Ребята в парке играли в футбол. День клонился к вечеру. В половине седьмого мальчишки увидели в небе розовое свечение, а затем и шар красно-бордового цвета. Шар диаметром около десяти метров кружился на высоте метров двенадцать от земли, и было видно, как примялась под ним трава. Вскоре шар улетел.

Через несколько минут НЛО вернулся, завис над парком, К этому времени прибежали взрослые. В нижней части шара открылся люк, появилось существо примерно трехметрового роста в серебристом комбинезоне и «сапогах» бронзового цвета, с каким-то диском на груди и с тремя глазами.

Существо, осмотрев местность, захлопнуло люк, и шар начал опускаться, задев при этом тополь, который так и остался наклоненным — НЛО приземлился. Снова открылся люк. Вышли двое — один из них, вероятно, робот. Инопланетянин что-то произнес, на земле появился светящийся прямоугольник размером 30x50 сантиметров, пришелец снова что-то сказал.

Светящийся прямоугольник исчез. Инопланетянин поковырялся на груди робота, и тот пошел, как механический.

В это время один из мальчиков закричал от страха. Пришелец посмотрел на него, и мальчик замер, не мог двигаться. Глаза пришельца при этом светились. Закричали уже все, кто наблюдал это явление. Шар и существо исчезли.

Минут через пять опять появился шар и «трехглазый». На боку у него висел «пистолет» — трубка длиной в полметра. Рядом шел подросток лет шестнадцати. Пришелец направил на него «пистолет», и парень исчез. Инопланетянин вошел в шар и тот, набирая скорость, улетел. Тут же появился и исчезнувший подросток.

Этот рассказ о посадке НЛО записан по свидетельствам нескольких очевидцев. К нему можно добавить, что жители улицы Путилина наблюдали не однажды появление НЛО в период 23–29 сентября. Такой всплеск активности уфологи называют «фляп», который обычно и связан с посадкой НЛО».

В Южном парке

Продолжает рассказ Г. М. Силанов — руководитель лаборатории спектрального анализа Воронежской геолого-геофизической экспедиции. Проводимые группой приборные исследования, лабораторные анализы, обработка полученных данных на ЭВМ — эта наиболее трудоемкая и технически сложная работа всегда ложилась на него. Так было и с первых дней нашего расследования событий в Южном парке.

«Утром третьего октября, собрав все необходимое, я отправился к месту встречи нашей, группы ко Дворцу им. Кирова. Все были уже в сборе. Саша Мосолов протянул свежий номер областной газеты, еще пахнущий типографской краской: «Читал? Возьми на память, здесь статья «Футбол с пришельцами». Я уже знал, о чем в газете речь, поэтому не глядя положил ее в сумку. Никто тогда еще не подозревал, что с этих минут для секции начинается очень тяжелая работа, на многие месяцы лишившая нас покоя и сна.

Парк встретил тишиной, неброскими красками начавшейся осени.

Остановились на окраине парка, достали нехитрое наше снаряжение. Федор Киселев готовит видеокамеру, ему предстоит фиксировать на пленку, как будет вести себя биолокационная рамка в моей руке. От Мосолова ребята уже знают, где находится интересующее нас место, но мне не говорят. Я должен владеть информацией лишь о предмете поиска, любые другие данные являются «информационным шумом», затрудняют работу.

Вячеслав Мартынов указывает примерное направление. Теперь главное — сосредоточиться, мысленно создать образ объекта, постоянно контролировать свои ощущения. Прохожу несколько десятков метров — рамка застыла в руке, никаких признаков аномальной зоны. Делаю еще несколько шагов, и вдруг… Знакомый импульс, его не передать словами. Он возникает где-то очень далеко, в неведомых тайниках головного мозга, его ощущаешь очень четко и уже наверняка знаешь; вот-вот сейчас…

Рамка «оживает», лениво делает один, другой оборот и начинает вращаться в руке с возрастающей скоростью. Замечаю краем глаза место — начало аномальной зоны, а сам продолжаю идти с вращающейся рамкой до тех пор, пока она не останавливается. Оборачиваюсь — до первой отметки метров десять. Ребята кивают головами: здесь. Можно было считать эксперимент удавшимся.

Определяем центр зоны. Провожу через этот центр еще один профиль перпендикулярно первому.

Составляем план участка, замеряем рулеткой расстояния, через каждый метр делаем на земле отметки.

И снова у меня в руках биолокационная рамка. Теперь за мной неотступно следуют Саша Мосолов и Слава Мартынов, подсчитывают количество оборотов, делают пометки в блокнотах.

Повторяем всю процедуру несколько раз, чтобы убедиться в стабильности «показаний» рамки и вычислить для уменьшения возможной ошибки средние арифметические значения.

Так ведется поиск. Надо сказать, что в наше время — век электроники и научно-технического прогресса — «кусок проволоки», из которого делается биолокационная рамка, у многих вызывает лишь ироничную улыбку. И все-таки (это мое глубокое убеждение, основанное на многолетнем опыте) биолокация является достаточно надежным методом обнаружения аномальных зон, связанных с посадками НЛО.

С Юрием Лозоцевым начинаем обследовать сантиметр за сантиметром место посадки загадочных объектов. Оно расположено прямо под тополем с наклоненной вершиной. Некоторые из свидетелей рассказывали, что приземлявшийся шар даже задел этот тополь, опускался сначала на его вершину и согнул ее, а затем, немного сместившись, опустился рядом с деревом.

На земле четко видны углубления диаметром сантиметров по пятнадцать и глубиной чуть больше пяти сантиметров. Рабочая версия: это — следы от опор приземлявшихся аппаратов. Отпечатки образуют ромбовидную фигуру, в вершинах которой по несколько следов, расположенных рядом.

Прямо под тополем одна из опор, упершись в толстый корень дерева, соскользнула с него и оставила на коре глубокий рваный след. Пока это, конечно, только предположение.

Смущает количество отпечатков. Их подозрительно много — десять. И что, все от опор? Откладываем эмоции в сторону, беремся за складной метр, рулетку, измеряем расстояния между следами, вычерчиваем схему их расположения.

Величина «ромба» по длинной оси — чуть меньше 4 м. В вершинах фигуры по два отпечатка, расстояние между ними 60 см. «Если предположить, что на это место дважды опускался один и тот же объект, тогда, похоже, что-то вырисовывается», — рассуждает Лозоцев.

Но откуда вот эти вмятины, сбоку, не вписывающиеся в ромб? Оставил другой объект? Или у него было не четыре, а пять опор? Сплошные загадки.

Осторожно перебираем каждый опавший листик. Взгляд задерживается на небольшом углублении возле одного из следов. Что это, мышиная норка? Но почему она идет строго вертикально? Обращаю внимание на стенки отверстия. Они абсолютно ровные, как бы утрамбованные. Да ведь это скважина! Диаметр — два с половиной сантиметра. Отвернув трубку от датчика магнитометра, осторожно опускаю ее в отверстие. Трубка входит почти полностью, глубина 38 см.

Вокруг устья скважины выбросов земли или породы не видно, значит, бурения как такового не было, использовался пробоотборник.

Пытаюсь надавить на трубку, которой измерял глубину. Впечатление такое, будто внизу что-то пружинящее, эластичное. Явно ощущая какое-то противодействие, продвигаю трубку еще на пару сантиметров вглубь, затем вытаскиваю наружу. В отверстие набился самый обычный кварцевый серый песок. Почему мне показалось, что там что-то пружинит?

Отбираем через метр по всей зоне и в местах отпечатков пробы земли, растительности, чтобы провести в моей лаборатории спектральный анализ. Берем и фоновые пробы почвы на расстоянии в несколько десятков метров от «зоны».

На очереди магнитная съемка. Достаю из сумки побывавший со мной уже не в одной экспедиции ММП-203 — протонный магнитометр. Но он отказывается «давать показания» — на табло прибора то и дело выскакивают нули. Хотя это можно объяснить. Ведь мы находимся в промышленной зоне города, где магнитный градиент очень высок. В нескольких метрах за кустами виднеются люки теплотрассы, где-то рядом под землей высоковольтный электрический кабель, неподалеку — трамвайная линия. Напряженность поля постоянно меняется, прибор не успевает пересчитывать эти изменения и выбрасывает на табло «нули».