Леннер покачал головой и посмотрел на Мастера Записей. — Я ничего не припомню, возможно мастер Реслер…?

Реслер вздохнул. — Я не смогу сделать очень много с теми сотрудниками, которые у меня есть. Также у меня есть текущие дела, которые нужно сделать в связи с нашим расширением. — Он внимательно посмотрел на Конара. — У меня есть также заказы на копии карт, например — я подозреваю, что они по большинству рисованные.

М’тал кивнул, принимая ответ Реслера, а потом сказал Муренни, — Могу я попросить, чтобы нашли Записи с подобными ссылками?

— Мой лорд, — возразил Реслер, соблюдая все формальности, — возможно вы не слышали меня, все мои сотрудники перегружены. — Он с сожалением покачал головой. — Кроме того, такой поиск требует высокой технической подготовки, а я не думаю, что мои ученики подойдут…

— Я думаю, что один ученик справится с задачей, — мягко прервал его М’тал.

— Кто? — удивленно спросил Реслер.

— Кое-кто, кто продемонстрировал способность перепрыгивать через Записи в поисках забытых интересных кусков, — сказал М’тал, указывая глазами на Киндана.

Киндан, сидя, вытянувшись в струнку, его лицо вспыхнуло от неожиданности в то же самое время, поскольку Реслер заметил взгляд Предводителя и воскликнул, — О, нет! Вы не можете подразумевать его!

И это было улажено, не смотря на возражения Реслера и к удивлению Киндана, так что Киндан мог искать Записи с малейшим намеком на чуму или «супер-грипп», как его назвал Главный Мастер Арфистов.

Мастер Реслер был больше расстроен, чем, возможно, Киндан, который был сокрушен огромным размером задания и его важностью — уже не упоминая о том, что у него были еще и обычные уроки и обязанности.

— И ты не должен мешать Верилану, у него важная работа и его нельзя отвлекать, — обидно предостерег Реслер Киндана.

— Да, мастер, — тактично ответил Киндан.

— Ты понимаешь важность этого задания, правда? — предупредил Киндана Главный Мастер Арфистов.

— Мы должны знать, чего ожидать и любые предложения, как противостоять ей, — сказал ему М’тал.

— Грипп не будет таким же, — сказал Леннер, — но это, по крайней мере, даст нам понятие о том, чего ожидать и возможно, предложения по средствам борьбы.

И теперь Киндан, в конце своих обычных уроков, находился до поздней ночи в зале Архивов, окруженный столькими светильниками, сколько он мог найти и стопками древних, заплесневелых Записей.

За следующим столом, Конар моргал и пробовал подавить зевок. Его попытка провалилась и Киндан обнаружил, что и сам сочувственно зевает. За столом перед Кинданом, Ваксорам также зевнул.

— Ты не обязан здесь быть, — сказал Конару Киндан. — Тебе надо пойти немного поспать.

— И тебе тоже, — отрезал Конар. Прошло семь дней с тех пор, как он прибыл в Цех Арфистов, и Конар показал, что он стесняется и избегает всех — за исключением Киндана. Киндан надеялся, что Конар скоро заведет дружбу с Вериланом тоже, но отношения Конара с Ноналой и Келсой были испорчены их повторяющейся фразой «Он такой симпатичный!»

Однако, что достаточно странно, самую большую привязанность Конар имел к Ваксораму.

Ни один из них не говорил по этому поводу, и Киндан не понимал этого; он только ощущал то, что эти двое чувствовали себя друг с другом уютнее, чем кто-либо другой.

Это поэтому Конар был здесь ночью: больше, чтобы составить компанию Ваксораму, нежели Киндану. Киндан посмотрел на спину Ваксорама. Старший ученик не перевернул еще и первой страницы Записей с тех пор, как они сели час назад. Заинтригованный, Киндан встал со стула и подошел к Ваксораму.

— Нашел что-нибудь? — спросил он, надеясь напугать старшего ученика.

Ваксорам низко склонился над старой Записью, держа светильник прямо над ней, читая первую строку.

— Нет, — грубо, почти воинственно, ответил Ваксорам.

— Ты читаешь одну и ту же Запись уже около часа, — заметил Киндан.

— Это все свет, — сказал ему Ваксорам, — Он настолько тусклый, что трудно что-то прочесть.

— Что же ты не отдохнешь тогда? — спросил Киндан.

— Потому что ты здесь, — сказал Ваксорам.

Киндан обрезал его ответ, поскольку послышался звук шагов по коридору. Оба в ожидании повернулись к входу.

— Что вы трое делаете? — спросил их Леннер, держа в одной руке корзину со светильником.

— Все еще работаем, — ответил Киндан, указывая на стопку Записей.

Леннер подошел и заглянул в Запись перед Кинданом.

— Тяжело читать эти старые Записи при таком освещении, — прошептал Леннер, поднося ближе свой светильник, — особенно ночью.

— Видишь? — торжествующе сказал Ваксорам.

— Это единственное мое свободное время, — сказал Киндан.

— Хм-м-м, — промычал Леннер. — Насчет этого надо посмотреть. — Он покачал пальцем перед двумя мальчиками. — А тем временем, идите спать, я разберусь с этим утром.

— Но это важно! — заметил Конар.

— Да, — согласился Леннер, — так и есть. Очень важно, поэтому я не хочу чтобы работа делалась с сонными глазами.

Неохотно, под ворчание Конара, трое учеников пошли в общежитие. Но вещи были не в том порядке, в котором, они надеялись, те будут. Киндан скрутил свой светильник так, что он издавал только тонкий луч света и они направились к своим кроватям, но тут Конар громко споткнулся и расшиб палец на ноге о койку.

— Тише! — послышался из темноты раздраженный голос.

— Извиняюсь, — прошептал Конар, прыгая кругом, обхватив обеими руками палец на ноге.

— Заткнись! — прозвучал в ответ другой голос.

— Что происходит? — добавил третий голос. — Кто наделал столько шума?

— Новый паренек, — проворчал голос в темноте.

— Он расшиб себе палец, — объясняя, сказал Киндан. — Мы работали с Архивом.

Киндан был удивлен, когда его активно расталкивали следующим утром, обычно он просыпался на рассвете.

— Киндан! Поднимайся, Киндан! — кричала ему на ухо Келса.

— Что? — обалдело спросил Киндан.

— Мы опоздаем! — убеждала его Нонала.

— Разбудите Конара, — сказал Киндан, поднимаясь со своей койки. Он торопливо натянул свою утреннюю одежду. Рядом Нонала подняла Конара.

— Что случилось? — спросил Конар, потирая глаза, чтобы разогнать сонливость.

— Время вставать, — спокойно сказала ему Нонала. — Мы начинаем наш день с утренних упражнений и пробежки.

— Пробежки?

— Да, каждый день, — ответила Нонала, строго посмотрев на Киндана. — Я подозреваю, что он позволял тебе спать в течение этих семи дней!

Киндан нахмурился, переживая, что Конару с его затрудненным дыханием будет сложно совершать пробежку от Цеха Арфистов до Форт-холда и обратно. Он открыл рот, чтобы прокомментировать это, но Келса заставила его замолчать.

— Не говори, двигайся! — убедительно сказала Келса, таща Киндана за руку.

Когда Киндан покинул койку, он понял, что остальное общежитие учеников уже опустело. Когда они выбежали из ученического общежития во двор, Киндан объяснил Конару, — Мы делаем упражнения каждое утро. В конце наших упражнений, мы бежим вверх к Форт-холду, а потом назад. После этого мы готовы начать свой день и завтрак.

— А мы обычно едим перед тем, как чем-то заняться, — ответил Конар.

Киндан не мог помочь, но заметил, что Ваксорам уставился на него, когда тот вышел из ученического общежития. Киндан всегда находил растягивающие упражнения расслабляющими. Он оглянулся вокруг и заметил, что Конар следовал его примеру с некоторым затруднением. Киндан вспомнил, как ему было тяжело выполнять растяжку первый раз. Он ободряюще улыбнулся юному мальчику — холдеру. Конар уловил его улыбку и улыбнулся в ответ.

Когда они начали свою регулярную гимнастику, Киндан метнул взгляд на Келсу, которая улыбнулась ему в ответ. Киндан и Келса всегда шутили, что девушки лучше делают растяжку, чем юноши, но юноши лучше делают гимнастику, чем девушки. Это превратилось во что-то вроде соревнования между ними двумя на то, кто из них превзойдет другого в «лучших» способностях.