— Елена! — пронзительно заорал он, охваченный приступом ненависти.

— Да, — отозвалась она тихо.

— Принеси мне бутылку бренди и стакан. Ради бога, женушка, не стой тут. Чего ты ждешь? Мне кажется, я сказал принести мне бутылку бренди.

— Да, сэр. Могу я узнать, где сеньора? — спросила она, поворачиваясь, чтобы уйти.

— Понятия не имею. Она бросила мне это, — сказал барон, протягивая руку, чтобы Елена увидела головку игрушечного солдатика, — и ускакала на сером жеребце.

Краска отхлынула от лица женщины. Как она могла быть так невнимательна, чтобы забыть одну маленькую голову? Ей бы следовало сосчитать сломанных солдатиков. Это не имело значения для Джейми, но было важно для нее. Последнее время она, кажется, все делает не так. Елена была уверена, что барон показал ей голову, чтобы помучить ее, заставить страдать еще больше. Какой он подлый и коварный! Как она ненавидит его! Следует быть настороже рядом с бароном. Она смотрела, как Карлайл пьет бренди. Его лицо исказилось от ненависти, он ругался и сыпал проклятья в перерыве между глотками.

— Вам следовало бы предупредить сеньору о надвигающейся непогоде, — тихо сказала Елена. — Она никогда не видела наших бурь. Серый может сбросить ее, и она покалечится.

— Вряд ли мне так повезет, — злобно огрызнулся барон.

Елена нахмурилась, беспокоясь за Ройалл. Она надеялась, что сеньора отыщет какое-нибудь укрытие еще до того, как разразится гроза.

— Вижу, ты беспокоишься. Хорошо, Елена, я поищу ее. Ты рада? — спросил он пьяным голосом.

— Нет, я не рада. Вы не в том состоянии, чтобы ехать верхом, особенно в такую пору.

— Не указывай мне, что делать! Помни свое место, Елена. Я не хочу, чтобы ты заботилась обо мне, тебе нельзя доверять. Я доверил тебе своего сына, а ты позволила ему умереть. Откуда мне знать, что ты не поедешь за мной в джунгли и не попытаешься убить меня? — добавил он хитро.

Елена была ошеломлена. Дела обстояли хуже, чем она себе представляла. Прежде барон никогда так с ней не разговаривал. Но в одном он был прав: она бы последовала за ним в джунгли, если бы он поехал. Не ради него или его безопасности, но ради сеньоры. Она просто обязана сделать это. В конце концов, они трудились бок о бок с этой американкой во время лихорадки, и Елена понимала, чего стоило сеньоре так работать. Она спасла жизни многим людям. Да, она последовала бы за бароном, но только для того, чтобы спасти сеньору. Пусть барон думает, что хочет. Все равно он не станет слушать то, что она скажет.

— Да, барон, — покорно отозвалась Елена, удаляясь с веранды.

— Оседлай мою лошадь, да поживее! — крикнул он ей вслед.

Ветер атаковал Елену, когда она шла к конюшне. Ей пришлось идти согнувшись, опустив голову. Лошади нервничали, чувствуя приближающуюся грозу. Она оседлала любимого мерина барона, затем — чалую кобылу для себя. Оставив свою привязанной к столбу, вывела мерина из стойла.

На этот раз ветер хлестал ей в спину, когда она вела лошадь к дому. Барон сошел с ума, если думает, что может ехать в такую погоду пьяным. А она такая же сумасшедшая, если собирается последовать за ним.

Из окна кухни Елена видела, как барон взобрался на лошадь. Ветер сбивал его, но ему удалось удержаться в седле. Он с жестокостью вонзил каблуки в бока животного, и мерин с места рванулся галопом по усыпанной гравием дорожке.

Злость и ненависть бурлили в нем, когда он скакал. По крайней мере, за одно он должен быть благодарен: свежий воздух проветрил голову, давая возможность ненавидеть с ясным сознанием. А барон ненавидел молодую леди. Первые капли дождя упали ему на руки. Из-за бури стало сумрачно, почти темно. Он осмотрел окрестности. Ему надо поискать убежища. Она проехала в этом направлении, он видел это по раздавленным лианам и сломанным веткам. Но не могла же Ройалл направиться в старый дом! Насколько ему было известно, она даже не знала, где он располагался, если только Джейми и Карл не сказали ей.

Когда раскат грома прокатился по небу, лошадь резко остановилась, а барон едва не потерял равновесие. Он спешился и взял поводья. Ему надо вести лошадь и надеяться на лучшее. Уже недалеко до старой плантации. Если он поспешит, то доберется до нее раньше, чем буря разразится в полную силу. Неожиданно он споткнулся и упал, запутавшись в длинной лиане. Барон огляделся. В темноте он просчитался. Он по-прежнему находился в двадцати минутах езды от старого дома. «Черт побери», — выругался он, поднимаясь на ноги только для того, чтобы снова повалиться на землю. Буря дала волю своей ярости, разразившись нескончаемым ливневым потоком. Он лежал тихо, не двигаясь, в то время как дождь хлестал его подобно сотням мелких камней. Случалось, люди тонули в такую бурю. Карлайл Ньюсам молил Бога, чтобы не оказаться одним из них.

Ройалл проснулась, когда прогремел последний раскат грома в небе. Становилось светлее, буря уходила на восток. Она села и потерла затекшие плечи. Серый послушно стоял рядом с ящиком. Женщина окинула взглядом комнату. Ей хотелось переместиться назад во времени и оказаться в этом доме, когда он был полон веселья и смеха. Каким красивым, должно быть, он был. При слабых лучах солнца, пробивающихся через разбитые оконные рамы, она могла разглядеть комнату. Неожиданно ей захотелось есть, и Ройалл вспомнила о папайе, которую сунула в седельную сумку, прежде чем выехать из конюшни. Возле двери всегда стояло ведро с фруктами для мальчиков-конюших. Елена не раз предупреждала ее, чтобы она брала с собой фрукты, отправляясь на верховую прогулку. Теперь она была рада, что это вошло у нее в привычку. Серый тоже с благодарностью взял с ее ладони несколько кусочков спелого плода.

Ройалл снова села на ящик и начала есть, при этом оглядывая комнату и представляя, как бы она расставила мебель. Что-то здесь было не так, не вписывалось в обстановку. Она состроила гримасу: мебели здесь не было, так что же тут не на месте? Нет даже стен, лишь несколько потемневших балок. Жуя и посасывая сладкую папайю, она посмотрела на дальнюю часть большой комнаты. Там было только гниющее дерево. Ройалл снова взглянула вверх, на балки. Они были черными от огня, но люстра осталась невредимой. Грязное, закопченное стекло все еще поблескивало в бледных лучах солнца. «Интересно, — подумала она, — почему ее не сняли и не перевезли в новый дом?» Это казалось странным. Что-то было не так с огромным хрустальным шаром, свисающим с потолка. Но что? Ройалл встала и в волнении уронила фрукт на пол. Она вытягивала шею то так, то эдак, пытаясь рассмотреть, что привлекло ее внимание. Что бы это ни было, оно ускользало от нее. Она обошла комнату, чтобы со всех сторон оглядеть люстру, но не смогла найти ничего необычного. В отчаянии Ройалл решила, что ей, должно быть, показалось. Просто она стала нервной и пугливой после столкновения с бароном.

Пожав плечами, она вернулась к своему жеребцу, терпеливо ожидавшему ее. Теперь следовало подумать о возвращении на плантацию, ведь предстоит долгий путь. Нет, не сейчас. Ройалл встала и подтянула ящик так, чтобы он оказался под люстрой. Встав на него и вытянувшись в полный рост, она сможет достать огромный шар. Ройалл запрокинула голову и внимательно оглядела грязный хрусталь. Вот оно! Когда солнце упало на люстру, вспыхнуло что-то красное. Так вот что привлекло ее внимание! Она засунула руку в глубь шара и вытащила красную книгу. Что же это и почему оно было спрятано в таком необычном месте? Взволнованная своей находкой, Ройалл опустилась со своей подставки и открыла книгу. Имя «Карлайл Ньюсам-старший» было напечатано крупными буквами на внутренней стороне обложки. Карлайл Ньюсам-старший — отец барона. Почему он спрятал свой дневник в таком странном месте? Волнение и дурные предчувствия охватили ее. Почерк был мелким и неразборчивым, но она могла прочесть написанное. Господи помилуй, как же этот дневник сохранился за все эти годы?

Ройалл принялась читать. Это были скучные, неинтересные отчеты о делах плантации. Она полистала страницы, пока не наткнулась на запись: