Неожиданно он услышал за спиной чьи-то приближающиеся шаги. На границе круга, очерченного огнем костра, остановилась человеческая фигура. Это был Галлафер.

— Я подумал, что тебе будет скучно здесь в одиночестве, — сказал он.

И тогда Раглану вдруг пришла мысль: а что, собственно говоря, он знает о Галлафере?

Полицейский пододвинул к себе походный стул.

— Все беспокоился, как ты тут, — сказал он, усаживаясь, — и решил, что нам нужно еще поговорить кое о чем. Вообще-то я не любитель много говорить. Но иногда, обдумав и проанализировав все аспекты проблемы, бывает необходимо еще что-то прояснить.

Раглан промолчал. Он думал о Галлафере и о том каким образом тот здесь появился. Неужели увлеченный своими мыслями, он не слышал, как подъехал и остановился автомобиль? Или, может, машина Галлафера движется совершенно бесшумно? Или вместо машины полицейский воспользовался какими-то иными средствами передвижения?

И все же, несмотря на все свои подозрения, Майк доверял Галлаферу. Этот человек ему положительно нравился, тем более что был настроен к Майку вполне дружелюбно. Полицейский, безусловно, стремился разобраться в ситуации, но в то же время оставался беспристрастным в своем отношении к происходящему. Наверное, так оно и должно было быть.

— Чтобы как следует понять суть возникшей проблемы, существуют два пути, — начал Галлафер. — Мы можем оценить происходящее с логической точки зрения. Предположим, похищение или убийство совершено с целью получения выкупа. Тогда все ясно и логично. Или же мы должны принять эту вашу идею об ином мире. И посмотреть, куда заведут нас такие рассуждения.

— До настоящего момента мы только и делали, что этим занимались, — перебил его Майк.

— Правильно. — Галлафер сунул в огонь сухую ветку. — У меня уже имеется парочка запросов насчет Хокарта. С Востока. До недавнего времени он регулярно звонил к себе в офис, но вот уже некоторое время не подает признаков жизни.

Они сидели молча, прислушиваясь. Опустив голову на лапы, пес лежал рядом. Казалось, он дремал. Однако все время настороженно поводил ушами.

— Если в самое ближайшее время Хокарт не объявится, на нас обрушится лавина запросов. Этот парень, похоже, оказался слишком важной персоной. Вчера, когда меня не было в офисе, звонили от губернатора. Сказали, что губернатор хотел о чем-то переговорить с Эриком Хокартом. Спрашивали, не сможет ли он перезвонить при первой же возможности. Необходимо разыскать его, Майк. И как можно быстрее. С минуты на минуту тайное станет явным.

— А Иден Фостер известно об этом?

— Сегодня я специально заезжал к ней ненадолго. Она всегда проявляет большой интерес к тому, чем я занимаюсь. Ну вот, сегодня я и сказал, что в данный момент занимаюсь поисками пропавшего без вести человека. Но если мне не удастся его разыскать, сюда приедут совсем другие люди и немедленно начнут прочесывать округу. Прежде всего, конечно, они обследуют лагерь, разбитый Хокартом на вершине горы, и эту его киву.

— И как же Иден отнеслась к этому? Сказала что-нибудь? — поинтересовался Майк.

— Не так чтобы слишком, но я заметил, что она была взволнована, — ответил Галлафер. — Проявляла нетерпение: все допытывалась у меня, отчего это Хокарта считают здесь важной птицей, кто он такой. На что я ей ответил, что для государства важна судьба каждого гражданина. И уж ей-то это должно быть известно лучше, чем другим. Что же касается Хокарта, то ему приходилось работать с очень высокопоставленными людьми. И многие его очень ценят. Еще я сказал ей, что они ни за что не прекратят поисков, пока не будут исчерпаны решительно все средства.

— А обо мне она ничего не говорила? — нерешительно спросил Майк.

— Я как раз подошел к этому. — Галлафер усмехнулся. — В первый раз за все время я видел, чтоб Иден так настойчиво интересовалась кем-то. Обычно, помимо бизнеса или социальных мероприятий, ее ничто не волновало. А тут она спросила у меня, женат ли ты…

— Может, для того, чтобы выяснить, хватится ли кто-нибудь, если я вдруг исчезну, — предположил Майк.

— О нет. Не тот случай, — уверенно возразил полицейский. — У нее, похоже, имеется личная заинтересованность на твой счет.

Раглан отнесся к этой идее скептически. Иден Фостер, бесспорно, была привлекательной женщиной. И не было бы ничего удивительного, если бы она проявляла интерес к мужчинам. Но Майк очень сомневался, что интерес к нему был такого рода. Так или примерно так он и сказал об этом Галлаферу.

Но полицейский категорически не согласился с подобной точкой зрения.

— Поверь мне, а уж я-то разбираюсь в женщинах, она точно запала на тебя, — убежденно сказал он.

Слегка смутившись, Раглан взглянул через зияющий дверной проем вдаль. Туда, где по другую сторону обрыва темнела громада Ничейной горы.

— В женщинах я тоже немного разбираюсь, — проговорил он вслух, — и мой опыт подсказывает, что Иден Фостер как раз из таких, с кем вообще не стоит связываться. Она не глупа. Это волевая женщина, которая вряд ли потерпит, чтобы ею командовали. У меня сложилось впечатление, что Иден Фостер и в интеллектуальном, и в личностном плане своего рода невозвращенка.

— Невозвращенка?

— Предположим, что наши соображения полностью оправдаются. Она в самом деле является «их» агентом, а ее дом служит своего рода наблюдательным постом для этих, с Обратной Стороны. Мне кажется, что ей здесь понравилось. И хотя она никогда не сможет стать одной из нас, жизнь здесь привлекает ее больше, чем там, откуда она пришла. Однако она не станет выдавать «их». Понимаешь, Иден оказалась в той же ситуации, что и русские, попавшие к нам или в Европу. Они начинают наслаждаться жизнью и вовсе не горят желанием возвращаться обратно. Здесь они получают доступ ко всему, чего не могут позволить себе на родине. К тому же они начинают чувствовать себя свободными от множества прежних условностей.

Галлафер молчал, раздумывая над только что услышанным.

Ночь выдалась холодной, было зябко. Шеф, потянувшись, побрел на улицу.

— Меня беспокоит, — сказал Раглан, — что мы не знаем «их» возможностей. Правда, и «они» не имеют представления о наших.

— И все же о нас они знают, черт возьми, куда больше, чем мы о них, — возразил Галлафер. — Иден Фостер постоянно находится здесь. Все это время она заводила знакомства, прислушивалась к разговорам, читала — иными словами, занималась разведкой. Мы же не только не располагаем никакой информацией о них, но даже сами толком не знаем, что это за такая Обратная Сторона.

Раглану было не по себе. Кива находилась совсем рядом, буквально у них под боком, и «окно» в другой мир, как бы он там ни назывался, было весьма неприятным фактором. Где-то там, по Ту Сторону, томился в неволе Эрик Хокарт. Те, кто удерживал его там, должно быть, что-то знали о нашем мире.

И все же насколько им удалось постичь его? Отражают ли глубину их познаний суждения Иден Фостер о нашем мире? Насколько внимательно относятся к ее донесениям, если, разумеется, таковые имели место?

Одному народу всегда бывает трудно понять другой. Особенно если культурное наследие одного из них отличается от наследия другого самым кардинальным образом. Если бы знать больше, как жили анасази, о чем думали. Сохранилось множество вещественных доказательств их существования. Запросто можно увидеть воздвигнутые ими строения, начиная от землянок и кончая целыми дворцами, вырубленными в скалах. I До наших дней дошли кое-какие предметы обихода, глиняная утварь, инструменты и оружие. Но кто возьмет на себя смелость предположить, о чем они думали, возделывая кукурузу на своих полях? Что предопределяло их существование?

— У тебя есть нож? — прервал его размышления Галлафер. — Иногда бывает полезно иметь при себе нож…

— И это тоже имеется, — откликнулся Майк.

Галлафер пристально взглянул на него и как-то криво усмехнулся:

— Знаешь, иногда мне начинает казаться, что следовало бы тебя проверить, что ты там понабрал с собой…