– Думаешь? – с сомнением спросил Рон.
– А то!
– Третий нужен? – решился Финист.
– Вот это правильно! – оживился Джек. – Только что собирался тебе это предложить… Забирайся.
Рон полез наверх по шаткой лестнице на своеобразный гаражный чердак. Вообще-то он предназначался для складирования разных редко используемых вещей, но еще в детстве Джек отбил его для игр, а чуть позже для своеобразных посиделок с друзьями.
Финист расселся в позе лотоса, поджав под себя ноги, ссутулился, и все равно голова упиралась в потолок. Откуда ни возьмись в руке Джека появился третий стакан, а из глубины соломенного покрытия всплыла ополовиненная бутылка с мутным содержимым.
– Ну, давайте…
Рон, чокнувшись с друзьями, опрокинул в себя первый стаканчик. Глотку обожгло, дыхание перехватило, а из глаз брызнули слезы.
– Дже-ек… – поперхнулся Финист. – Совсем очумел?..
– А что такое?
– Сколько тут градусов?
– Увы… этого я определять не умею…
– Не меньше пятидесяти… – подал голос из темного угла Жак.
– Ну да… переварил немного…
– А водой разбавить до нормального состояния не догадался?
– Ты знаешь… нет, – ответил Джек и троица засмеялась.
Рона повело где-то на третьем стаканчике.
Жак, как сказал Джек, выпал в осадок, так что веселье продолжали вдвоем: свежий участник, а потому полный сил, и привычный к большим дозам хозяин гаража.
– Ну, рассказывай…
– Чего? – не понял Рон.
– Чем закончился твой поход к Нэнси? Народ хочет знать, – указал Джек на заснувшего Жака, – как обернулось твое извинение, потому как видно, что оно закончилось плохо, раз ты пришел заливать неизмеримое горе…
– Ты сам понял, что сказал?
– Только суть…Давай рассказывай, не жмись… а то не налью… – потянул к себе Джек почти пустую бутыль.
– Ладно… уговорил.
Джек щедро плеснул в стаканы.
– В общем… отшила она меня…
– Это я уже понял… А почему?
– Почему?
Рон после шестой рюмки забористого пойла с трудом помнил, как его зовут самого, не то что причину своей неудачи в любви, но память, все же пробравшись сквозь алкогольный туман, услужливо показала кусочек картинки, и Рон поведал:
– За таможенника решила выйти…
– За таможенника?
– Ага…
– Вот стерва.
– Не то слово… Дескать, ты вечный пахарь… в грязи и машинном масле… воняет от тебя… вот и решила за чистенького пойти…
– Это все из-за формы, – с видом знатока выдал заключение вдруг проснувшийся и с лету схвативший разговор Жак.
– Какой формы? – не понял Рон.
– Таможж-ж… та-мо-ж-ни-че-с-кой… Во!
– А при чем тут форма? – спросил уже Джек.
– Как при чем?! Вы меня удивляете, друзья! – горя возмущением на непонятливость собутыльников, начал вставать Джек, но, ударившись головой о потолок, свалился обратно.
Пришлось друзьям подтянуть Жака за руки в относительно вертикальное положение, чтобы узнать ответ на интригующий вопрос.
– Ну так что там с формой? – спросил Рон, когда они вдвоем с Джеком посадили Жака и прислонили его к стене.
– Какой формы?
– Там… тамо-ж… нической…
– Ну да… – вспомнил Жак. – Не секрет, что девчонки любят парней в форме… они так и вешаются на них…
– Он прав, – поднял палец Джек. – То, что девчонки балдеют от формы, – факт.
– Что же делать?..
– Можно накостылять сопернику…
– Он что, единственный, кто в форме? – резонно спросил Жак.
– Точно… тут придется всю форму портить… а это весьма трудно…
– Что же делать? – снова спросил Рон.
– Что нам делать, Жак? – поинтересовался Джек, встряхнув начавшего снова засыпать друга. – Ты тут у нас самый умный… отвечай.
– А? Ну да… испортить всю форму на планете не дело… Нужно самим обзавестись формой…
– Гениально! – воскликнул Джек. – За это надо выпить.
Выпили.
– Но где мы возьмем форму? – поинтересовался Рон Финист.
– Не знаю… Армии у нас нет, пограничников тоже… так что не завербоваться. Таможня…
– Я ненавиж-жу там-мож-жеников…
– Тоже отпадает, – кивнул Джек. – Что еще?.. О! Милиция! Как насчет милиции, Рон?! У них отличная синяя форма! Любому дубинкой накостылять можешь.
– Не-е… – скривился Финист, вспомнив участкового дядю Захара. Едва передвигающегося на своих коротеньких ножках, перетаскивающих объемный пивой живот. Не способный пройти и ста метров без одышки. Таким Рон стать не хотел, о чем и поведал друзьям.
– Да, действительно, неприглядная картина, – согласился Вильямс, тоже невольно сморщившись. – Милицейская форма де-ва-ль-ви-ро-ва-на… Что же остается? Эй Жак… что еще?
– Гражданский флот… пилоты…
– Точно! – воскликнул Джек. – У них форма еще красившее, чем у этих цепных овчарок… Тебе нужно стать пилотом.
– Это вряд ли… – горестно вздохнул Рон. – Сто человек на место…
– Да… но есть выход!
– Какой?
– Мы пойдем на небольшой обман…
– Какой?
– Какой-какой… Мы сфотографируемся в форме! А чтобы выглядело убедительнее – сфотографируемся на фоне всех этих прибамбасов… штурвалов, панелей управления, рычагов… Вон у нас и фотограф цельный есть!
– Здорово придумано!
– А то! И за это надо выпить!
Выпили. После чего вся тройка повалилась и захрапела.
8
Проснулись друзья, только когда уже начало вечереть, от конского ржания. Рядом с гаражом стоял запряженный легкий экипаж.
– Кажись, твои…
– Ага… – согласился Джек и предложил: – Может, покатаемся? Проветримся…
– А почему бы и нет? – согласился Рон. – Эй, Жак, просыпайся, поехали кататься…
Друзья слезли со своего чердака, чуть не попадав, как кегли, и, точно диверсанты, начали подбираться к экипажу. Никого не увидев рядом, они начали взбираться в бричку. Конь недовольно захрапел, но Джек, взяв узды, щелкнул ими по крупу, и конь, недовольно взмахнув хвостом, с места перешел на рысь.
Друзья катались минут пять. Вдруг Финист вспомнил, что они что-то хотели сделать, и спросил друзей:
– Что мы хотели сделать, а?
– Ты о чем это? – не понял Джек, подхлестывая коня.
– Сфотографироваться, – ответил Жак.
– Где?
– На фоне штурвалов…
– А зачем? – поинтересовался Рон.
– Без понятия… – вынужден был признать Жак. Тут память его отказала.
– Фотографироваться так фотографироваться, – вскрикнул Джек и резко развернул бричку, выезжая на главную дорогу. – Эй, юный натуралист, ты свой фотоаппарат еще не потерял?
– Нет, – ответил Жак и в качестве подтверждения вытащил на свет свой миниатюрный аппарат для фото– и видеосъемок.
– Отлично! – воскликнул Джек и наподдал коню так что он перешел на галоп.
Минуту спустя, распугивая немногочисленных прохожих, бричка покинула пределы деревни. Стало темнее, холоднее, вокруг потянулись бесконечные степные поля, засеянные различными злаковыми культурами на экспорт.
– Джек, а куда мы едем? – спросил стремительно трезвеющий Рон. Он уже начал понимать, что они делают что-то не то.
– Фотографироваться…
– Это понятно… Но куда?
– На аэродром!
– Но он почти у города! Это тридцать километров!!!
– Ну и что? – пожал плечами Джек, нахлестывая коня.
– Мы можем сфотографироваться так… а Жак потом все дорисует на своем терминале… Он ведь это умеет. Ты ведь умеешь Жак?
Фотограф согласно кивнул головой.
– Умею…
– Все это туфта! Фальшивку распознают в один момент! Ты хочешь, Рон, чтобы тебя считали очковтирателем?
– Н-нет…
– Тогда надо фотографироваться в реальной обстановке и точка!
– Джек, я замерз… – пожаловался Жак. – Может, вернемся?
– Не… – замотал головой из стороны в сторону Джек и, пошарив в своей жилетке, выудил объемную пластиковую черную плоскую фляжку. – Если замерз, то вот, согрейся…
В итоге бредовая идея, которая могла закончиться, еще и не начавшись, в момент протрезвления, получила развитие. И друзья, выкрикивая какую-то песенку, продолжили поездку почти в полной темноте, гоняя по кругу фляжку со все тем же крепким самогонным пойлом. Потом кто-то догадался включить два фонаря на крыше брички, и конь зашагал быстрее, лучше различая дорогу.
