Вернувшись назад, я застала всех остальных за столиками - кто еще доедал завтрак, другие допивали чай и кофе, а остальные просто с наслаждением оглядывались вокруг. Я тоже принялась за свою долю еды, и при этом осматривалась, ожидая настороженных взглядов со стороны компании. Но никто не смотрел на меня ни странно, ни удивленно и даже не враждебно.
Все разбились по парочкам и просто наслаждались утром, и, наверное, не хотели поверить, что завтра мы все уже снова будем уже учиться. Как и я. Я не могла поверить, что завтра еще будет жизнь, и что завтра вообще еще будет.
Теперь, наблюдая за ними, мне казалось, что вчера я, как обычно, пошла спать, и между мной и Калебом не было того разговора. Что-то отдаленно кольнуло в сердце при воспоминании, но я вновь подавила в себе этот импульс. Видимо, моя гордость была сильнее.
Я могла бы считать этот день просто замечательным, если бы не некоторая апатия, сквозившая из меня, как из открытых окон.
Парочки, видя мое плохое самочувствие, не трогали меня со своими проблемами и заботливостью. Особенно меня радовало то, что Бред отстал со своим навязчивым вниманием, и уделил его Сеттервин. Та даже более радостно, чем раньше, общалась со мной. И даже то, как все они радовались хорошей погоде, крутились около палаток и ели друг у друга из тарелок, не было мне противно. Мне было все равно. Никто не спрашивал меня, почему я так рано ушла спать, и это не приносило ненужных воспоминаний.
Я только не понимала, что они нашли такого в любви - это же смертельная тоска. Она, как болезнь, проникает тебе под кожу, и разъедает изнутри, отравляет твое существование, и ты перестаешь быть тем, кем был раньше. Ты уже просто не знаешь, кто ты и что здесь вообще делаешь. Сейчас мне хотелось, чтобы что-то тяжелое свалилось на меня и убило всю тоску, любовь и привязанность, желательно, вместе со мной.
Что происходит со временем? Его ход был почти незаметен теперь для меня. Все вокруг двигались и хоть что-то делали, а я же не могла даже пошевелиться.
Только я подумала о том, что, кажется, никто не будет приставать ко мне с расспросами, рядом на лавочку приземлилась Ева.
Ее зеленые глаза с молчаливым укором уставились на меня. Она выглядела странно, и как-то не логично среди всей этой природы - красавица с тяжелой массой волос, идеально молочной кожей и такими же безупречными чертами лица. Смотря на нее словно не своими глазами, мне хотелось спросить, что она здесь делает?
- Так что случилось вчера, и что ты сделала с Калебом - он в таком состоянии уезжал...
Я ошеломлено посмотрела на Еву.
- Что я сделала с Калебом? - у меня вырвался истерический смешок. - Точнее говоря, что он со мной.
- Не понимаю, когда вчера вы ушли в лес, я ожидала вашего примирения. Надеялась, что вы перестанете ходить вокруг да около, - Ева выглядела разочарованной и раздосадованной, причем на меня. Словно это я была виновницей, а не Калеб.
Еще один истерический смешок. Я уставилась на деревья, шумевшие пожелтевшими листьями под дождевым ветром. Странно, но плакать мне так и не хотелось, словно мы говорили не обо мне. Казалось, деревья и то были в данный момент ближе мне по состоянию, чем Ева.
- О да, он-то перестал.
- И? В чем же тогда дело? Неужели ты отшила его из-за глупой гордости.
Я удивлялась Еве. Разве могла я найти в себе силы, чтобы отшить Калеба? А она бы смогла?
- Да в том-то и дело. Вчера было все так прекрасно, я была готова поверить, что мы вместе... а с утра его и след простыл, - как трудно было сознаваться в этом еще кому-то. Но виной всему было чувство притупленности, я почти и не чувствовала сожаления, когда говорила о его побеге. Да что это со мной?
- Не знаю, - не нашлась, что ответить Ева, - такое поведение не похоже на Калеба. Если он хотел оставить девушку, то никогда не тянул. Калеб слишком жестоко правдив.
- Значит, не столь уж и правдив, - заключила я. Или слишком жесток. Или мне все равно.
Мы посидели молча несколько минут. Я старалась ни о чем не думать, но в то же время чувствовала, как шестеренки в голове Евы вертятся и пытаются понять поведение друга. Возможно, она знала о нем больше, чем я. Сейчас это не важно. Все неважно, важны лишь деревья. Они шумят, они рядом, и, так же как и я, отстранены от всего, что происходит вокруг.
В отличие от Евы, я уже начинала понимать, в чем дело. Калеб не привык к длительным отношениям. И ему нравятся девушки намного красивее меня. Вчера он добился того, чего хотел - я призналась, что он много для меня значит, а сегодня это уже стало для него неважным. Загадка разгадана, я стала больше не интересна ему.
Спустя полчаса, я поняла, что мою отстраненность заметили и остальные из компании. Но никто, даже Бет, не стали навязывать своего внимания. Несколько моих сухих фраз охладили любое рвение. Вот чего-чего, но такого понимания со стороны Бет, я не ожидала. В основном мое плохое настроение ее не останавливало. В общем, это тоже не важно.
Теренс без чьих-либо просьб собрал мою палатку и поместил все мои вещи в багажник. Я не сразу же поняла, почему места там почти не осталось, когда туда постарался втиснуть вещи Евы Лари.
Спальник и палатка Калеба!
Я целое утро старалась не думать о нем, и вот произнесла его имя про себя. Сердце болезненно сжалось.
Кто-то вдруг закрыл от меня свет и я, подняв глаза, заметила рядом ухажера Евы. Я в который раз поразилась тому, что он почему-то мне не нравится, я испытывала к нему почти отвращение. Подавив в себе волну тошноты, я постаралась улыбнуться. Скорее всего, не получилось, Лари посмотрел на меня странным, протяжным взглядом.
- Хочешь, я поведу, - предложил Лари, который теперь ехал в нашей машине, так как машины того, о ком я не думаю, уже нет.
- Да, конечно же.
Я понимала, что предложено это было с целью сидеть с Евой спереди, ну и, понятное дело, сесть за руль такой машины. Только мне было все равно. Я ощущала странную тревогу, тупой нарастающий гул в моей голове понемногу начал взрываться крохотными огнищами боли. До меня стала доходить вся ужасающая правда того, что со мной случилось.
Я ему не нужна!
Деревья вокруг уже трещали от ветра. Надвигались облака, солнце вновь исчезло. Да, вот так вечно разбиваются мои мечты и надежды. Выглядывают ненадолго, как солнце, я позволяю себе поверить в будущее, не омраченное ни чем, но облака всегда рядом. Готовые к тому, чтобы вновь все разрушить.
Я ему не нужна!
И никогда не была нужна. Все ложь. Мое сердце защемило. От отчаяния кружилась голова. Его лицо обмануло меня. Лицо и поцелуи. Как глупа я была!
Когда я впервые увидела Калеба тогда в школе, была очарована его красотой, его осанкой, манерами, магнетизмом. Как же я была тогда наивна! Почему внешность так обманчива? И нечестивая душа не искажает лицо?
Кто-то помог мне сесть в машину, но я оставалась по-прежнему и в машине, и где-то далеко, в своих мыслях и переживаниях. Как странно было ощущать эти два мира. И разделять их.
Чем дальше мы отъезжали от леса и водопада, тем сильнее становилось давление на виски. Я узнала эту тупую, неконтролируемую боль. Из-за расстройства, мой странный дар снова вырвался наружу. Преодолевая боль и выступившие слезы, я постаралась посмотреть на своих друзей.
Около меня сидела Бет, а за нею Теренс. Я тяжело задышала, мелькание деревьев в окне за их головами усыпляло. Словно заснув, я уже смотрела не своими глазами. Они сидели, просто обнявшись, без каких-либо разговоров. Но я отчетливо могла видеть, слышать и даже чувствовать все, что сейчас происходило в их головах, так, словно это была уже не я, а они.
Бет корила себя за то, что так долго тянула, чтобы начать встречаться с Теренсом. Она любила его, и боялась потерять. Боялась, что он может внезапно передумать. И если так и случится, то во всем будет виновата она.
