Так что Милену Саммаэль избегал.
Да и Рейчел он тоже стал избегать. Потому что слишком хотелосьтот утренний разговор… повторить. И продолжить. И говорить уже не о всякой хуйне, не о «сотвореньи миров»… да и вообще бы, не говорить!А делать.«Сотворить пару миров» самим.
Или — взять девочку за загривок… она, вроде, сутулится? Трапециевидная мышца, наверно, болит? Ну так и сделать так, чтоб не болела!..
…И вот поэтомуи избегал! Понимал потому что: один раз возьму её в руки, и потом ведь из рук не отпущу! Булинем [121]вокруг завяжусь — но не отпущу!..
А отпускать-то как раз и придётся.
Да и вообще, — колдун стал избегать вообще всех.Наскоро перекусывал, когда в кают-компании никого не было; а потом либо — с бумагами — запирался в своей «семёрке», либо уходил на дальний обрыв, тот, с которого мисс Браун прибежала с глазами на лбу. И там и сидел… тупил в пустоту.
Ну, а либо он был в лаборатории. Как прямо с утра, после того разговора, и начали, — так три дня и ставили… «эксперименты». И ставили их — всё серьёзно, всё чин чинарём, утренние совещания, лабораторный журнал, расшифровка диктофонных записей…
В общем, всё по науке.
…Лишь бы не думать!Лишь бы не задумываться… чтомы тут делаем — и зачем.
Да и Рейчел, похоже, нравилась… роль «подопытной няки». Может быть, мазохизм, это вполне бы вписалось в образ; а может быть, отвлекали её эти «эксперименты»… от каких-нибудь мыслей. Скорее всего, нерадостных. Потому что — ну Саммаэль и мисс Браун, они же большие, они же умные, они, конечно же, знают, что надо делать…
И невдомёк было кавайненькой малолетке, что Саммаэль просто тянул время.
***
— Серия номер тридцать восемь, — сказала мисс Браун, сделав пометку в планшете.
— Готов!
Рейчел весело подмигнула из сканера.
Раздеваться ей, и впрямь, не пришлось; так и стояла, опираясь на подлокотники, в зелёном своём свитерке с горлом. Ну и хорошо, что не пришлось; а то колдун бы не выдержал. И серёжки тоже не понадобилось снимать, Мари проверила, сказала — и впрямь из пластмассы. Придумают же на этом, на Морионе…
— Тема серии… гхм.
«Гхм»? Так и записываем?!
— Господин Саммаэль, снимайте калибровочный!
— Выполняю.
Взвизгнула под полом ВСУ, затарахтел детандер [122], потянуло холодом из вентиляции. И вновь ударила в нос эта кислятина… да чем второй день на борту воняет?! И вроде бы не Миленкина это алхимия, алхимия совсем по-другому пахла… Кухонные очистки кто-то в вентиляцию спустил? Или фильтры СОЖ [123]подзабились? Надо Мэллони дать леща, пусть проверяет, а то за что я зарплату ему плачу??…
— Калибровочный скан в порядке!
«Времячастотную диаграмму Рейчел Линн в покое» Саммаэль мог бы изобразить и с завязанными глазами. На бумажке, тонким карандашом.
— Начинаем серию, — сказала Мари, включив диктофон. — Рейчел, закрой глаза. Тебе тепло и приятно. Вспомни самый приятный и спокойный момент твоей жизни. Представь, что сейчас ты снова там. Ты чувствуешь покой, полную защищённость… — мягким, обволакивающим голосом продолжала Мари.
Рейчел млела и улыбалась.
«Ой», колдун помотал головой, сбросил с себя сонливость и вперился в монитор. «Что-то с диаграммкой чего-то не то. Перекосило же её всю! Рейчел… Рейчел же млеет, расслабляется! Мы ж проверяли её на расслабление, диаграмма была ведь в норме! А сейчас кривая, как патефонная рукоятка…»
«А баба-то сильна, сильна! Даже меня загипнотизировала! Ну, блин, даёт, на раз колдуна срубить! А какая там у неё категория? Она ж привозила своё личное дело… а, ну да, «четвёрка». Бля, всего-то «четвёрка»?! Какая ж у них тогда «единица»?! Осторожнее надо с этим арденнскими гипнотизёрами; грубейшая, блядь, ошибка, недооценка предполагаемого противника…»
— Суууукаааааа!
Мари убрала палец с кнопки.
— Сукасукасука! Что ты мне вколола?! Сукасукасука! — визжала Рейчел за дверью сканера.
«А ничего себе у неё голосок! Ну, блин, кавайная няка…»
— Убьюубьюубью! Порву сука нахер! Выпустивыпутивыпусти! — Рейчел лупила кулаком по бронестеклу. — Что ты мне вколола?!
— Ничего я тебе не вколола!
— Выпустивыпустивыпусти!
— Да ничего я тебе не вколола!!! — мисс Браун упёрла руки в боки, и разом перекричала девчонку. А у колдуна зазвенело в ушах. — Вколола пустой стерильной иглой!
И добавила, уже тише, и обернувшись к пульту:
— Тема тридцать восьмой серии — «обман».
— «Обман», — пробормотал Саммаэль. — Так и запишем… — Ну что, выпускать её? — кивнул на «подопытную», бессильно хватавшую ртом воздух.
— Выпускайте.
Саммаэль щёлкнул замком. Рейчел вывалилась из сканера на четвереньки, в коленно-локтевую, можно сказать, позу; Мари потянулась было к пятой её точке, — но девочка судорожно откатилась в дольний угол трюма:
— Не трогай меня!!! Не трогай меня!!!
— Да пусти ты, — буркнула мисс Браун. — Проверю, не осталась ли в жопе игла. Ты ж её могла обломать!
— Да ничерта я не обломала!
— Ну, сядешь на задницу поудобнее, — равнодушно буркнул колдун, просматривая запись. — Сразу же и узнаем: обломала или не обломала…
— Я вперёд с иглы дёрнулась! Игла выскочила! Я ненавижу…
— «…Рейчел, закрой глаза. Тебе тепло и приятно…», — донеслось из наушников.
— Нихера не понимаю… — бормотал Саммаэль.
— …Ненавижу, ненавижу, ненавижу уколы! — Рейчел размазывала слёзы по физиономии.
— Мари, подойдите сюда!
— Что? — мисс Браун подошла, взглянула на монитор. — Это после укола началось искажение?
«…Рейчел, закрой глаза. Тебе тепло и приятно…»
— Когда вы приняли решение, что будете колоть? — спросил Саммаэль.
— Я заранее это знала…
— Вот и искажение диаграммы, — Саммаэль остановил запись. — Началось заранее.
— Почувствовала обман в голосе?!
— Судя по КГР [124], сердцебиению, наполнению лёгких и периферической температуре, — колдун вывел на экран упомянутые графики. — В процессе серии Рейчел была полностью расслаблена. Все функциональные показатели свидетельствуют, что Рейчел поверила в ваш… гипноз. А диаграмма — искажена.
— Зачем вы это сделали?! — с надрывом спросила девушка.
— Мы только что убедились, — мрачно сказал Саммаэль. — Что, когда мы будем работать по «аномалии», ты должна будешь получать полную и достоверную информацию о происходящем. Ничего скрывать, утаивать, искажать при рассказе нельзя, потому что сразу же нарушается твоя диаграмма. И теряется соответствие с диаграммой «аномалии».
— А что?! — с вызовом сказала Рейчел. — Если б оно не терялось, это… «соответствие»?! Тогда можно было бы утаить?!
— Да, можно было бы, — с болью в голосе сказал Саммаэль.
«Блин, как бы этого мне хотелось! Чтоб можно было бы утаить, можно было бы тебя усыпить, обколоть тебя наркотой, взять на ведение,треснуть пыльным мешком по башке… Обмануть бы хоть как-нибудь!!! Потому что теперьпридётся тебе говорить в открытую:«пойдём, девочка, погуляем… а потом ты умрёшь. Нет, умрёшь не за просто так! Умрёшь за мир во всём мире! Чтоб во всех остальных мирах травка зеленела и солнышко над нею светило. А ты этого не увидишь, потому что ты пойдёшь и умрёшь…»»
«И, главное, если ж она откажется, — то силойеё тоже не отволочь!!! Потому что и ярость, и ужас — мы проверяли — искажают времячастотную диаграмму до неузнаваемости!»
«И как объяснять этой вот малолетке, что она должна пожертвовать собой добровольно,в трезвом уме и твёрдой, блядь, памяти? И как мнеоб этом с ней говорить… с учётом того, что я эту малолетку люблю?!»
— Маст… господин Саммаэль, — Рейчел подошла, всё ещё всхлипывая. — А вы уже знаете, как вы будете… работать по «аномалии»?
— Я сейчас это выясняю, — хмуро сказал колдун. — Требуется ещё одна серия…