— Как поживаешь, Баркер? — спросил Кэссиди.

Верзила с подозрением уставился на него.

— А ты кто такой? — Его маленькие поросячьи глазки злобно сверкнули. — Что, Тэтчер, у тебя новый работничек?

— Не у меня, — отозвался Тэтчер. — Он просто проезжал здесь. Случайно встретились.

— Ну, ладно. Пусть в сторонке постоит. Если только, сам не захочет поучаствовать. Эй, что скажешь?

Ледяной взгляд Хопалонга был все так же непроницаем. Он приблизился еще на шаг — шаг коня.

— Поучаствовать, говоришь? — В голосе Кэссиди послышалась угроза, хотя сказано было негромко. — Что же, можно и поучаствовать. Только если поучаствую, будет по-моему.

Баркер покраснел от злости.

— Это ты мне?! А ну, Маури, займись-ка им!

Маури, тощий, как щепка, с резкими чертами лица, направил свою лошадь в сторону Хопалонга.

Хопалонг, сверкнув глазами, скомандовал:

— Стоять!

— Так, значит, ты? — усмехнулся Баркер. — Ну, тогда... — Он положил руку на рукоятку револьвера, и в следующее мгновение в руках Хопалонга невесть откуда появилось оружие. Выстрелы прогремели одновременно. И, словно огромный мешок с мукой, Баркер соскользнул из седла и шлепнулся на дорогу. Маури тупо глядел на свою окровавленную руку, задетую другим выстрелом Хопалонга. Револьвер Маури лежал в дорожной пыли. Все прочие всадники притихли, изумленные, обескураженные.

— Ты все испортил, чужак! — Маури с ненавистью взглянул на Кэссиди. — Это все из-за тебя, ты... все испортил!

— А вы, ребята, вы ведь находитесь на землях ранчо «Т Бар», — сказал Тэтчер. — Так что убирайтесь, парни. — Тэтчер направил на них винчестер.

— Слыхали, что сказал этот джентльмен, — произнес Хопалонг. — Так что, ребята, валите отсюда. И поскорее!

— Все из-за тебя! — повторил Маури. — Погоди, вот скоро Авери Спарр узнает об этом!

Кэссиди рассмеялся.

— Обязательно расскажи ему обо мне! И еще передай ему, что Хопалонг Кэссиди уже близко и собирается нагрянуть к нему с визитом.

Тут один из всадников склонился к Маури и зашептал:

— Ты глянь, а тавро-то у его коня! Точно такое же я видел в Силвер-Сити, на лошади того парня!

Сайм Тэтчер смотрел вслед удаляющимся всадникам. Затем, с выражением крайнего изумления, воззрился на Кэссиди.

— Ну... однако же... А ведь Баркер здесь считается лучшим стрелком!

— Неужели?

Хопалонг сунул револьвер, из дула которого поднималась тонкая струйка дыма, обратно в кобуру и перезарядил свой другой револьвер, который он все еще держал в руке.

— Похоже, Спарр окружил себя лихими ребятками...

— Ну да, так и есть. Ты спас мне жизнь, Кэссиди. Они ведь хотели пристрелить меня... как уже разделались со многими. Держу пари на что угодно — это они тогда напали на людей Джордана, и Баркер был одним из них.

— Слушай... а скот с твоих выгонов пропадал?

— Да, случалось. Правда, не часто, и крали-то в основном молодняк.

— Знаешь что-нибудь о налете на банк в Мак-Клеллане?

Тэтчер внимательно взглянул на Хопалонга.

— Знаю ли? Честно тебе скажу: точно ничего не знаю. Но думаю... ведь вот что получается: те парни мигом оттуда смотались, и, уж поверь мне, они не были простыми налетчиками! У них имелся план, и очень толковый! Все было продумано!

Оставшийся путь они проделали молча. Наконец подъехали к кирпичной усадьбе ранчо «Т Бар». В небольшом каньоне неподалеку журчал Алмазный ручей. Усадьба состояла из нескольких построек: во-первых, — хозяйский дом, сложенный из необожженного кирпича, а кроме того, конюшня, барак, где жили работники, и загоны для скота. Причем расположено все было весьма толково. И построено основательно, на совесть. Все постройки располагались таким образом, что получался замкнутый круг, и попасть вовнутрь можно было лишь через тяжелые бревенчатые ворота, — то есть внутренний двор был надежно защищен от нападений извне.

Здание усадьбы было выстроено буквой "Г" и вместе с бараком для рабочих образовало как бы три стороны квадрата; конюшня и загоны для скота замыкали четырехугольник. Конюшня была также выложена из кирпича, а загоны для скота — обшиты добротными досками.

— На нас уже несколько раз нападали краснокожие, — рассказывал Тэтчер, пока Хопалонг мыл руки над большим жестяным тазом, — и каждый раз нам удавалось отбиться. Правда, одного из наших мы все-таки потеряли. Они перехватили его неподалеку от дома, и мы так ничего и не смогли тогда сделать. Я живу здесь уже десять лет и не собираюсь никуда переселяться. Да не такой уж я и богатый, чтобы начинать все сызнова на новом месте.

У Тэтчера на ранчо собирались обедать. Столовой служила длинная комната с низким потолком, В огромном камине и в пузатой печке пылал огонь, так что в помещении было даже слишком тепло.

— Здесь постоянно приходится топить, даже летом. Ночи в этих местах холодные.

В столовую вошла кухарка и начала расставлять тарелки на столе. Через несколько минут в столовой появились и несколько работников ранчо «Т Бар». Они расселись вокруг стола и, мельком взглянув на Хопалонга, принялись за еду. Обед был вкусным и очень сытным. Хопалонг, хотя и не очень проголодался, съел огромную отбивную и вдруг с удивлением почувствовал, что не отказался бы еще от одной такой же. Когда плоское деревянное блюдо с мясом, обойдя вокруг стола, снова оказалось перед ним, он с удовольствием положил себе добавки. Когда же Хопалонг в изнеможении откинулся на спинку стула, Сайм Тэтчер, посмеиваясь, сказал:

— Не торопись складывать оружие. Ты еще не знаешь, чему научилась моя кухарка, пока жила севернее нашей границы. Она замечательно готовит яблочный пирог.

Хопалонг, снова придвинувшись к столу, налил себе кофе. Тут один из работников оторвался от еды и взглянул на Тэтчера.

— Я сегодня видел Баркера, — сказал он. — Этот сукин сын, все рыскал здесь неподалеку... Мне показалось, что он тебя высматривал. Мы тут все уже собрались было двинуться тебе навстречу, как вдруг увидели, что ты подъезжаешь...

— Надеюсь, ты вдоволь нагляделся на него? — спросил Тэтчер. — Потому что живым его никто уже больше не увидит.

Все взгляды обратились на Тэтчера. Даже появление на столе яблочного пирога прошло почти незамеченным. Все молча переводили взгляды с Сайма Тэтчера на Хопалонга Кэссиди и обратно. Первым обрел дар речи рыжеволосый парень с огромным кадыком. Тэтчер, однако, проигнорировал его вопрос. Не замечая недоуменных взглядов работников, он вонзил свою вилку в пышный, на редкость аппетитный на вид пирог с яблочной начинкой. При виде пирога у Хопалонга слюнки потекли; он решительно принялся за дело.

Доев пирог, Тэтчер отпил из чашки с кофе. Все домашние, собравшиеся за столом, смотрели на него с недоумением. Наконец рыжеволосый снова нарушил молчание:

— Ладно, сдаюсь. Так что же случилось?

— Баркеру, — заговорил Тэтчер, облизывая губы, — захотелось с нами переговорить, а мой приятель... что ж, он согласился. А потом Баркер совершил ошибку. — Тэтчер снова взялся за чашку. Отпив глоток, поставил ее на стол и опять взял в руки вилку.

Рыжий, не выдержав, завопил от нетерпения:

— Так что же случилось?!

Тэтчер усмехнулся.

— Я же тебе уже сказал: Баркер допустил ошибку. Схватился сдуру за оружие... — Тэтчер нарочито медленно обернулся и взглянул на стенные часы. — Сейчас его, наверное, уже присыпают землицей.

Работники во все глаза смотрели на Сайма. Наконец кто-то спросил:

— Ты хочешь сказать, что ты... что это ты его?..

— Не я, — ответил Тэтчер, — а мой друг. Из одного ствола он продырявил старину Баркера, а выстрелом из другого выбил пушку из рук Маури. Правда, их дружкам он разрешил посовещаться: продолжать ли эту увлекательную игру или нет? Желающих не оказалось... Ну а мы с Хопалонгом направились сюда.

— Хопалонг? — Рыжий подался вперед, разглядывая Кэссиди. — Ты Хопалонг Кэссиди с ранчо «Тире 20»?