— А почему?
— А потому что авантюристов там очень не любят. А магполиция поставлена хорошо. Бегать от них — нафиг сдалось. Дракона видел, это да, было разок… ему осколочной гранатой крылья подрезали. А на земле фугасами закидали. Тварюга такая, что близко не подходи. Сам-то я, — Саммаэль закурил. — Лучше всего себя чувствую в тех мирах, где и магия, и технология… ну, вроде как ваша Дейдра. Сам в таком же мирке родился, от Дейдры почти и не отличается.
— Я не была на Дейдре, — девушка сникла и сглотнула слезу. — Я вообще нигде не была.
«И не будешь», подумал колдун. И эта мысль ему — опять — не понравилась.
— Скажи… те, Саммаэль… А в такой капсуле можно пересидеть распад?Даже если соседние все миры распадутся… они ж распадаются? Мне Вессон сказал…
— Хрен!
— Валь мне сказал, что когда шла «волна», Морион-20 распался, а эта «капсула» устояла!
«Блядь. Валь и этоуже разболтал?! Эта мелкая из мужиков верёвки, блядь, вьёт…»
«И из меня уже свила. Кручёный дакроновый шнур. Хороший такой шнур, крепкий… прям хоть вешайся».
— Хрен, — Саммаэль покачал головой. — Воздух, вода и биота… ну, живность, которая бегает тут по кустам… которую Миленка тут жрёт. Всё это берётся из соседних миров. «Соседи» развалятся — и здесь станет нечем дышать. Так что пересидеть здесь распадмы не сможем.
— А если создать полноценный мир? — Рейчел говорила на полном серьёзе. И смотрела прямо в костёр… а вовсе не в рот Саммаэлю.
«Ага, полноценный мир. А самим как Адам и Ева?! Вот о чём ты заговорила… А про генетические разнообразие популяции тебя как, в школе учили? Или на Морионе не было школ?! Да даже если всех семерых туда загрести, через сколько там поколений дети начнут рождаться без головы? Через два? Через три? Я уж помолчу про самэтот процесс… про создание «полноценного мира»…»
— Рейчел, ну ты сравни… анус с пальцем! Полноценный, устойчивый мир, — это же… Это же Космос! Звёзды, галактики, Млечный путь… или как он там у вас! Какая у него масса— ты можешь себе представить?! А вот я не могу! А «капсула» наша — всего четыре тысячи метров, и весит несколько тысяч тонн. Всего-то!Масштабы ж несопоставимы! Я даже не представляю, — колдун опять закурил. — Какаясила может понадобиться, чтобы создать такой полноценный мир… ну, или стабилизировать существующий. Защитить его от Волны.
Рейчел смотрела в глаза… блин, похоже, с надеждой!Да ещё и эта слеза…
— Рейчел. Я изучал историю… в смысле, историю магии. И про создание «капсул» баек ходило много. То есть, «капсула» — это вполне в человеческих силах. Особенно в Сумеречье. А вот про создание отдельной стабильноймировой линии — даже сказоктаких не рассказывают! Понимаешь? Даже баекпро такое не травят…
— А Библия?!
«Не шутит. Сучка, не шутит! И что?! На Морионе тоже есть это… «святое дерьмо [118]»?!»
— Ага, ага, — Саммаэль покачался на месте, потом заговорил нараспев: — «И сотворил Господь тварей земных и небесных, и посмотрел Он на них, и сказал: ну, ззаябись!..»
— «И они заеблись!» — с хохотом подхватила Рейчел. — Нет, ну так а всё-таки…
— И всё-таки, — колдун вздохнул. Может, ещё по кофе? — У большинства баек про могущественных магов находится исторический прототип. Не в этом мире — так в одном из соседних. А у этого… «святого дерьма» — прототип найти не смогли. Сколько его не искали. А с учётом распространённости в Сумеречье авраамических религий, исследовали эту тему — и вдоль, и поперёк, и по диагонали. И ни гу-гу. Поэтому, считаем, что полноценную мировую линию, с тварями там земными-небесными, создать по желанию— невозможно. И я в это — верю.Потому что представить себе не могу, что я самсмог создать даже эту галимую капсулу!Так что, — Саммаэль наколдовал в чайник водицы, и поставил его на огонь. — «Пересидеть распад» нигде не получится. Будем работать с тем, что здесь есть.
— Пытаться предотвратить…
— Пытаться предотвратить.
«Что бы это ни значило».
Рейчел задумчиво посмотрела.
— А как ты думаешь… — «а мы уже и на «ты»?» — А кто сотворил всё это?
— Капсулу? «Остров»? Ну я же тебе говорю…
— Нет! Всю Вселенную. Ну, эту… мульти… Эве…
— Мультивселенную Эверетта, — подсказал Саммаэль. «Ну, и вопросы дитя задаёт. Принцесса так невинна, что может сказать совершенно страшные вещи [119]». — Нууу… я думаю, что эта сила на столько порядковпревосходила человеческую, что персонифицировать её употреблением местоимения «кто»…
— Что?! — хлопнула ресницами Рейчел.
— Вот, — Саммаэль поднял указательный палец. — Правильно! Не «кто»,а «что».« Чтосотворило Вселенную». Или даже « откудаона взялась».
— Ну и что? В смысле… что сотворило?
— А я и не знаю… Так! А это ещё «что»?!
«Что». Это был, между прочим, визг! Визг далёкий, очень пронзительный, — и весьма характерный. И визг этот, то удалялся, то приближался, и — вроде бы — перемещался по небу!
— Ох, — схватился колдун за животик, согнулся пополам… и очень злорадно захохотал.
— Что… Саммаэль, Саммаэль, это же Мари кричит! — тормошила колдуна Рейчел. — Это же Мари! Она же в опасности! Надо её спасать!
— Да… ни в какой… она… не… в опасности, — хохотал колдун. — Не надо… её… спасать!.. Просто… она… ох… ох… охуела! Сейчас… сама прибежит!
И действительно: Мари прибежала сама. Вытаращила глаза, разинула глотку, и оглушительно заверещала:
— Вы это видели? Вы видели этот… обрыв?! Мы вообще — где?!
— Мы… в глубокой пи… — ржал колдун.
— Я знаю, как выглядят женские половые органы! — перебила его Мари. — И здесь совсем непохоже!
— Ой… Извините, мисс Браун, — колдун насилу унял свой смех. — Я должен был вас предупредить! Мы находимся в изолированной метастабильной мировой капсуле. Удерживаемой с помощью магии…
— Какой ещёмагии?! — упёрла Мари руки в боки.
— Ну, говорят, с помощью моей…
— Вашей?! — Мари, похоже, опять охуела. Второй раз, получается, за день…
— Ну, вторая категория-то у меня есть, — Саммаэль опустился назад на пенёк.
— Вторая?! — Мари хлопнула ресницами. — Да тут и первой… за экстрасенсами первой категории такие таланты не наблюдались!
— Ну я уж не знаю… — «на что годятся ваши арденнские «категории». Зарплату по ведомости получать?» — Когда я этот мирок создавал, мне вообще умирать было положено. Так что, видать… расстарался.
— Что, ты серьёзно? — подошедший Вессон тронул колдуна за плечо.
— А разве я тебе не рассказал? — удивился колдун. — Когда разрушился Аргос-1, я показывал тебе запись!
— Ну…
— Так закончилась запись — распадом.И сбежать от негоя тогда и не смог! Не хватило силёнок. Так что должен был — помереть. Поэтому и не помню я ни хрена… но помню, как очнулся на этом вот камне. И Миленка ещё говорит, что «почерк» здесь, дескать… мой.
— Ндааа. Делааа, — развёл Валентайн руками. — Вот так живёшь и не знаешь… кто тебе платит жалованье!
— Ну, можешь гордиться, — усмехнулся колдун. — Что работаешь не на какого-то хрена с горы, а на невъебического волшебника.
«Только этот невъебический, блин, волшебник», — Саммаэль перевёл дыхание. — «даже с сердцем своим жить миром не может! Я уж не говорю про спасение этого самого мира…»
Спал сегодня колдун, кстати, не в «единице», не в генеральской каюте, — а в дальней «семёрке». Потому что к Милене никак не мог даже и прикоснуться… не то что с ней спать.
И Милена ничего ему не сказала.
Это и было, наверно, её… «предчувствие»?
***
После того утреннего разговора Милену колдун вообще избегал. Ну не мог, не мог заставить себя к ней подойти и поговорить; да и о чёмговорить, она же эмпат не слабей меня, она ж меня чувствует!Да и предвиделаона всё это, предвидела, тогда, перед штурмом… да, именно это,ей больше нечего было предвидеть! Предвидела — и не говорила, чтоб не нарваться на парадокс Каттнера! [120]И не сделать всё ещё хуже. Хотя, куда уж тут «хуже».
