Тим и Ир, сидя на почетном месте (Рей теперь называл их не иначе как благодетелями), любовались своей Никой, так неожиданно превратившейся в Викторию.

Еще до начала торжества к Вике подошел Пол Дени и поднес ей портрет.

Вика, конечно, знала историю этого портрета. Она поблагодарила художника, на секунду задумалась, а потом, мило улыбнувшись, попросила:

— Вы позволите мне подарить его сестре? Мы вынуждены расстаться: после свадьбы она уезжает обратно в Россию. Я хочу, чтобы у нее была память обо мне. А в России узнают Пола Дени.

Эта мысль польстила ему. Дени кивнул:

— Что ж, ваше право.

Вика поставила картину на стол, чтобы гости могли видеть новый шедевр художника.

Там, на фоне заходящего солнца, среди живописных складок темно-вишневого пледа полулежала юная огненная женщина. Ее лицо и поза были исполнены любовной неги. Отсветы заката и алых драпировок зажигали пламенем россыпь ее золотых волос, бликами играли на изгибах просвечивающего из-под тонкого шелка тела. Но пламя страсти — аллегория художника была прозрачна — не было агрессивным: оно не исказило прелестного лица и пощадило белую розу, выскользнувшую из обессилевших рук на пылающие колени. Роза была свежа и невинна.

— Я думала о тебе, — шепнула Ника любимому. Она подошла к картине. — Для сегодняшнего торжества годится лишь эта роза. Все остальное может поколебать представление о целомудрии невесты. Вы не согласны? — спросила она Пола и прямо взглянула в сумрачные глаза художника.

Пол изумленно вгляделся в эти знакомые манящие глаза. Потом перевел взгляд на невесту. Не может быть! Ему показалось… Сестры переглянулись и засмеялись.

— Портрет прекрасен, — уже серьезно сказала Ника. — Наверное, Виктория думала о любимом, когда позировала вам. Я буду рада хранить его и рассказывать всем о замечательном американском художнике. Благодарю вас.

— Счастлив доставить вам удовольствие, — тихо ответил художник, глядя в лукавое лицо. Он поцеловал ее руку, проверяя ощущения. Да, это она. Но Пол решил оставить свою догадку при себе. В отличие от Лесли он ценил очарование тайны.

Потом была свадебная церемония — трогательная и торжественная. Счастливая Анна, любуясь дочкой и зятем, шепнула мужу о Рее:

— Никогда не видела мужчины красивее!

— Как? — шепотом возмутился ее верный спутник жизни. — А я?!

Анна насмешливо и нежно улыбнулась ему. Она в свои шестьдесят три года была по-прежнему стройна и красива. Когда Рей знакомил ее с отцом, старый магнат поцеловал ее маленькую загорелую руку и сказал:

— Теперь я понимаю, откуда берутся такие красавицы, как Виктория и Ника.

При этом он так взглянул на русскую гостью, что Рею стало ясно, чем Джон Гилфорд покорил романтичную Фиби.

Рею и Вике казалось, что этот день тянется бесконечно. Все было великолепно, праздник удался, их окружали всеобщая любовь и внимание. Но больше всего на свете им хотелось остаться одним.

Наконец этот момент настал. Рей перенес Вику через порог их брачных покоев — комнаты, в которой все было отделано заново и предназначено для неги и удовольствия. Дверь бесшумно закрылась за ними, отделяя от мира. Но Рей не спешил избавиться от прекрасной ноши. Он стоял, уткнувшись лицом в ее душистые волосы, и крепко прижимал ее к груди, к бешено стучащему сердцу.

— Моя? — шепотом спросил он, словно еще не веря своему счастью.

«Твоя!» — ответил синий взгляд, и теплые руки крепче охватили его шею.

Когда он отпустил свое сокровище, Вика взяла его за руку и подвела к огромному зеркалу:

— Я хочу запомнить, какими мы были сегодня, в этот день…

Они смотрели друг на друга и не могли насмотреться. Рей с тревогой чувствовал, что выдержка, которую он проявлял последние дни, начинает ему изменять. Но, кажется, в этом больше не было необходимости. Вика сама повернулась к нему и попросила:

— Помоги мне все это снять, Рей, милый…

Ника, лежа ночью в объятиях любимого, думала о своей целомудренной сестренке. Неужели и ей удастся познать высшее блаженство земной любви, которое лишь ханжи и непосвященные могут считать греховным?

Она недооценивала Рея. Любящий, нежный и терпеливый, он все эти дни повторял подвиг Пигмалиона, не прибегая к помощи богов. Его поцелуи, сначала почти братские, с каждым днем становились все более жаркими и томящими, осторожные ласки — все более интимными и изощренными, слова любви — все более откровенными. Беломраморная кожа Виктории розовела, дыхание учащалось, в глубине девственного лона медленно разгоралась искорка желания. И в брачную ночь новая Галатея кричала от невыносимого счастья любви так же громко, как ее темпераментная сестренка. И крики их встречались на небесах.

Через девять месяцев у Ники родился симпатичный зеленоглазый мальчик. Она назвала его Виктором. Вика отстала от сестры всего на несколько дней. У нее тоже родился мальчик — вылитый Рей. И, прикладывая его к своей полной груди с задорно приподнятым соском, она нежно шептала:

— Ах ты, мой маленький Ник!

Оглавление

Сестры

Рей

Великий Спасательный План

Исчезновение

Счастливый случай

Фотографии

Никины хлопоты

Между Россией и Америкой

В Америке

Отель

В гостях

Первая бессонная ночь Рея

Замок и океан

Обнаженная в пустыне

Кешка

Королева бала

Неожиданный отъезд

Раскаяние

На яхте

Прогулка в Голливуд

Вторая бессонная ночь Рея

Объяснение

Радостное известие

Никино счастье

Свадьба