С соседями познакомиться, просто отдохнуть, в конце концов, после долгой дороги. Тряска, пыль, жара…

Интересно, другая погода здесь бывает? Такое впечатление, что нет. С самого прибытия на берега Нового Света солнце греет землю, будто решило установить вечное лето. И где знаменитые ветра, якобы пронизывающие насквозь?

Утром приемная Наместника была наполнена самым разным народом. Тут были армейские офицеры в своей темно-зеленой форме, казаки в синих чекменях, чиновники в мундирах различных ведомств, множество неслуживого народа в разных костюмах. Даже, судя по широкоскулому лицу и узким глазам, какой-то индеец, почему-то в казачьем мундире при сабле.

Люди стояли, сидели, ждали, когда же их пригласят на аудиенцию. По делам важным, пустячным, просто засвидетельствовать почтение.

Обычная картина в зале у любого крупного вельможи.

Тизенгаузен не обольщался на свой счет: здесь наверняка присутствовали люди более знатные или же занимающие высокое положение в служебной иерархии. Оставалось настроиться на долгое ожидание – вещь тоже довольно привычную для человека, не обремененного чинами и стремящегося лишь к знаниям.

Почему интересы науки вечно оказываются на втором, а то и на третьем плане?

К некоторому удивлению профессора, весьма быстро был вызван индеец. Потом пошли все вперемешку: и военные, и штатские. Тизенгаузен начал впадать в привычную полудрему, голова работает над какими-то проблемами, а тело пребывает в помещении, но тут адъютант вдруг неожиданно подошел к нему.

– Вы – профессор Тизенгаузен?

Вопрос прозвучал по-французски и был продублирован на немецком.

– Да.

– Прошу. Его сиятельство вас ждет.

Приглашение было настолько несвоевременно и удивительно, что Тизенгаузен едва сумел оторваться от стула. Он даже осторожно ущипнул себя – больно! – и покосился по сторонам.

Приемная все еще была полна. Может, не как в самом начале, но, по прикидкам профессора, был принят от силы десяток человек. Даже не по себе стало. С чего вдруг вельможа решил так быстро увидеться с ним? Или хочет с ходу прогнать? Вон ведь, тут явно еще находятся такие люди!..

Делать нечего. Пришлось идти.

Наместник стоял посреди большого кабинета. Одну из стен целиком занимала карта Северной Америки. Остальные посетитель не рассматривал. Да и по карте скользнул взглядом и сразу переключил внимание на графа.

– Слушаю вас, – дружелюбно проговорил Резанов на сносном немецком.

– Ваше сиятельство, – от волнения Тизенгаузен напрочь позабыл заранее подготовленное и выученное обращение и теперь с трудом подбирал слова. – Мне бы хотелось принести пользу… Земли Русской Мексики, без сомнения, полезные металлы должны содержать. Хотелось бы надеяться принять участие в одной из соответствующих экспедиций. Как только она состоится.

Невысокий, однако ладно скроенный граф прошел к столу, повертел в пальцах табакерку, а затем улыбнулся открытой и немного грустной улыбкой.

– С экспедициями сложно. Контингент переселенцев составляют главным образом люди, желающие обрабатывать землю. Не поверите, профессор, прежние власти понятия не имеют, есть ли что под ногами, а у нас до сих пор буквально не было ни времени, ни людей заняться этим вопросом.

Внутри похолодело. Отказ?

– Но, ваше сиятельство… Нельзя же относиться к территории настолько не по-хозяйски…

– Милейший профессор, не надо меня убеждать в очевидном, – чуть приподнял руки Резанов. – Я сам неоднократно посылал запросы в Петербург, однако, к сожалению, целый ряд обстоятельств и дел не позволил прислать сюда достаточное количество ученых людей. Возможно, они сами не очень хотят отправляться в такую даль. Территории огромные, в большой части – слабозаселенные. Но раз вы здесь, как говорят у нас, в России, вам и карты в руки. Только скажите, что вам надо для работы. Чем смогу – помогу.

– Мне хотелось бы произвести разведку ближе к горам. По моим предположениям, там много полезного можно будет найти, – промямлил Тизенгаузен.

Все решалось сейчас. Прямо здесь, в кабинете.

– К каким именно? – уточнил Наместник. – Гор у нас много.

– Ближе к Калифорнии, – очень тихо отозвался профессор. – Я хотел сразу направиться туда, но не на чем. Очень далеко.

Про состояние своих финансов он не помянул. Еще подумает – сразу стал выклянчивать деньги.

– Да, расстояния у нас – не меньшие, чем в основной России, – согласился Резанов. – Отсюда и проблемы. Но ничего, как-нибудь решим ваш вопрос. Если желаете, можете отправляться туда по тракту. Он уже закончен. Прогонные деньги вам будут выделены. Или подождите немного. Вполне возможно, в ближайшее время мы организуем комплексную миссию на Великие Равнины. А там и до гор не столь далеко. Подумайте, решите. Людей непосредственно в ваше распоряжение я дам. Кого-то найдете сами, если хотите. Десяток казаков вам, думаю, хватит. Заодно и охрана будет. Необходимые бумаги будут оформлены на днях – в зависимости от вашего решения. Я буду в Сан-Антонио еще минимум дня три-четыре. Приходите в любое время. Вас примут. Я распоряжусь, чтобы прямо с этого дня вы уже считались на службе. Пока для ускорения дела – в моей канцелярии. Позже постараюсь придумать что-нибудь другое. Надеюсь и университет в ближайшее время создать. Специалисты в самых разных областях знаний нам нужны срочно и много. Где вы остановились?

Тизенгаузен назвал.

– Хорошо. Если что изменится, я пришлю адъютанта. Пока же подумайте над вариантами.

Вот ведь странно – пока одни слова, а профессор вышел из дворца окрыленным.

Прерии Тешаса

– Кажись, выступают, – едва слышно промолвил Сильвестр. – Видишь, Степка?

Его напарник напряг зрение и кивнул.

Далеко от холма в неверном свете луны в прерию отправилась цепочка всадников. Если несколько одиноких наездников, маячивших тут и там, явно были обычными разведчиками, то здесь уже был отряд. На охоту ночью никто не отправляется, да и само направление партии говорит, куда лежит путь. Прямиком к месту, где все еще стояли главные силы Максимова.

– Предупредить наших? – спросил Степан.

Собственно, за этим они здесь и находились. Главное – вовремя знать о шагах противника, а остальное сделать не так сложно.

– Подождем.

– Что ждать?

Сильвестр вздохнул. Напарник был еще молод, и некоторые вещи ему приходилось объяснять.

– Не все они здесь.

– И что? Одни остались, а эти-то нападут.

– Остались ли? Или отправятся в другую сторону? Не боись, наших врасплох не застанешь. Посмотрим, вдруг еще кто выберется?

Звучало здраво. На глаз, выдвинулась в степь пара дюжин индейцев, добавить к ним дозорных, непрерывно рыщущих вокруг, – и все равно остаются шесть, а то и семь десятков. В бою – ничего особо опасного, но подальше от границы даже полсотни дикарей могут натворить таких дел!

Потому замолчали и продолжили наблюдение. Ночь и прерия не любят лишних слов.

Один из дозорных индейцев проехал буквально рядом, в паре десятков шагов, и пришлось затаиться, припасть к земле. Трава укрывала надежно, а тут еще ее союзником выступала тьма. Индеец проехал, лишь едва слышимый перестук копыт подсказал об опасности, но вот он стал удаляться. Пронесло.

Обычное дело. Коней казаки оставили далеко в стороне вместе с третьим соратником, а пешими да не спрятаться?

Ночь потянулась дальше. Темнота, неверный свет луны, шелест травы… Только в сон немного клонит от монотонности картины. Однако бороться со сном казаки были привычны. Служба такая. Побеждает тот, кто более выдержан. Приказано наблюдать, следовательно, надо наблюдать.

Ожидание окупилось довольно скоро. В отдалении вновь зашевелились тени. На сей раз их было много больше, и двигались они на северо-запад, в сторону от лагеря экспедиции. Практически все шли одвуконь, насколько позволяли разглядеть темнота и расстояние. Значит, не просто выступили куда-то на денек, а снялись окончательно. Не требовалось иметь семь пядей во лбу для понимания, куда именно направляется банда.