— Нет. — Джерин покачал головой. Это был давний спор, и он уже умел выходить из него без особых потерь. — Я просто не хочу, чтобы жизнь была обжигающе горяча, словно брызги жаркого с фасолью.

— Но порой она все-таки жжется, — сказал назидательно Дагреф и вдруг спросил: — Что ты собираешься предпринять в связи с… этой дамой?

Ему опять понадобилось какое-то время, чтобы выразиться предельно нейтрально.

— Ничего, — сказал Джерин, и Вэн с Дагрефом удивленно уставились на него. Он вздохнул. — Я не могу послать ее к Дарену, не разузнав предварительно, хочет ли он иметь с ней что-либо общее. Я предложил ей отправиться в путь с нашим войском, чтобы выяснить это вместе, но она отказалась.

Вэн кашлянул.

— Если она останется здесь, то еще долго не сможет узнать, что на этот счет думает Дарен, потому что вряд ли имперские недомерки перестанут на нас наседать. Они будут здесь самое позднее послезавтра.

— Не думаю, что ее это беспокоит, — ответил Джерин. — У нее есть знатные родичи за Хай Керс. Ты ведь знаком кое с кем из них, если помнишь?

— А-а… теперь, когда ты сказал, в моей памяти что-то всплывает. Какой-то чудаковатый вельможа… советник императора, что ли? — Вэн сосредоточенно наморщил лоб, — Валдабрун, вот как его звали. При нем еще все вертелась красотка, с которой я был бы не прочь поразвлечься.

— Да, именно так его и звали, — согласился Джерин. — А вот о красотке я совершенно забыл. И не вспомнил бы, если бы ты не напомнил.

— Ты не спускал глаз с Элис, так что у тебя в голове не оставалось места для других вертихвосток, — сказал, благодушно хохотнув, чужеземец.

Не будь он прав, Джерин бы разозлился.

— Если ее родичи были в чести у прежнего императора, то как к ним относится нынешний? — спросил Дагреф.

— Не знаю, — ответил Джерин. — Я тоже задался этим вопросом. Но Элис, кажется, он ничуть не тревожил, так зачем же мне было его поднимать? Если она отправится за Хай Керс, значит, туда ей и дорога. Скучать по ней я не стану.

И это было правдой. Ну, почти правдой. Он сильно скучал по ней… он лез на стену, когда она только-только ушла от него. Случайные отголоски этого чувства время от времени давали о себе знать даже после того, как он счастливо соединился с Силэтр.

Неужели в нем что-то опять ворохнулось? Если даже и так, то Лис вовсе не собирался никому в этом признаваться… в особенности себе самому. Он ждал. Он был уверен, что Вэн и Дагреф начнут его доставать. Вэн, правда, знал Элис, тогда как у Дагрефа не имелось причин щадить ни ее, ни отца. Любые вопросы, даже предельно бестактные, могли вот-вот сорваться с его губ.

Но ни тот, ни другой ничего не сказали. Лис понял, что донимать его больше не станут, и облегченно вздохнул. Рыбка соскочила с крючка и вряд ли теперь попадется еще раз.

Следующим утром люди Лиса катили на колесницах через селение. Над ними летел Фердулф. Лис все смотрел, не выйдет ли Элис проводить его войско, как это сделали некоторые из крестьян. Но среди них он ее не увидел и, выехав из деревни, решил, что так оно даже и лучше.

Теперь, вместо того чтобы возглавлять победоносное продвижение армии, всадники Райвина прикрывали ее отступление. И делали это расторопнее, чем ожидал от них Лис, отдавая приказ. Раздуваясь от гордости, Райвин рысью подъехал к своему сюзерену.

— Имперские увальни хотя и продолжают преследовать нас, лорд король, но не слишком рьяно. Я думаю, нам удалось кое-что им внушить. Например, то, что не уважать нас не стоит. Они теперь все время настороженно озираются, пытаясь предугадать, откуда мы выскочим, но мы все равно выскакиваем из самых неожиданных мест.

— Это хорошо, — похвалил Джерин. — Но если бы вы своими наскоками заставили их вообще прекратить преследование, было бы еще лучше.

— Требовать от нас такое — это уже чересчур, — вытаращил глаза Райвин.

— О, я и не требую, — сказал Джерин. — Даже если бы я стал что-то требовать, никто бы не обратил на это внимания. Но так все равно было бы лучше. А?

— Э-э… да, лорд король, — согласился Райвин и вскоре под каким-то предлогом опять ускакал к своим молодцам.

Вэн хихикнул:

— Это было здорово, капитан. Не так-то просто сбить Райвина с толку, несмотря на то, что он постоянно сбивается с него сам. — Улыбка вдруг исчезла с лица чужеземца. — Однако должен тебе сказать, что я тоже малость сбит с толку. А потому будь добр, скажи, что мы сейчас делаем и почему делаем именно это, а не что-либо другое?

— Что мы делаем? — повторил Лис. — Мы отходим назад, вот что. Почему мы это делаем? Мне в голову приходят три причины. — И он принялся загибать пальцы. — Если мы не отойдем, имперские армии разобьют нас прямо здесь. Это первое. Если мы продолжим отход, есть вероятность, что имперские силы растянутся или предоставят нам какую-нибудь другую возможность хотя бы частично потрепать их, устроив засаду. Это второе. И к тому же мы отступаем в ту местность, которая еще не слишком разорена, поэтому нам не грозит голод. А мы непременно оголодали бы, причем чертовски скоро, если бы остались здесь. Это третье.

— А, ну тогда ясно. — Вэн огляделся по сторонам. — Но мы отступаем к владениям Араджиса Лучника, если уже не находимся там. Не знаю, насколько он обрадуется, если мы станем брать у него все, что плохо лежит, а также искать то, что лежит хорошо, чтобы тоже забрать.

Джерин пожал плечами:

— Гореть мне в пяти преисподнях, если я знаю, где находится южная граница земель Араджиса. Может, мы увидим пограничные камни, а может, и нет. Гореть мне в пяти чистилищах, если меня это волнует. Если Араджис думает, что я буду умирать с голоду, лишь бы не тронуть драгоценные закрома его крепостных, пусть тоже отправляется во все мыслимые чистилища.

Обернувшись через плечо, Дагреф сказал:

— Если бы война шла близ Ниффет, он бы обчистил твои амбары без малейших колебаний.

— Что ж, видят боги, это правда, — сказал Джерин с некоторой задумчивостью. Его взгляд, направленный строго на север, сместился к востоку. — Айкос находится как раз там, за владениями Араджиса. Мне никогда не приходилось ездить к Сивилле по южной дороге, но, возможно, я это сделаю. — Он кивнул, словно утверждая себя в этой мысли. — Да, и впрямь. Скорей всего, я так и сделаю.

Дагреф сказал:

— В научной генеалогии считается, что Байтон — сын Даяуса, но…

Джерин поднял вверх руку.

— Но это писали элабонцы для элабонцев, живущих в предгорьях Хай Керс, — закончил он за сына. — На самом деле Байтон истинный бог этой земли, и все, кто живет в северных землях, хорошо это знают.

— Именно, — сказал Дагреф. — По сравнению с богами гради Бэйверс — бог пивоварения и ячменя — тоже является богом этой земли, хотя мы, элабонцы, сделали ее подвластной ему всего пару веков назад, когда завоевали эту провинцию. Поскольку он бог этой земли, ты смог настроить его на борьбу с богами гради. Из этого логически следует…

— …что я могу попробовать вдохновить Байтона на борьбу с Элабонской империей? — опять перебил его Джерин. — Да?

— Я полагал, что ты, возможно, до этого не додумаешься, — сказал чуть обиженно Дагреф.

— Что ж, я додумался. — Джерин похлопал своего отпрыска по спине. — Пусть тебя это не беспокоит. Мы с тобой мыслим очень похоже…

— Вы оба проныры и ловкачи! — перебил его Вэн.

— Спасибо, — произнесли в один голос Джерин и Дагреф.

Чужеземец оторопел, а Джерин продолжил:

— Как я уже говорил перед тем, как нам помешало дуновение ветерка…

— Хо! — фыркнул Вэн.

— …мы с тобой мыслим очень похоже, но я живу дольше, поэтому несколько раньше прихожу к тем же выводам, что и ты, — продолжал Джерин невозмутимо. — Это, сынок, не должно тебя волновать и не должно мешать тебе делиться со мной всем, что приходит в твою маленькую головенку…

— Хо!

На этот раз фыркнул Дагреф, удивительно точно скопировав Вэна.

Джерин обратил на его восклицание не больше внимания, чем на восклицание чужеземца: