— В бой! — взревели самцы и устремились вперед.

— Пошевеливайся, мерзкий предатель, будь ты проклят, — прорычал самец, державший Лопатина «на привязи». Пленнику не осталось другого выбора, кроме как двинуться вперед, предварительно метнув на конвоира пылающий взгляд. «Попался бы ты мне в Лефортовской тюрьме, гаденыш, я бы тебе показал кузькину мать», — злобно подумал гэбэшник, хотя и понимал, как пусты его помыслы о мести. Они помогали окончательно не впасть в отчаяние.

Фральк снова открыл огонь. Меньше чем сотня метров отделяла его подразделение от баррикады омало. Лопатин каждую секунду ожидал ответного огня американцев, теша себя надеждой, что они изрешетят этого ублюдка Фралька с автоматом, а в него, безоружного и заарканенного веревкой, стрелять не станут.

Неожиданно один из самцов издал пронзительный испуганный крик, точь-в-точь как домохозяйка, заметившая на кухне крысу.

— Небесное чудовище! — заголосил он. — Смотрите! Оно приближается к нам!

Глазные стебли воинов изогнулись в указанном направлении. Лопатин посмотрел туда же. Прежде он никогда не видел «стрекозу», но знал, что это такое. Скармеры — нет. На испуганный крик первого эхом отозвались многие другие.

Конвоир Лопатина двумя глазами смотрел на человека, двумя наблюдал за битвой, а остальными двумя уставился на незнакомую летающую тварь. Будь у него еще один глаз, он бы наверняка обратил внимание на торчащий из земли маленький зеленовато-коричневый кустик. Его и коснулась одна из его ног Самец дернулся и мгновенно обмяк, выпустив из когтей веревку.

— Тревога! — крикнул кто-то. — Нодгар наступил на парализующий куст! Хватайте веревку!

Слишком поздно. Лопатин уже освободился от ненавистной петли и бросился наутек.

С силой брошенный кем-то большой дротик просвистел мимо кабины «стрекозы». Сара сказала себе, что ей наплевать на такие мелочи. Впрочем, предпринять что-либо она все равно не могла. К счастью, большинство скармеров, судя по всему, было настолько испугано велопланом, что мысль попытаться сбить его приходила в голову немногим.

Сара отыскала глазами цель — вот она, прямо по курсу. Она сунула руку под сиденье и крепко сжала в кулаке рукоятку здоровенного армейского ножа.

Фральк едва не испражнился прямо там, где стоял, когда понял, что чудовищное летающее насекомое несется прямо на него. Лишь спустя мгновение старший из старших сообразил, что по-прежнему сжимает в руках автомат. Автомат, который изжевал мерзкого кронга в кровавые лохмотья. Наверняка он совладает и с небесным монстром.

Правда, оружие сейчас смотрело в противоположную от чудовища сторону. Оно смотрело на омало. Изрыгнув проклятье, Фральк торопливо переместил автомат в другую пару рук…

В течение секунды Лопатин успел перевести взгляд с Фралька на «стрекозу» и снова на Фралька.

Он, как и многие другие до него, внезапно открыл для себя один из величайших недостатков теории социалистического интернационализма: когда приходится выбирать между идеологией и себе подобными, большинство нормальных людей все же останавливаются на втором. Лопатин не стал долго раздумывать над своим открытием. Взревев, он бросился на старшего из старших.

Лезвие ножа перерезало шнур, которым крепилась к фюзеляжу большая бутыль со смесью древесного спирта, керосина и бутана. Освободившись от груза, «стрекоза» сразу будто подпрыгнула в воздухе.

Внизу, где-то под самым днищем, взлаял «Калашников», и Сара истошно завопила, приготовившись к смерти, но все до единой пули прошли мимо, и велоплан не рухнул на землю.

Без зеркала заднего обзора Сара так и не смогла сообразить, что же произошло, а потому все, что ей оставалось, это крутить педали и молиться.

— Ура, милая! — прохрипел в динамике голос Брэгга. — Молодец! Наш «коктейль Молотова» сработал. Ты поджарила их обоих!

— Обоих? — переспросила Сара, тяжело дыша. — Кого это обоих?

— Минервитянина и русского, разумеется.

— О Господи… Но я же видела, как он набросился на скармера, чтобы помешать ему выстрелить в меня. Он хотел помочь, а я…

— Ну так что с того, что ты видела, — холодно сказал Брэгг. — Если бы не Лопатин, минервитянская образина никогда бы не заполучила в свои лапы «Калашникова», который положил тьму-тьмущую Реатуровых самцов. Да, может, и Фрэнк остался бы цел… И потом, теперь уже ничего не поделаешь.

— Ты прав, — ответила Сара, подумав, что командиру вообще не стоило говорить ей сейчас о печальной участи русского.

— Слушай, если тебя это успокоит, мы представим гэбэшника как героя, когда свяжемся с «Циолковским».

— Давай, — ответила Сара и, как ни странно, действительно немного успокоилась. «Никогда не стану солдатом, — решила она, — да и никогда не хотела». — О'кей. Я возвращаюсь на «Афину».

— Хорошо. Я тоже скоро там буду. Конец связи.

— Конец связи, — Сара отложила микрофон и приналегла на педали.

Со смешанным чувством благоговения и ужаса Реатур смотрел на языки пламени, пожирающие его врага. Конечно, водные кузнецы омало давненько пользовались огнем, чтобы растапливать лед и заливать его в формы для изготовления инструментов. Горячей водой проделывали дыры в ледяных стенах или же поливали ею сверху, на головы атакующих. Но использовать в качестве оружия сам огонь… Хозяина владения передернуло.

Он попытался представить себе, как человеки сражаются между собой, и воображение мигом нарисовало ему поле боя, трясущееся от грохота шумового оружия и падающего с небес огня… Подобная картина заставила Реатура содрогнуться еще раз.

Но времени на то, чтобы предаваться пустым размышлениям, у отца клана не было. Битва со скармерами еще не завершена, и нельзя упускать прекрасной возможности вдоволь поразвлечься, громя проклятых западников

— Вперед! — приказал хозяин владения сгрудившимся вокруг полыхающего костра воинам. — Их главная сила заключалась в шумовом оружии. Теперь, когда его нет, мы расколем скармерскую армию надвое.

С боевым кличем Реатур перебрался через баррикаду, и самцы-омало последовали за ним. С востока, оттуда, где скармерам удалось прорвать линию обороны, часто-часто заговорило шумовое оружие Эллиота. Теперь человек пользовался им спокойно, не опасаясь того более мощного оружия, которым владел Фральк.

— За мной! — воодушевленно прокричал Реатур. — Надо отрезать скармерам путь к отступлению! — Он и его воины общей лавиной ринулись в восточном направлении, но, пробежав несколько шагов, хозяин владения остановился. Двумя командами он разделил большой отряд на два. Один из них, тот, что побольше, повел за собой на восток, а остальным приказал продвигаться на запад. Восхищенные перспективой покончить с проклятыми скармерами разом, его воины весело заулюлюкали.

Теперь Реатур надеялся не только убить как можно больше врагов, но и набрать пленников. Старый хрыч Хогрэм пожелтеет от злости. Будто солнце!

Сара поняла, что совершила ошибку, приземлившись вблизи от «Афины». Она не могла самостоятельно выбраться из «стрекозы», не повредив ее, а Ирв, Луиза и с ними стремянка, судя по всему, до сих пор находились по другую сторону от Реатурова замка.

Сара потянулась к рации… и не включила ее, решив хотя бы несколько минут посидеть в тишине и спокойствии. Перелет через Каньон Йотун был тяжел физически, но сегодняшняя «бомбардировка» совершенно измотала ее морально.

Однако отдыха не получилось. Холод уже пробирал до костей, и Сара поняла, что вскоре совсем закоченеет, обеспечив себе валяние в постели с высокой температурой как минимум на неделю. Рука снова непроизвольно потянулась к передатчику.

Слева послышалось то ли шипение, то ли свист — словно что-то быстро катилось по снегу. Вспомнив слова Пэт о том, что подобные звуки могут издавать и минервитянские звери, Сара повернула голову и вздохнула с облегчением, увидев командира, подъехавшего к «стрекозе» на велосипеде.