Литмир - Электронная Библиотека

Толаи исступленно вертелся по кругу.

– Покажи мне! – закричал он.

Удары барабана гремели, как раскаты грома.

– Покажи мне! Покажи мне! Покажи мне!

Первый голос ответил грубо и резко. Демон явно отказывал в просьбе.

– Покажи мне! Покажи мне! Покажи мне!

Теперь целый хор голосов присоединился к шаману:

– Будущее! Покажи мне будущее!

Гневный вопль чуть не оглушил Горгидаса. Внезапно настало мертвое молчание.

– Вы только поглядите! – воскликнул Виридовикс. А Ирнэк удовлетворенно произнес:

– А!

Обе палочки, одна красная от крови Аргуна, вторая темная от земли, поднимались, как живые существа. Они медленно двигались по воздуху, пока не повисли на высоте половины человеческого роста. Затем замерли.

Аршаумы напряженно смотрели на них. От изумления Виридовикс разинул рот.

Как атакующая змея, черная палочка устремилась к красной. Палочка, вымазанная кровью, в ответ атаковала противника. Вдруг обе замерли, словно заколебавшись, и медленно опустились вниз, время от времени пытаясь наброситься друг на друга. Окровавленная поднялась над своей противницей и так зависла.

Аршаумы радостно закричали, но тут же прикусили язык: внезапно красная палочка откатилась в сторону.

И снова у вождей вырвался громкий крик, на этот раз – испуганный и недоуменный. Кровь внезапно исчезла с поверхности древесины, а палочка разломилась на три части.

Наблюдая за вождями аршаумов, Горгидас пришел к выводу, что во время прошлых гаданий шамана ничего подобного они не видели.

В этот миг «хаморская» палочка также разломилась, но на двенадцать кусков. Некоторые вспыхнули ярким пламенем. Самый большой обломок исчез.

Потеряв сознание, Толаи рухнул ничком. Горгидас успел подхватить шамана прежде, чем тот коснулся земли. Сорвав маску с лица шамана, грек мягко похлопал его по щекам. Толаи застонал и медленно пошевелился. Склонившись над Толаи, Ариг прижал к его губам бурдюк с кумысом. Толаи закашлялся и открыл глаза.

– Еще, – просипел он.

– Ну? – сказал Ирнэк. – Такого предсказания мы еще не видывали. Что оно означает?

Толаи смахнул со лба холодный пот. Шаман был настолько бледен, что даже темный цвет кожи не мог этого скрыть. С большим трудом Толаи сел.

– Эту головоломку вы должны разрешить сами, – проговорил он, вздрогнув от ужаса. – Я не могу разъяснить вам, что именно вы видели. Эта магия намного сильнее моей. Она окутала мои чувства туманом, она едва не вышибла из меня дух. Я был точно хорек, гнавшийся за мышью и не заметивший медведя, пока тот не поддал ему лапой.

– Авшар! – тут же сказал Горгидас.

С этой догадкой Батбайян и Виридовикс едва не опередили его.

– Не могу сказать наверняка. Не думаю, чтобы проклятый колдун вообще чувствовал мое присутствие. Будь это так, от меня остался бы лишь хладный труп. Я никогда еще не соприкасался с такой страшной магией. Черный ледяной туман… Холодный, влажный, смертоносный… – Толаи провел рукой по лицу, пытаясь стереть память об этом жутком прикосновении.

Внезапно Скилицеза охватил ужас. Офицер выкрикнул имя Скотоса и снова обвел круг вокруг сердца. Пикридиос Гуделес, не имевший обыкновения призывать божество всякую минуту, последовал примеру Скилицеза.

Горгидас не разделял веры видессиан, но описание Толаи действительно в точности совпадало с атрибутами дьявольского противника Фоса. Грек нахмурился.

– Ну и что? – сказал Аргун. Для него и Фос, и Скотос были лишь пустыми словами. – Скотос? Какой-то дух, которому поклоняетесь вы, видессиане? Какое отношение он имеет к нашей степи? Здесь не его дом. Лучше бы ему поберечься!

– Мы не поклоняемся Скотосу! – сурово произнес Скилицез и начал развивать идею единого универсального божества.

Горгидас оборвал его:

– Авшар – не бог и не дух. Когда Скавр в Видессосе сразился с ним на мечах, из ран Авшара текла кровь. И в конце концов Скавр побил его.

– Это правда, – подхватил Ариг. – Я был при этом. В тот день мы с тобой и встретились, Вридриш, – помнишь? О! Два высоких воина, и каждый мастерски владеет мечом!

– Увы! Я слишком рано ушел с пирушки и не видел поединка, – сказал кельт. – Тем хуже для меня. Я удрал с глупой девкой. Вместо того чтобы полюбоваться отличной схваткой, я убил время с какой-то неуклюжей шлюхой.

Ирнэк задумчиво проговорил:

– Не люблю я идти вперед совершенно вслепую.

– Когда дело касается битвы, узнать смысл предсказания всегда непросто, – возразил Толаи. – Сильные чувства сражающихся затемняют даже глаза духов. Черные дьявольские чары окружают будущую битву, закрывают ее густыми тенями. Скоро мы без всяких предсказаний узнаем всю правду, так что нам больше не придется ломать себе голову над этой загадкой.

Разведчики Аргуна заметили приближающуюся армию врага, когда она находилась на расстоянии целого дня пути к северо-востоку от аршаумов. В любом другом случае такое заблаговременное предупреждение принесло бы большое преимущество, но когда речь шла об Авшаре и его колдовстве, все это не имело большого значения.

Готовясь встретить передовые отряды Варатеша, аршаумы развернули боевые порядки. Они были, как заметил Виридовикс, куда более организованны, чем хаморы. Хаморы воевали кланами, семьями или просто каждый сам по себе. Каждая небольшая группа имела своего вождя.

Аршаумы делили кланы на небольшие подразделения по десять человек; десятки объединялись в сотни, сотни – в тысячи. Каждое подразделение имело командира, так что приказы передавались быстро и исполнялись с точностью, поразившей кельта.

– Да им самое место в римском легионе! – сказал Виридовикс Горгидасу почти жалобным тоном, когда отряд кочевников Аргуна разбился по команде на взводы и снова перестроился в один отряд. Построение происходило в полной тишине. Приказы отдавались черно-белыми сигнальными флагами.

В ответ грек только хмыкнул. За свою жизнь он повидал сражений больше, чем мог или хотел припомнить. Но при этом он всегда оставался только врачом, надежно укрытым от опасности за стальными рядами легионеров.

Оказавшись в армии аршаумов, Горгидас был обречен взять в руки оружие. Среди кочевников не мог находиться человек, который не принимал бы участия в сражении. Даже Толаи брал в руки лук и саблю и сражался наравне с остальными.

Горгидас педантично осмотрел свои доспехи и оружие. Он убедился в том, что гладий хорошо заточен, панцирь из твердой, как камень, кожи и маленький круглый щит не имеют уязвимых мест, а подпруга хорошо затянута.

– Из тебя еще получится хороший воин, – одобрительно заметил кельт. Виридовикс мог легкомысленно относиться почти ко всему, но только не к оружию. Здесь он мог дать фору даже дотошному греку.

– Не приведи бог! – отозвался Горгидас. – Но если что-нибудь случится, винить в этом мне придется только самого себя.

Он ощущал холодок, бегущий по спине, и одновременно с тем – теплоту в груди. Отчасти это было вызвано возбуждением, отчасти – желанием так или иначе покончить с предстоящей опасностью. И это было совсем не похоже на то чувство, которое он обычно испытывал перед боем, оставаясь просто врачом легиона. Прежде Горгидас переживал лишь отвращение к предстоящей бойне.

Это возбуждение, такое новое и незнакомое, отчасти устыдило грека. Когда он попытался рассказать об этом Виридовиксу, тот понимающе кивнул.

– У меня тоже так было, и не раз. Жажда крови – это жарче сжигающей горячки, крепче вина, слаще поцелуя красавицы… – Виридовикс оборвал фразу и помрачнел, вспомнив Сейрем. – И если бы твое искусство исцеления могло излечить человека от этого жестокого чувства, то лучшего и желать нельзя!

– Так ли? – Горгидас покачал головой. – Но если мы все исцелимся от жажды убийства, то как нам защищаться от убийц и захватчиков?

Кельт потянул себя за длинный ус.

– Убирайся к воронам, трепло! Мы с тобой уже десять раз обежали вокруг дерева. Теперь ты будешь доказывать мне, что в войне есть своя необходимость! А я хочу лишь одного: чтобы войнам настал конец. Гай Филипп, этот угрюмый вояка, ржал бы до рези в животе, если бы мог услышать нас.

23
{"b":"165915","o":1}