Соглашение о строительстве близ поселка Рикасиха атомной теплоэлектроцентрали (АТЭЦ) было подписано в конце ноября 2001 г. Стоимость проекта оценивается приблизительно в 20 млрд рублей, основным источником финансирования должна стать инвестиционная программа концерна «Росэнергоатом». Пуск в эксплуатацию АТЭЦ суммарной мощностью до 600 МВт намечен на 2010 г.

В Улан-Удэ главный архитектор города Павел Зильберман, рассматривая использование малых архитектурных форм, в частности пирамидок на крыше, ссылался на то, что Улан-Удэ среди российских городов прошел исследование на предмет разломов и излучений одним из первых. Разлом — это не что-то гигантское, как мы представляем, огромная дырка неизвестно куда, нет. Разлом может быть небольшим, 30–50 м. Но через него все равно идет излучение. Хоть оно и небольшое, но в то же время ощутимо влияет на здоровье людей.

Единственный способ бороться с этим — не строить в опасных местах. Можно сделать такую архитектуру, такой план застройки, план здания, чтобы зона не влияла. Пусть зоны идут по улицам, по паркам, по скверам, по каким-то неудобным для строительства территориям, по хозяйственным дворам, но не по жилому дому.

Вот это — задача архитектора. Может создаваться впечатление, что все решается просто — берутся карты от геофизиков, геохимиков и накладываются друг на друга. Они же должны как-то коррелироваться между собой. Оказалось — ничего подобного. Трудно сказать, что хуже — жить в доме, где нет ГПЗ, но есть выброс газа, или наоборот.

Универсальных методов коррекции ГПЗ никто еще не знает. Различные исследования, проведенные в разных городах России, говорят о том, что архитектурная форма — пока единственное средство, которое может спасти здание в неблагоприятной ситуации. Конструкция башен, окон должна быть с выступами, что-то вроде эркеров, балконов, навесов. Крыша ни в коем случае не плоская, скорее остроконечной формы. Можно малыми архитектурными формами немного видоизменить форму крыши — станет лучше. Самое главное — не располагать в опасных местах общественные учреждения: школы, вузы, роддомы, больницы.

Сейчас растет популярность фэн-шуй — китайской системы планировки жилья, по этому пути тоже можно идти, это надо изучать. Ведь архитектура — как единый организм. Все это звенья одной цепи. Форма здания влияет на людей, которые в нем живут. Красивое место или некрасивое — дело не в этом, главное, чтобы дом стоял на хорошем месте.

Городу Улан-Удэ повезло: ведущий специалист в области градостроительства Геннадий Червяков — не только архитектор «Бурпроекта», руководитель проектного предприятия «Архей», но и исследователь ГПЗ, оператор биолокации, сенсограф. Проектирует здания в городе более 25 лет. Этот человек обладает способностью влиять своим биополем на чувствительность фотопленки так, чтобы запечатлеть паранормальные явления в атмосфере (НЛО). Таким образом он получил более 200 снимков «непериодических быстропротекающих атмосферных явлений», энергетических аномалий в ГПЗ Улан-Удэ.

Красные линии на карте текторазломов — это линии, которые, по определению специалистов, занимающихся биолокацией, обозначают те самые ГПЗ. Это зоны, которые могут, как предполагается, негативно воздействовать на постройки, на людей. Но исследователи-профессионалы говорят о том, что, полагаясь на новейшие приборы, не стоит забывать о применении метода биолокации и интуитивного восприятия. Например, можно начинать поиск, работая с рамкой.

Операторы с рамкой могут ездить по городу на машине. Места, в которых рамка вращается, следует отмечать на карте. Но в официальной науке такие карты, скорее всего, будут восприняты как курьез. Тогда задумаемся над простым фактом: сегодня в строительных нормах официально вообще не существует понятия ГПЗ! Однако эти зоны есть, и они влияют на живой организм.

В работе архитекторов карта микросейсморайонирования давно стала привычным атрибутом. По ней они видят, где проходят тектонические разломы. Где строить можно, а где нельзя. Для них карта — это документ, который четко регламентирует работу. Карта же ГПЗ пока не может являться таким регламентирующим документом. Но постепенно у людей нового мышления входит в привычку обращать на нее внимание. Карта ГПЗ при градостроительстве используется как информация к действию. Можно улучшить подвальные помещения здания, которое получает избыток газов из недр. Проектировщики предусматривают в строительстве специальные меры по вентилированию подполья в таком доме. И радон не будет подниматься выше. Уже есть примеры коррекции влияния ГПЗ с помощью средств архитектуры — каких-то архитектурных дополнений для уже существующих застроек.

В ГПЗ повышается травматизм, аварийность, происходит преждевременный износ и выход из строя зданий и сооружений. Так, в Москве в пределах условно выделяемых зон геологического риска ежегодно фиксируется 10–15 локальных сотрясений, приводящих к разрушению сооружений и коммуникаций, иногда с человеческими жертвами. Об этом сообщали средства массовой информации. В далеко не полный перечень трагических событий входят разрушения на шоссе Энтузиастов (1987 г.), на Большой Полянке (1988), в Матвеевском (1990) и Старомонетном переулках (1991), толчки в районе Белорусского вокзала (1992), Каширского шоссе (1993) и Лефортова (1995).

В практике отечественного строительства до сих пор не было принято исследовать места планируемой застройки на наличие аномальных зон и тем более определять аномалии в уже построенных зданиях. А в Канаде и США наличие аномальных зон учитывается, и если нет возможности перенести место строительства, то предпринимаются необходимые меры для нейтрализации их негативного влияния.

А теперь поговорим о таком необходимом элементе нашей жизни, как наличие дорог. Не секрет, что среди водителей существует понятие легкой и трудной дороги. Опытные водители знают, что в Московской области ДТП чаще всего происходят на отрезке между 45-м и 53-м километрами Калужского шоссе. Посередине этого участка стоит деревня Чириково. В летописях не осталось сведений, как часто на этом участке телеги выезжали на встречную полосу. Но число аварий заметно увеличилось после того, как здесь проложили две высоковольтные линии электропередачи. А как известно, сильное электромагнитное поле оказывает влияние на мозговую деятельность человека.

В Свердловской области необычной является трасса Асбест — Рефтинский. Жители г. Асбеста много лет пытаются разгадать тайну гибельности трассы, соединяющей город с поселком Рефтинский. Практически раз в месяц на этой дороге происходят серьезные ДТП, в которых погибают люди. Как отмечает статистика городской дорожной инспекции, чаще всего на трассе Асбест — Рефтинский происходят лобовые столкновения. Причем никаких предпосылок для этого, как правило, нет. Дело в том, что самая аварийная часть трассы находится как раз посередине пути между городом и поселком — у села Окунево. На этом участке уложен ровный асфальт, трасса хорошо обозревается, зимой ее в обязательном порядке расчищают от снега и наледи. Тем не менее именно здесь и происходит большинство столкновений.

Никакого логического объяснения, почему именно на этой дороге происходит такое количество ДТП, найти пока не удалось. По мнению исследователей необычных явлений, гибельность дороги можно объяснить сильной негативной энергетикой места — предполагается, что там когда-то было кладбище. Однако госавтоинспекторы «потустороннюю» версию категорически отвергают. По мнению сотрудников управления ГИБДД г. Асбеста, «богатой» на ДТП дорогу Асбест — Рефтинский сделали сами водители, которые не соблюдают правил дорожного движения.

Экстрасенсы и мистики считают, что неблагополучная трасса просто проходит по некогда существовавшему кладбищу или месту былой кровавой битвы. И сконцентрированная здесь негативная энергия обрушивается на головы ничего не подозревающих людей. Геофизики подходят к проблеме по-своему: на опасных участках хозяйничает излучение, вызванное разломами земной коры. Кроме того, источниками коварных полей являются электросиловое оборудование, ЛЭП, разнообразная промышленная и исследовательская сверхвысокочастотная аппаратура.