— Итак, ты хочешь, чтобы я помог тебе в борьбе с империей, верно?

— Тебя это тоже касается, — спокойно ответил Араджис. — Разбив меня, думаешь, они остановятся на северной границе моего королевства? И разве, увидев, что они способны разбить меня, я не захочу присоединиться к ним, чтобы сохранить, что имею, и заодно раз и навсегда отделаться от тебя?

— Нет и да соответственно, — признал Лис.

Араджис вновь одарил его хищной улыбкой. Лис вздохнул.

— Станем равными союзниками, как пятнадцать лет назад против чудовищ?

И Араджис кивнул, будто не ожидал ничего другого. С его точки зрения, иначе и быть не могло. Однако Джерин мог бы попытаться вытребовать у него нечто большее для себя, ибо именно Лучник находился сейчас под ударом. Мог бы, но не решился. Араджис злопамятен, и если сочтет, что с ним обошлись несправедливо… Подумав так, Лис вдруг осознал, что если Араджис его опасается, то и он, Лис, в свою очередь, опасается его не меньше. Так опасается, что уступает ему.

Адиатанус тоже почуял неладное.

— Ты вступаешь в союз с ним не как со мной, а на лучших для него условиях, — возмущенно заметил трокмэ.

— Но ведь ты мой вассал вот уже пятнадцать лет, причем по собственной воле, — парировал Джерин. — Конечно, большую часть этого времени ты забывал о своих обязательствах… и тоже по собственной воле, но сути это никак не меняет.

Пояснение не согнало обиженного выражения с лица трокмэ. Что ж, подумал Лис, ему же хуже.

Араджис кашлянул.

— Есть еще кое-что, — сказал он.

Джерина тон Араджиса ничуть не встревожил. Тон сейчас уже мало что значил в сравнении с привезенными новостями. Недоумевая, что Лучник мог припасти напоследок, он поинтересовался:

— И что же?

— С ними волшебники, — мрачно ответил Араджис. — Я хочу сказать — настоящие. Те, что обучались где-то там в городе Элабон.

— В Школе чародеев? — спросил Джерин, и Араджис кивнул:

— Вот-вот, в этой школе.

— Да-а, — протянул потерянно Джерин. — Не думаю, что во всех северных землях найдется хоть один равный им маг. А у империи, разумеется, их навалом. Позволь поблагодарить тебя, друг. Я уже думал, что вряд ли смогу почувствовать себя хуже. А теперь вижу, что ошибался. Для этих ребят колдовство просто открытая книга.

«В отличие от меня!» — мелькнуло в его голове. Каждый раз, творя заклинания, Лис, внутренне трепеща, сознавал, что действует едва ли не наобум, как это свойственно всем недоучкам.

Ему понадобилось какое-то время, чтобы понять, что происходит. С одной стороны, непреклонное волевое лицо Лучника вроде бы не изменилось, с другой — сквозь его натренированную годами практики мимику пробилось еще кое-что, обращенное только к нему, Лису, и весьма походящее на упование. Не веря глазам, он потряс головой, но Араджис сказал:

— Вот другая причина, по которой ты нужен мне, Лис. Это твой магический дар, какой ты замечательно применил еще во времена ночи оборотней.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — простонал Джерин.

Араджис, словно не слыша его, продолжал:

— Мэрланз Сырое Мясо, вернувшись от тебя, рассказал, что возле твоего замка проживает сын бога. Если с нами будет сын бога, даже этим проклятым имперским колдунам волей-неволей придется с этим считаться. — Он воодушевлялся все более. — Я знаю, что этого, как там… Фергулфа?.. ты взял с собой, чтобы напустить его на меня. Так нельзя ли нам напустить его на империю?

— Фердулфа, — поправил Лис с отсутствующим видом. — Йо, он здесь, вместе со мной. Но я не брал его, он сам увязался за нами — и вряд ли с целью помериться с тобой силами. Ему в Лисьей крепости просто сделалось скучно после ухода солдат, и он решил с ними не расставаться.

Араджис озадаченно раскрыл рот. Джерин вздохнул. Оглядев главную залу замка Бэлсера, он нигде не обнаружил надоедливого сына Маврикса и обратился к Дагрефу:

— Пойди, приведи Фердулфа, пожалуйста, сын. Моему собрату по титулу не мешает взглянуть, на кого он возлагает такие надежды.

Дагреф сделал глубокий вдох, словно намереваясь вступить в пререкания. Ему явно не хотелось пропустить ни единого слова из беседы отца с Араджисом Лучником. Однако по лицу Джерина он мигом понял, что в данном случае разумнее будет не спорить — ничем хорошим для него это не закончится. Поэтому он поднялся и, лишь слегка скривившись, поспешил выйти во двор.

Вернулся он довольно скоро и вместе с Фердулфом, который, как это ни странно, покорно шел по земле. Впрочем, Джерин, к собственному замешательству, уже давно подметил, что Фердулф ладит с Дагрефом лучше, чем с кем бы то ни было. Он не знал, что именно это говорит о характере его сына, и не был уверен, что ему хочется это знать.

Дагреф указал Фердулфу на Араджиса. Полубог внимательно осмотрел того и покачал головой.

— И этот человек тоже называет себя королем? — произнес он.

Араджис вытаращил глаза, услышав столь густой голос, исходящий из столь тщедушного тела. Фердулф фыркнул.

— Мне вовсе не кажется, что он что-то из себя представляет. — Он быстро перевел взгляд на Джерина. — Ты, разумеется, тоже не многое из себя представляешь.

— Я тронут донельзя, — ответствовал Лис.

Араджис недоуменно разглядывал маленького грубияна. Джерин хорошо знал, что Лучник гораздо менее терпим к чьему-либо неуважению, чем он сам. Вот и сейчас, несмотря на все, что ему говорили ранее о Фердулфе, и на то, что он только что видел и слышал, Араджис дал волю своему раздражению, заговорив с отпрыском бога, как с простым крепостным.

— Эй, малец! — произнес он надменно. — Кто, говоришь, твой отец?

Джерин хотел намекнуть Араджису на неразумность подобного обращения, но не успел и рта раскрыть, как Фердулф сам вступил в дело, и его действия, как всегда, были убедительнее любых слов. Маленький полубог подошел к Араджису и принялся подниматься по его ногам столь же невозмутимо, словно продолжал идти по полу. Так он оказался у Араджиса на коленях, затем зашагал по его груди, будто она тоже являла собой нечто горизонтальное. Поставив ступни на ключицы Араджиса, малыш взглянул сверху вниз на его обескураженное лицо.

— Мой отец, человечишка, ситонийский бог Маврикс. А твой кто, или твоя мать этого и не знала?

Араджис был храбр. Даже его злейший враг не стал бы этого отрицать. Поэтому он услышал лишь оскорбление, ничуть не принимая в расчет, что оно исходит из уст полубога. Схватив Фердулфа за лодыжки, он попытался отшвырнуть его прочь. Но у него ничего не вышло: Фердулф не позволил сдвинуть себя ни на дюйм. Изрыгая проклятия, Араджис вскочил на ноги и схватился за меч.

Все находящиеся поблизости ухватились за его руку, чтобы не дать ему обнажить острую бронзу.

— Довольно! — резко сказал Джерин. — Мой приговор таков: оба оскорблены в равной степени.

— Какое право ты имеешь судить?! — воскликнули Араджис с Фердулфом одновременно и, как следствие, обменялись сердитыми взглядами.

— Араджис, я терплю тебя с ночи оборотней, а тебя, Фердулф, с момента твоего появления на свет, хотя этот срок мне кажется вечностью, — ответил Джерин. — Если у меня нет права судить вас, то у кого же тогда оно есть?

— Ни у кого!

И вновь полубог и король ответили одновременно. И вновь обменялись сердитыми взглядами. Ни одному из них Лис не нравился. Но друг другу они не нравились еще больше.

— Слезь с короля Араджиса, Фердулф, — потребовал Дагреф. — Стоя вот так на нем, ты ничего хорошего не добьешься.

— Еще как добьюсь, — сказал Фердулф, однако сделал шаг с груди Араджиса прямо в воздух, а затем мягко, словно пушинка, опустился на землю.

Лучник потер ключицы. Видимо, маленький полубог основательно их намял.

— Фердулф, ты не слишком-то хорошо относишься к элабонцам, не так ли? — спросил Лис, заранее зная, каков будет ответ.

— А ты бы как к ним относился на моем месте? — парировал Фердулф, закатывая глаза.

— Ну, не знаю, — раздумчиво сказал Джерин, — В конце концов, ты ведь наполовину элабонец.