В нескольких шагах от стен Ватикана, на виа ди Порта Ангелика, пожилая римлянка продавала зеленые фиги. «Fîchi freschi! vuole! fîchi freschi! dai!»[27] – кричала она во все горло. Перед ней расхаживал наголо остриженный мужчина лет пятидесяти, одетый в белую майку с надписью «Mafia. Made in Italy». В руках он держал палку, на которую была насажена голова пластмассовой куклы-негра. Мужчина протягивал ее паломникам, и они или останавливались, или испуганно шарахались в сторону. На его шее – на длинной, доходившей до ширинки, изящной цепочке – висела большая розовато-красная соска, которую он время от времени брал в рот и, гримасничая, сосал и жевал. «Мам-ма! Мам-ма!» – жалобно завопил мужчина, сунув палку между ног и потирая насаженной на нее головой свои гениталии. Мимо очень медленно проезжал экскурсионный автобус с японскими туристами. Увидев странное зрелище, они прильнули к окнам и захлопали в ладоши. Некоторые туристы тут же подняли свои Fujica, чтобы запечатлеть смешную сценку.
Напротив торговки инжиром на расстеленной на земле газете «Osservatore romano» сидел калека с длинными, по плечи, рыжеватыми волосами. У него не было нижней части тела. Кивая, он протягивал руку всякий раз, когда кто-нибудь из сердобольных прохожих давал ему монетку. За его спиной на стене висел плакат с изображением мальчика, лицо которого скрывала маска. Ребенок сидел на электрическом стуле, под его связанными ногами стояла надпись, сделанная большими черными буквами: «150 mila prigionieri politici torturati in Iran».[28] Когда мимо калеки проходила девочка с пышными белокурыми волосами, он схватил ее руку, поцеловал тыльную сторону кисти с выступившими от летней жары голубыми жилками и погладил малышку по голове. «Ma che bel capello!»[29] – с горящими от восхищения глазами пробормотал калека.
Двое туристов подошли к наголо остриженному, корчившему рожи мужчине лет пятидесяти и встали рядом, чтобы сфотографироваться с ним. Позируя, он с выпученными глазами впился зубами в красные полные губы насаженной на палку головы пластмассовой куклы. «Мама! Мама!» – с гримасой боли на лице завопил мужчина, когда туристы отошли от него. Калека, над которым висело изображение сидящего на электрическом стуле ребенка в кожаной маске, аккуратно засунул деньги под газету «Osservatore romano».
Пикколетто – подросток, у которого были длинные черные, почти касавшиеся щек ресницы и серебряный крестик на шее – стукнул своего младшего брата по затылку большой, размягчившейся на жаре инжирной лепешкой на палочке. Она разлетелась на куски, и они, скатившись с наголо остриженной головы ребенка, упали на его голые, усеянные веснушками плечи. Пикколетто пощекотал палочкой, оставшейся от лепешки, мочку уха белокурой, сосавшей инжир девочки. Она отвернулась от лотка с инжиром и зашагала прочь. «Vuole fichi! – кричала торговка инжиром, обращаясь к веренице тянувшихся мимо туристов и паломников. – Fichi freschi! vuole fichi! dai! fichi freschi!»[30] Стоявший рядом мужчина лет пятидесяти размахивал палкой с насаженной головой пластмассовой куклы, гримасничал и звал маму.
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
