Но вместо этого она шла, держась за руки с Бреттом, мимо трехступенчатого фонтана и ела мороженый йогурт «Pinkberry» с маракуйей. Это само по себе было вполне высоковольтно – просто это не требовало много энергии, а у Фрэнки накопилось немало лишних киловатт.

Может быть, из-за того, что плечи ей припекало тридцатиградусное солнышко. Или оттого, как небрежно развевались на ходу рваные джинсы Бретта – так, словно ему больше и находиться негде, кроме как здесь и сейчас. Или оттого, что витрины ломились от ярких летних шмоток, разложенных, как на шведском столе. Но, вероятнее всего, дело было просто в возможности находиться на людях в облике, данном ей от природы, без той забивающей поры косметики, которую Фрэнки вынуждена была носить прежде. Без свитера с высоким воротником, под которым надо прятать контакты. Без страха. И хотя то была уже двадцать седьмая ее прогулка без маскировки по этому торговому центру, все равно это казалось настолько мегаваттно, что даже не верилось!

Двое девчонок из колледжа, лизавших суперпорцию мороженого йогурта, истекавшую шоколадными шариками и мармеладными мишками, кивнули и улыбнулись Фрэнки, когда она проходила мимо.

– Классные туфли! – сказала одна из них.

– Спасибо!

Фрэнки, просияв, бросила взгляд на свои пробковые танкетки. Ей все время делали комплименты, когда она их носила со своим сиреневым комбинезончиком в цветочек. В них ее ноги казались особенно длинными.

– Шиза, скажи? – Бретт бросил промасленную бумажку от кренделя в ближайшую урну.

– Почему это? У меня действительно классные туфли!

Бретт фыркнул.

– Да нет. Я про то, что люди теперь даже не замечают, какого цвета у тебя кожа. Они видят просто… тебя.

Как раз в этот момент мимо просвистел парень на скейте, с пирсингом в носу и с татуировками по локоть. Он затормозил, обернулся и уставился на Фрэнки.

– Ну вот, сглазил!

Она хихикнула.

– По-моему, он немножко того, – добавила она и остановилась, чтобы поглазеть на серебряные армейские ботинки с открытым носком в витрине магазина «Steve Madden».

Бретт обнял ее за талию и привлек к себе.

– М-м… А по-моему, ты ему просто понравилась!

Он стиснул ее крепче, словно предъявляя свои права на нее. На случай, если вдруг кто сомневался. Хотя кто бы сомневался?

Фрэнки тоже его обняла.

– Ой, ты такой милый!

Он наклонился и поцеловал ее.

Фрэнки искрила до тех пор, пока Бретт не отстранился. Парень на скейте пялился на них во все глаза. Фрэнки попыталась утешить его, дружелюбно ему помахав, но парень разочарованно укатил прочь. «Неужели он действительно увидел во мне просто меня?» Неужели мы сумели добиться столь многого? Неужели?..

– Гляди! – сказала она и потянула Бретта к розово-черной маркизе. – В «Betsey Johnson» распродажа!

– Чего хотели, Фрэнки? – спросила гламурно-готичная продавщица. Ее губы, обведенные черным, раздвинулись в приветливой улыбке.

– Так, просто смотрим.

– Скидка десять процентов на все, что есть в магазине! – сообщила готка, теребя черный кружевной шарфик – один из шести, намотанных у нее на шее.

– У вас распродажа? – спросил Бретт, явно стараясь продемонстрировать, что тоже разбирается в шопинге.

– Специально для Штейнов!

– Ух ты-и!

Фрэнки обняла продавщицу. От нее пахло вишневыми духами.

– Ты тут звезда! – заметил Бретт, направляясь к витрине с аксессуарами. На витрине сверкали сережки в виде контактов и кожаные браслеты со стежками самых нескромных цветов.

– Ну, не только я! – возразила Фрэнки, примеряя к голове резинку для волос из каштанового искусственного меха. – Все ЛОТСы!

Снаружи собиралась толпа вокруг уличного актера. Клоун потел так сильно, что с него потек грим, пока он жонглировал тремя апельсинами. Фрэнки потащила Бретта поглазеть на представление.

Но Бретт остановился под подстриженным фиговым деревом и ближе подходить отказался.

– Да что случилось? – спросила Фрэнки, не желая терять ни секунды.

Бретт указал на свою футболку: на ней был мультяшный клоун, привязанный к рельсам, и несущийся на него локомотив.

– Ну и что? Это же не он, верно?

Бретт рассмеялся.

– Ну, да, но…

Фрэнки приподнялась на цыпочки, чмокнула его в щеку и потащила к толпе. Но как только клоун увидел футболку Бретта, он тут же разрыдался напоказ, потом утер воображаемые слезы и убежал прочь.

– Я ж тебе говорил! – сказал Бретт. Они с Фрэнки прыснули от смеха и поспешно спрятались за бронзовым дельфином.

Она прижалась щекой к его мускулистой груди.

– Это лето будет таким высоковольтным! – сказала она, глядя на витрину «Nike». Он отвел черную прядку, упавшую Фрэнки на лоб, и заложил ее за ухо. – Я тут подумала: давай ходить на теннис, а?

Бретт выпятил подбородок с видом богатого прожигателя жизни.

– Знаешь, бэби, я и сам об этом подумывал! В твой клуб или в мой?

Фрэнки хихикнула.

– Да нет, я серьезно!

– Зачем?

– Ну, а в каком еще виде спорта такие классные прикиды? – ответила она, уже представляя себя на фото в витрине магазина в желтой плиссированной мини-юбочке и такой же спортивной маечке.

– В синхронном плавании! – сказал Бретт.

Фрэнки шлепнула его по руке.

Держась за руки, они миновали тележку с матерчатыми сумочками, наклейками и плакатами, требующими защитить Мать-Землю. Фрэнки присмотрела себе значок со смайликом и надписью «ЖИВИ ГРОМЧЕ!»

– Даже не верится, что суббота уже почти закончилась! – жалобно сказала она. А в понедельник в школу… А в школе придется иметь дело с Клео и комиссией по гармонии… На солнце набежало крохотное облачко, и настроение у Фрэнки испортилось еще сильнее.

Проделка Клео до сих пор не давала ей покоя.

– Ну зачем Клео бросила в ящик бумажку с моим именем? Я-то думала, мы друзья! Я видела, что она стоит у стола, но я даже не предполагала, что она…

«Даже не предполагала, что она что? Способна обречь свою подругу на сидение в душной комнате, рисование плакатов и организацию благотворительной торговли печеньками? Клео способна на все, особенно когда у кого-то в Сети на девять друзей больше, чем у нее!»

Бретт сунул руку в карман испачканных чернилами джинсов, вручил стоящей за прилавком хиппушке в крестьянской юбке несколько купюр и протянул Фрэнки значок, который ей понравился. Фрэнки радостно улыбнулась и приколола значок к ремешку босоножки.

Бретт крутил на пальце свое кольцо с черепом.

– Тебе будет классно в этой комиссии. Ты же любишь принимать решения.

– Это было раньше!

– А теперь что? – серьезно спросил Бретт. – Все вот это?

Он указал на стайку девушек, которые рылись в своих пакетах, хвастаясь друг перед другом покупками.

– Жизнь состоит не из одних тряпок. Ты изменила этот мир!

Фрэнки внезапно рассердилась и отняла у него свою руку.

– Я пыталась изменить этот мир! Я попробовала, и у меня ничего не вышло. Я только осложнила всем жизнь и вынудила ЛОТСов попрятаться. Если теперь все думают иначе, то только благодаря Клодин. Я думала, что это буду я, а у меня не получилось. Может быть, я вообще создана для другого. Для того чтобы быть нормальным подростком и спокойно развлекаться!

– Ты заставила всех взглянуть на мир по-новому еще до вечеринки у Клодин. Они ни за что не решились бы открыться, если бы ты не дала им понять, что такое возможно!

Бретт сделал паузу, чувствуя, что голос у него срывается.

– Не знаю, по-моему, в этой комиссии по гармонии может быть очень прикольно… Ну, мне так кажется. Можно, например, зарабатывать деньги с помощью этих переносных зарядных устройств, про которые ты все время рассуждаешь. Можно организовать музей монстров – и я, разумеется, буду там за главного…

Фрэнки невольно улыбнулась. Было время, когда она бы действительно решила, что это здорово: работать всем вместе над тем, чтобы сделать мир лучше. Но времена меняются. И она тоже изменилась.

Она вздохнула и зашла в «H&M». Ее обдало холодом из кондиционера, по спине побежали мурашки.