Когда Вика оделась, Ника подумала, что сестренка была права. Не нужны ей ни косметика, ни злато, ни серебро! Белоснежное платье с круглым, открывающим ключицы вырезом и чуть намеченными крылышками рукавов, длинное, почти до щиколоток, и свободное — немного сужающееся в талии и расширяющееся от бедер книзу, сидело на Вике отлично. По его белому фону были раскиданы несколько очень крупных стилизованных цветков. Наряд дополняли белые туфельки на удобном каблучке и большая белая сумка, в которую Вика положила купальник из лайкры, расческу, пляжные туфли и халатик. Волосы она просто прихватила широкой лентой, небрежно закрутив ее несколько раз, и они роскошным золотым хвостом падали почти до поясницы.

Вика крутилась перед сестрой, шутливо поворачиваясь на каблучках во все стороны. Ника с любовью и грустью глядела на это воплощение юности, свежести и чистоты.

— Ох, Тошка, насколько же ты моложе меня, — вздохнула она.

— На целый час! — засмеялась Вика.

— Да нет, куда больше…

Ника и правда как-то изменилась в последнее время, стала серьезнее и действительно будто взрослее. Вика вдруг встревожилась:

— Ника, ты что-то от меня скрываешь? Ну, скажи мне! Может, тебе грустно оставаться одной? Хочешь, я никуда не пойду? — Она забросала сестру вопросами, целуя ее лицо и заглядывая в глаза.

Ника тоже поцеловала ее и улыбнулась:

— У меня кое-какие проблемы, малыш. Ничего серьезного, я тебе позже расскажу. Я их еще сама толком не осознала. Взрослею, наверное. А ты иди, мне даже хочется побыть одной.

— Это же на весь день! Чем ты будешь заниматься?

— Спрашиваешь! Кайфовать, конечно: вкусно есть, сладко пить, телевизор смотреть, журналы читать, в ванне плавать — видела, она у меня какая? Как бассейн! Письмо Милке напишу. А ты — смотри, как и договаривались, с Реем наедине не оставайся… О, это Тим за тобой. Удираю! Порази его своими знаниями. Счастливо, сестричка!

В дверь стучали, и Ника поспешила спрятаться в спальне. Ей предстояло весь день пробыть взаперти, «на нелегальном положении».

Вике стоило немалого труда разыгрывать с симпатягой Тимом сдержанность и неприступность. Ей хотелось от души поболтать, спросить про Ир, узнать, как поживает Муська, с которой она тоже подружилась. Муська со дня на день должна была окотиться, и Вика чуть было не спросила об этом. Она похолодела от ужаса — вот ляпнула бы!

Тим, сидя за рулем «форда», в свою очередь поглядывал на хорошенькую пассажирку и думал, что Рею повезло — девушка хоть куда! Только слишком уж сдержанна и молчалива. Не то что его вчерашняя гостья, милая и непосредственная. Тим улыбнулся, вспомнив о ней.

— Вчера у меня в гостях была ваша однофамилица, — сказал он Вике, чтобы завязать разговор.

— И как она вам? — чопорно спросила Вика, сдерживая лукавую улыбку. Ну и ситуация!

— Очень понравилась. Такая умница — обыграла меня в шахматы, а это моим гостям редко удается. И главное, очень веселая, смешливая такая. Хорошая девочка. И моей жене она понравилась.

— Да, — притворно вздохнула Вика. — Мы знакомы. Она неплохая девушка. Только вот с внешностью не повезло. Очень уж страшненькая, бедняжка.

— И совсем не страшненькая! — обиделся за милую девочку Тим. — Даже хорошенькая. Подождите, вот моя Ир за нее возьмется — приоденет, пострижет. Она на это мастерица. Вот тогда посмотрим.

— Бесполезно, — махнула рукой Вика, радуясь, что Тим рассердился. — У нее что-то там с глазами. К тому же наши девушки с курса — мы ведь учились вместе — пробовали ее уговорить приодеться, а она не хочет. Говорит, что красота не во внешности.

— Может, она права, — сухо ответил Тим, и они надолго замолчали.

«Форд» выехал из города и мчался по идеально ровному шоссе, по сторонам которого росли пальмы и какие-то совершенно незнакомые Вике растения. За ними виднелись аккуратные коттеджи, в основном белые. В жарком воздухе стоял аромат цветов и фруктовых деревьев — праздничный, сладкий и пряный. Вика вдруг различила запах цитрусовых и обрадовалась ему, как старому другу.

— Мне очень нравится ваша страна, — сказала она Тиму. Ей вдруг захотелось завоевать его симпатию и в этом своем облике. Обидно было вызывать неприязнь у вчерашнего друга.

— Правда? — Тим улыбнулся. — Но вы ее еще совсем не видели. Подождите, вот Рей устроит вам экскурсию — тогда Калифорния предстанет во всей красе.

— Дорога какая удивительная — ровная, ни ямки, ни камушка! — удивлялась Вика.

— Рей лично следил за строительством — он разве вам не говорил? Она прямо к его Замку ведет.

Дорога пошла в гору — «форд» Тима легко поднимался на невысокий холм, и, когда достиг его вершины, Вика невольно вскрикнула.

Перед ней на громадной скале стоял настоящий сказочный замок с пятью башнями — большая в центре и четыре, поменьше, по краям. А дальше… Дальше был океан, увидеть который она мечтала столько лет.

— Вы же приезжали сюда вчера, — удивился ее потрясению Тим.

— Вчера я в это время разговаривала с Реем и не обратила внимания, — с трудом нашлась Вика. И замолчала, наслаждаясь зрелищем.

Машина неторопливо поднималась вверх по дороге, проложенной среди садов. Вместо крепостных стен Замок был окружен апельсиновыми деревьями. Сады спускались по холму террасами. «Форд» проезжал мимо цветников, виноградников, плодовых деревьев. Садовники почтительно кланялись. Вика вдруг вспомнила сказку про Кота в сапогах. «А чьи это виноградники?» — «Мистера Рея». — «А чьи это апельсиновые рощи?» — «Мистера Рея»… Он, должно быть, счастлив, живя здесь!

В Замке слуги приветствовали ее как старую знакомую, и Вика, вглядываясь, узнавала тех, кого вчера описала ей Ника. Вот экономка и повариха Полли, великан Питер, а это, верно, та горничная, с которой Ника болтала… (об Эйлин Ника, разумеется, сестре не сказала — ни к чему ей было знать о таких вещах).

— Здравствуй, Оливия, — кивнула Вика юной мулатке, и кофейное личико горничной расплылось в улыбке.

Вике и Тиму, которого здесь хорошо знали и любили, считая вторым хозяином, предложили завтрак. Стол сервировали в маленькой уютной гостиной, возле камина.

— Интересно, зачем здесь камин? — наивно спросила Вика. — У вас же всегда тепло.

— Не всегда, — возразил Тим. — Тут такие ветры бывают! Когда океан разбушуется и ветер свистит, да еще если дождь пойдет, здесь, у камина, чувствуешь себя очень уютно.

Завтрак был прекрасным, но Вике не терпелось увидеть океанарий. Она выпила большой стакан изумительно вкусного свежевыжатого апельсинового сока и съела зажаренную целиком нежнейшую форель. Тим тоже был сыт — Ир не отпускала его из дома, не накормив плотным завтраком. Он ограничился соком и оладьями с джемом. Через полчаса они уже спускались на лифте в океанарий.

Вике стоило большого труда сдерживать чувства. Ведь она же «приезжала сюда вчера». Проходя по роскошным коридорам Замка, по выбитой прямо в скале таинственной пещере, она чувствовала себя своей любимой сказочной героиней — повзрослевшей Алисой в стране чудес.

Но когда Тим провел ее в лабораторию и стал рассказывать о своих исследованиях, демонстрируя великолепное оборудование — ничего подобного у Вики в университете, конечно, не было, — Алиса уступила место Океанологу. Играть больше не было нужды. Вика стала самой собой и с наслаждением окунулась в любимую науку.

Разговоры, споры, совместная работа увлекли обоих. Взглянув на часы, чтобы определить время эксперимента, который они стихийно решили провести, пытаясь разрешить возникшее разногласие, Тим в шутливом отчаянии всплеснул руками:

— Полли меня убьет! Давно пора обедать!

Он оказался недалек от истины. Грозная толстуха-негритянка уже ждала их наверху, уперев руки в мощные бока, совсем как русская баба.

— Это что такое, сэр! Сами — в чем душа держится, так вы и молоденькую мисс решили голодом уморить!

Вика, не выдержав, фыркнула, взглянув на крепыша Тимоти.

— Ладно, ладно, Полли, не сердись, — добродушно извинялся Тим, пытаясь обнять за плечи необъятную скандалистку. — Мы заработались и действительно голодны как звери. Накрой-ка нам на веранде с витражами. Пусть Питер тащит туда все, что ты там наготовила, волшебница наша.