Может быть, великая катастрофа навсегда изгладилась из памяти человечества? Достаточно поинтересоваться мифами различных народов — живут ли они в Европе, Азии или Африке, в Новом Свете или Старом, в Австралии или на бесчисленных островах Тихого океана, — чтобы ответить на этот вопрос отрицательно. По-видимому, нет ни одной сколько-нибудь значительной культуры, которая не хранила бы память о губительном катаклизме, свершившемся в древние времена. И подавляющее большинство сказаний упоминает о неких народах и государствах, существовавших до катастрофы, а теперь исчезнувших без следа. Как правило, жизнь в этих допотопных странах представляется счастливой. Если верить мифам, люди там были красивее и сильнее, знали тайны волшебства, обладали властью над стихиями, жили они по законам добра и справедливости. Разумеется, чаще всего такие первобытные народные «утопии» являются не чем иным, как идеализацией патриархального прошлого или воплощением мечты о социальной справедливости. И все же к многим мифическим «царствам» стоит присмотреться повнимательнее. Украшенная фантазией певцов и сказителей, искаженная временем, в мифах сохраняется историческая истина. Прав Николай Константинович Рерих, писавший: «Мы должны внимательно различать предрассудок и суеверие от скрытых символов древнего знания…»

Итак, перед нами — мифы о древней катастрофе, уничтожившей некие загадочные цивилизации. Вначале предпримем воображаемое путешествие по географическим регионам, близким к Платоновой Атлантиде.

Первое, что приходит-на ум, — это описание всемирного потопа, содержащееся в Ветхом завете, а именно в первой Книге Моисеевой. У нас нет никаких оснований объявлять Библию «бого-вдохновенной книгой», каждое слово, записанное в ней, непререкаемой правдой, а библейского Моисея — летописцем древности. Ветхий завет для нас такой же сборник поэтически обработанных преданий, как «Илиада», «Махабхарата» или эпос о Гильгамеше. Но ведь, по словам И. М. Тройского, «миф никогда не рассматривается как вымысел, и первобытные народы строго отличают выдумки, служащие лишь для развлечения, или рассказы о подлинных событиях в родном племени и у чужих народов от мифов, которые… мыслятся как подлинная история, но история особо ценная, устанавливающая нормы на будущее» [24].

Обратимся к тексту. «В то время были на земле исполины… это сильные, издревле славные люди. И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и раскаялся Господь, что создал человека на земле и восскорбел в сердце своем. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю… Разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились; и лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей… И усилилась вода на земле чрезвычайно, так что покрылись все высокие горы, какие есть под всем небом… Истребилось всякое существо, которое было на поверхности (всей) земли, от человека до скота, и гадов и птиц небесных, — все истребилось с земли; остался только Ной и что было с ним в ковчеге». Оставив в стороне вопиющую нелепость поступка «всемогущего» и «всезнающего» библейского бога, который так скверно создал род людской, что не нашел ничего лучшего, как «раскаяться» и уничтожить свое творение, попробуем разобраться в исторических корнях мифа. Прежде всего отметим, что в Ветхом завете, так же как и в «Диалогах» Платона, наличествует тема исчезнувшего царства «сильных, издревле славных» людей. Неведомый автор библейской книги, как и греческий философ, живописует морские волны, погубившие жизнь на Земле. Теперь же обратимся к специфике библейского рассказа.

Считается установленным, что древние семиты позаимствовали сюжет мифа о потопе, вошедший в Библию, у шумеров или вавилонян. В самом деле, вавилонская эпическая поэма «О все видавшем», восходящая к 3-2-му тысячелетиям до н. э., дает убедительную картину катастрофы. Боги (по непонятной причине) решают затопить город Шуруппак, стоящий на берегу Евфрата: «Богов великих потоп устроить склонило их сердце». О будущем бедствии посланец совета богов сообщает лишь одному жителю Шуруппака — Утнапишти. Точно так же библейский Яхве предупредил «праведного» Ноя. Утнапишти построил корабль, способный принять на борт его семью, имущество, ремесленников, а также «скот степной и зверье». Далее

Когда успокоилось гневное море и утих ураган, корабль Утнапишти причалил к горе Ницир. Чтобы узнать, не показалась ли где-нибудь из-под воды суша, Утнапишти выпустил последовательно трех птиц. Третья не вернулась; тогда спасшийся «праведник» понял, что вода спадает, и принес благодарственные жертвы богам. Все то же произошло впоследствии с Ноем. Только его ковчег прибило не к горе Ницир, а к горе Арарат…

Археология как будто доказывает справедливость легенды, и именно в ее первоначальном, шумеро-вавилонском варианте. Не весь мир был затоплен по божьей воле, как говорится в Библии, а только малая его часть — возможно, город Шуруппак. Английский археолог Леонард Вулли, занимавшийся в 1927–1928 годах раскопками на берегах Евфрата, нашел на глубине нескольких метров пласт чистейшего ила. Выше располагался слой с остатками царских гробниц города Ура. В иле — ни черепков, ни мусора, никаких следов человеческой деятельности. Вулли решил копать глубже — и не ошибся. Под трехметровой толщей древних речных осадков опять стала попадаться керамика, причем мало похожая на оставленную жителями Ура. Возможно, это и был мифический Шуруппак… Не оставалось никаких сомнений: свыше 5 тысяч лет назад в стране шумеров произошел потоп! Он-то и занес людское жилье илом. Но потоп местного значения, вероятно, необычайно высокий паводок на Евфрате, разлив реки.

Факты — вещь упрямая. Действительно, такое бедствие, возможно унесшее не одну тысячу жизней в Шуруппаке и его окрестностях, могло остаться в народной памяти и обрасти сказочными подробностями. Но… Вот здесь-то и начинается то самое «но», на котором зиждется все здание сторонников гипотезы «большого» потопа, сгубившего целые цивилизации.

Во-первых, в самом тексте эпоса «О все видавшем» есть фрагменты, противоречащие «локальному» варианту катастрофы. Боги-то собрались уничтожить один город, однако «вся земля раскололась, как чаша», «все человечество (!) стало глиной». Для шумеров, необычайно просвещенных и культурных для своего времени, земля не могла сводиться к околицам Шуруппака, а человечество — к его населению. Значит, катастрофа все же была великой, и в тексте сохранились фрагменты, свидетельствующие об этом.

Во-вторых, мифы и легенды о гигантском, мировом наводнении распространены по всему побережью Атлантики, по всему Средиземноморью — от Пиренеев до Малой Азии. Вряд ли такое количество народов — от кельтов и галлов до финикийцев и египтян — пользовалось исключительно шумерскими источниками!

Исследователи мифов не без оснований утверждают, что широко распространенная на Земле тема потопа просто один из «вечных» или «бродячих» фольклорных сюжетов, «типовых» схем, которые не имеют в своей основе никаких реальных фактов, а просто отражают в образной форме сложившиеся на определенном историческом этапе у разных народов представления о мире, об этике, об отношениях человека и божества и т. п. Это такая же универсальная модель, как, скажем, явление божества-искупителя, умирающего за грехи людей, или разделение истории человечества на золотой, серебряный, медный и железный века. «Многообразные варианты темы потопа демонстрируют сложную картину смешения сведений о реальных потопах с более поздними сюжетами, возникшими уже в силу чисто мифологической логики… Основная схема мифов о вселенском потопе сводится к следующему: бог насылает на людей потоп в наказание за плохое поведение… Некоторые люди (обычно праведники), заранее извещенные о потопе, принимают меры к спасению: строят корабль… или же укрываются от опасности на горе, высоком дереве… Мифопоэтическая тема потопа становится важнейшим соединительным звеном между природой и культурой, космологией и квазиисторией, естественным правом и моралью, опирающейся на божественные установления (завет между богом и людьми)» [25].