— Теперь и вы подхватили это, — сказал им помертвевшим голосом Бемин. — Прям как Семин. — Он показал на молодого мужчину на своих плечах.

— Ваш сын? — удивленно спросил Киндан. Он посмотрел на женщину в лихорадке, теперь издававшую туман с плевками. — А она?

— Я не знаю, — сказал Бемин, качая головой. — Владетельница шахты. — Его лицо смягчилось, когда он мрачно взмолился к Киндану, — Сделай для нее, все, что возможно, пожалуйста.

— Конечно, мой лорд, — ответил Киндан, укрывая тело женщины простыней и одеялом. Он пощупал ее лоб — он был опаляюще горяч. — Я должен принести ей воды.

— Нет времени, — выкрикнул Килти. — забери отсюда это тело!

Киндан покачал головой и хотел подчиниться, но Бемин остановил его. — Ты принесешь воду, ты меньше, — сказал он Киндану. — Только возвращайся поскорее.

Киндан кивнул и выбежал из комнаты. Он вернулся на кухню и нашел большой ковш. Пока он наполнялся, у Киндана было время навестить девочку в прачечной. Она сжалась у ванны. Он поспешно оттянул ее назад и пощупал ее лоб — кипяток. Его горло душила печаль, а его глаза блестели от слез, когда он потянул ее вверх и положил на сгиб своего локтя, и пошатываясь, вернулся в кухню, чтобы захватить ковш другой рукой.

Он побрел обратно в Большой Зал.

— Что насчет кружек? — проквакал Килти. — И кто она?

— Она кипятила простыни, — объяснил Киндан, нетерпеливо оглядываясь в поисках свободной кровати.

— Алерилла, — сказал Бемин. — Ей едва минул десятый.

— Лихорадка? — спросил Килти, неустойчиво поднимаясь на ноги и медленно продвигаясь к Киндану и девочке.

Позади него, Ваксорам поднял мертвое тело с кровати и Кориана свертывала грязные простыни.

— Горит как в огне, — ответил Киндан.

— Хорошо, — сказал Килти к большому удивлению Киндана. Целитель заметил его выражение и пояснил, — Лихорадка означает, что организм борется.

Киндан беспомощно обвел комнату рукой — повсюду на кроватях лежали люди в лихорадке.

— Похоже, что хуже, когда есть кашель, — сказал Килти. — Лихорадку без кашля похоже, можно пережить. — Он нежно положил руку на низ челюсти девочки и прощупал ее. — Гланды распухли, это может быть и хорошо, и плохо.

Он кивнул Киндану. — Если она начнет кашлять в ближайший день или два…

Киндан кивнул. — Как долго после этого?

— По-разному, — пожал плечами Килти. — Иногда день, иногда четыре. Никогда не больше четырех.

— А после четырех дней?

— Я не знаю, — сказал Килти. — Кто-то восстанавливается, кому-то становится хуже и наступает смерть. — Целитель грустно покачал головой. — Я никогда не видел ничего подобного. — Он посмотрел на Киндана. — Они нашли что-нибудь в Записях?

— Намеки, — сказал Киндан. — Фрагменты. Записи просто остановились и не начинались вновь на протяжении месяцев, и обычно начинал писать уже кто-то другой.

— Арфист?

Киндан покачал головой. — Нет.

— Тогда они умерли, пытаясь, — предположил Килти, в его голосе была смесь презрения и похвалы. Он снова взглянул на Киндана. — Так они до сих пор ищут в Записях?

— Нет, — признался Киндан.

— Они остановились? — удивленно проскрипел Килти. — Они не могли! Это единственная наша надежда.

— Был пожар, — сказал ему Киндан с дурным предчувствием в животе.

— Пожар? — ошеломленно повторил Килти. — Записи, как они?

— Мы утратили не больше четверти, не менее десяти, — сказал ему Киндан.

— Четверть? — задохнулся Килти. — Что случилось? Кто начал это?

— Я, — сказал Киндан.

Без предупреждения, целитель быстро отступил назад на два шага и тяжело ударил Киндана в лицо. — Знаешь ли ты, скольких ты убил? — заревел на него Килти.

— Это была не его вина, — крикнул Ваксорам с соседнего положения. — Я начал пожар.

— Значит они прислали вас сюда, — кисло сказал Бемин.

Киндан со стыдом склонил голову.

Килти начал что-то еще говорить со злостью, его рука все еще была возведена для следующего удара, но тогда он покачал себе головой и опустил руку. — Извини, — сказал он. — Это было не заслуженно.

— Я так не думаю, сказал Киндан, — Миллионы могут умереть из-за меня.

— Миллионы могут умереть, — согласился Килти. — Но не вся вина лежит на тебе. — Он покачал головой. — Я не должен был бить тебя, это неправильно.

— Я заслужил это.

— Нет, — сказал с вздохом Килти. — Нет, не заслужил. Ты сделал ошибку, верно? — Киндан кивнул. — За ошибки не наказывают, не осуждают.

— Но я не могу ничего сделать, чтобы исправить их, — возразил Киндан.

— Нет, можешь, — поправил его Килти. — Ты можешь жить. — Он показал на вялых холдеров на их кроватях. — Ты можешь жить и спасать их.

— Нам нужно больше мест, — провозгласил Бемин, тщательно избегая смотреть на Киндана. Киндан коротко посмотрел на Кориану, но она на него не смотрела.

— И сразу, мой лорд, — сказал Киндан, склоняя голову.

В какой-то миг день перешел в ночь, но Киндан этого не заметил. В какой-то миг он обнаружил, что лежит около кровати; он встал вертикально, проверил лоб занимающего кровать, нашел, что тот холоден, и вместе с Ваксорамом вынес тело прочь и нашел нового обитателя.

Когда ночь стала очень темной и затем осветилась первым светом утра, Киндан понял, что были среди больных и другие люди, больше людей, нежели он, Килти, Кориана, и Лорд Бемин. Но их число было небольшим, может пятеро или шестеро.

Смерть была вокруг них. Кашель заполнял воздух, скрываясь за стонами и другими звуками боли, когда больные лихорадкой медленно проигрывали битву со смертью.

Шла борьба за выживание. Однако когда энергия Киндана ослабла, Килти или Ваксорам, или, однажды, Кориана, казалось специально появлялись, и слабо кивали ему или призрачно улыбались, и тогда Киндан находил в себе силы продолжать.

Повсюду было ощутимо сильное присутствие Воллы и Корисс. Два файра казалось, быстро обучались определять болезнь, и привлекать внимание, если это было нужно. Их общество, казалось, приветствовалось всеми, но наиболее людьми, которых лихорадило.

Но утром их энергия иссякла и Киндан серьезно приказал своему бронзовому файру отдохнуть. Волла однозначно понял его реакцию и потом дал Киндану почувствовать, что и тому нужно сделать то же самое.

— Я не могу, — объяснил Киндан. Он указал на кровати. — Они во мне нуждаются.

Он посмотрел на остальных, и на один миг паники осознал, что остался в полном одиночестве. Неужели всех поразила пошесть? Был ли он одним здоровым человеком в комнате отчаянной болезни? Он заметил лежащее тело около кровати. Это был Ваксорам. Киндан понесся к нему, самым быстрым бегом. Он встал на колени, пощупал лоб, и был взволнован узнать, что тот не был ни каменно холодным, ни горячим, как кипяток.

— Ваксорам, — позвал Киндан мягко, но настойчиво. — Давай, тебе надо подняться, здесь тебе тесно.

Ваксорам открыл затуманенные глаза. — Что случилось?

— Ты уснул.

— Извини. — Старший арфист неустойчиво поднялся на ноги.

— Тебе нужно отдохнуть, — сказал ему Киндан.

— Нельзя останавливаться, — пробормотал в ответ Ваксорам. Его глаза стали более сфокусированными, когда он посмотрел на Киндана. — Любому из нас. — Он осмотрел Большой зал. — Где остальные?

Киндан покачал головой. — Я посмотрю на кухне, — сказал он. — Ты голоден?

— Нет, — хмуро ответил Ваксорам. Киндан понял, что трудно проголодаться в таком подавляющем месте. — Я проверю пациентов.

Киндан кивнул.

— Помогло бы, если бы мы смогли узнать их температуру, не касаясь их, — пробурчал Ваксорам, когда начал идти.

Киндан еще раз кивнул и поволок ноги на кухню и в прачечную. Он остановился на выходе, посмотрев на кровать, куда они положили маленькую девочку, которая стирала кипящие простыни. С облегчением он увидел, что она все еще там.

На кухне был свежий кла и пахло сдобным хлебом, что удивило Киндана, потому что он не заметил никаких других признаков активности. В прачечной он обнаружил, что кто-то залил огонь под ванной для кипячения и несколько простыней хаотично мутили воду. Вспомнив маленькую девочку, он схватил палку и затолкал простыни поглубже в ванну. Он пошел к стене прачечной, нашел самые сухие простыни, быстро свернул их, потом отнес их в Большой Зал и положил их на один из больших столов, отодвинутых к стене, чтобы освободить комнату для кроватей. Его мысли вернулись к задумке Ваксорама. Был ли какой-то путь измерять температуру. Конечно! Подумал он, вспоминая некоторые замечания Конара, которые казались взрослыми не по возрасту: камень настроения. Тонкий отколотый кристалл меняет цвет при изменении температуры. Но где его достать? И как прикрепить ко лбам людей, даже если они потеют?