– Ну ладно, если вам так хочется меня отблагодарить, то знаете что? – сказал я. – Я не против! – Все засмеялись и захлопали.

– А у меня здесь есть какая-нибудь одежда, кроме этого дурацкого балахона? – спросила Джуди. – Раз уж я опять в своем теле, то все, чего я хочу, – это поскорее убраться отсюда… Кстати, а где я?

– В Уэст-Хиллзском Храме Исцеления, мисс Адлер, – сообщил целитель Мурад. Он открыл шкафчик и указал на блузку и брюки. – Это та одежда, в которой вас нашли. После того как полиция изучила ее, все это постирали.

Не сомневаюсь, что стирка ничуть не помешала этой одежде. Интересно, как долго тело Джуди находилось в ней, пока ее душа томилась в Девяти преисподних? Должно быть, она подумала о том же, потому что сказала:

– Что ж, она подойдет, чтобы выбраться отсюда. А потом я ее сожгу.

– Как хотите, мисс Адлер, – не стал спорить целитель Мурад. – Но сначала вам придется выполнить одну небольшую формальность. – Джуди бросила на него нетерпеливый взгляд, и целитель поспешно пояснил: – Прежде чем выписать вас, я должен удостовериться, что с вами все в порядке.

– Так давайте, – попросила Джуди, заметно успокаиваясь.

Как человек, занимающийся магией, она прекрасно понимала, как важно строго следовать всем правилам. Надо отдать должное целителю Мураду – он превратил осмотр Джуди в ту самую формальность, о которой предупреждал. Он пощупал ее пульс и измерил давление, потом сказал:

– Пожалуйста, скажите главную заповедь вашей веры.

– Sh'ma Yisroyal, adonai elohaynu, adonai akhod, – произнесла Джуди, а потом добросовестно повторила: – Слушай, Израиль: Господь Бог наш. Господь един есть.

Целитель Мурад нацарапал какие-то таинственные закорючки в своей карте.

– Имею удовольствие объявить вас физически и духовно здоровой, – улыбнулся он.

– Тогда, пожалуйста, выйдите все и позвольте мне одеться, – попросила Джуди. – Дэвид, когда я выпишусь, ты отвезешь меня домой?

– Конечно, – ответил я. – Только надо передать полиции Лонг-Бич и Энджел-Сити, что ты в порядке: и те, и другие хотят поговорить с тобой. – И торопливо договорил, пока она не швырнула в меня вазой с ночного столика: – Это вовсе не обязательно делать тотчас же!

– Я позабочусь об этом, – усмехнулся дежурный констебль. – Но немножко времени я вам оставлю.

– Спасибо, – сказала Джуди.

Мы вышли из палаты. Целитель Мурад отправился к другому пациенту. Мадам Руфь и Найджел Холмонделей зашагали к лифту. Следом за ними поплелся и констебль. Я повернулся к Тони Судакису:

– Тони, у меня нет слов, чтобы выразить…

– А, пустяки, – отмахнулся он. – Я рад, что все получилось. Ну, мне пора на работу. Еще увидимся – когда ты заявишься туда с очередной проверкой.

– Отныне туда будут посылать кого-нибудь другого, – пообещал я. – Чтобы избавить меня от борьбы между чувством и долгом.

Тони засмеялся, похлопал меня по спине и ушел. Я ждал в коридоре. На другой его стороне я заметил надпись большими красными буквами:

***

ОТДЕЛЕНИЕ ИНТЕНСИВНОЙ МОЛИТВЫ. БЕЗ БЛАГОСЛОВЕНИЯ НЕ ВХОДИТЬ!

***

Какое счастье, что Джуди не пришлось входить в эту дверь.

Она вышла из палаты. Мне пришлось показать, где нужно выписываться, – она ничего не помнила и не знала, как попала сюда. В регистратуре затеяли было перебранку, пока Джуди не произнесла волшебные слова: «Голубой Щит». Тогда вдруг все стало легко и просто, хотя пришлось некоторое время заполнять бумажки.

Наконец мы вышли на стоянку и уселись на мой ковер. И вот тогда я нагнулся к Джуди и поцеловал ее. И она обняла меня. И когда наконец ковер взмыл в воздух, я старался вести его медленно и осторожно.

Была середина дня, поэтому на дорогах было спокойно. Почти все соседи Джуди были на работе. Мне пришлось воспользоваться моим входным талисманом – у нее не оказалось своего.

– О Боже, как хорошо опять оказаться дома! – воскликнула Джуди, когда мы вошли. Занавески были раздвинуты; она задернула их. Потом побежала на кухню и открыла ледник. Я услышал страдальческий вздох. – Половину продуктов придется выбросить. Ах, вот оно, отлично! Осталось еще немного пива.

– Пива? – повторил я.

Она опять вздохнула – на сей раз из-за моей недогадливости.

– Для «чаши корня», – пояснила она так, словно я чего-то не понимал (хотя в тот момент я действительно ничего не понимал).

Джуди вернулась в гостиную, где я топтался на месте, как заблудшая душа. Она сделала все, что могла, чтобы оживить меня; этот поцелуй… ну, если бы мои веки были оконными шторами, они захлопали и закрутились бы на своих палках, будто от урагана.

– Вот что я собираюсь сделать, – сказала Джуди, загибая пальцы: – Во-первых, выпить «чашу корня». Во-вторых, вылезти из этих тряпок. В-третьих, принять душ, чтобы забыть, что они на мне были. А потом я надену что-нибудь, что покажется тебе поинтереснее, и постараюсь как следует отблагодарить тебя за то, что ты спас меня из Девяти преисподних. Ну как?

– Великолепно, – прохрипел я.

– Мне это тоже нравится. – Джуди выпила «чашу корня» до дна, а потом сбросила с себя одежду прямо посреди комнаты. Когда я потянулся к ней, она увернулась. – Подожди. Мне действительно нужно искупаться. Я недолго, обещаю. Хорошо?

– Хорошо. – И я послушно сел на диван.

Джуди одобрительно кивнула и побежала в ванную. Послышался звук текущей воды.

Я упал и заснул…

Джуди меня простила, хотя еще долго ворчала. С той самой минуты, как я занялся делом о Девонширской свалке, мне хотелось только одного – чтобы все опять шло нормально. Армагеддон – это для святых или героев, а не для тихих бюрократов. Нужно сказать, что дела мои пошли в гору. Мы с Джуди назначили день свадьбы, и я торжественно поклялся не засыпать во время бракосочетания и в ночь после него.

– Лучше тебе сдержать слово, а не то я выйду за кого-нибудь другого, – пригрозила она. Но мы оба шутили и оба знали об этом, так что все было в порядке.

Я до сих пор не успел разделаться со всей своей работой. Я стараюсь, только мне приходится проводить больше времени в суде, чем за рабочим столом. Но зато меня радует, что люди, похитившие Джуди и едва не разрушившие Энджел-Сити (и Бог весть какую часть Конфедерации), получили по заслугам.

Одно дело я все-таки успел завершить – доклад о влиянии импортных гномов на окружающую среду. Я не видел никаких препятствий для этого, особенно теперь, когда не нужно было думать о Силах чумашей.

Би прочитала доклад и сказала обо мне несколько теплых слов (по крайней мере мне так передали; меня не было на общем собрании, но я как-нибудь это переживу). Но фирма «Спасите Нашу Лужу» решила оспаривать мое решение, так что это дело будет тянуться до бесконечности. Я уверен, что ущерб, который может причинить Маленький Народец, будет гораздо меньшим, чем тот, который причинит затянувшаяся тяжба. Но я всего лишь инспектор, и мне платят не за то, чтобы я лез в политику.

И еще одно дело занимало меня. Вскоре после описанных событий я случайно заметил крошечную заметку в «Таймсе». Там сообщалось, что Чарли Келли, помощник администратора Агентства Защиты Окружающей Среды в округе Сан-Колумб, оставил свою должность, а на его место пришел некий Гупта Сингх.

Ушел ли Чарли сам или его выгнали? Я до сих пор этого не знаю. Я смотрел на газетные строки и думал о том, как много бед произошло и сколько еще могло произойти из-за его трусости. Келли не только обратился ко мне неофициально – он утаил информацию, которая была нужна мне, как воздух, а когда запахло жареным, попросту сбежал, как черт от ладана.

Из-за Чарли погибли люди. Я сам чуть не потерял самого дорогого мне человека. Знаю, что в сравнении с судьбами мира мои личные дела значат немного, но ведь я и не претендую ни на что.

И что же случилось с Чарли после того, как он показал себя таким трусом? А ничего. Он просто оставил работу – возможно, по собственному желанию. Вот и все. Но мне чего-то не хватало.