Вот почему в этом году она снова одна. Наверно, она будет одна и в следующем году.

И наверно, во все те годы, что ей ещё предстоит прожить, она всегда, всегда, всегда будет одна. Закрыв глаза и погружаясь в дремоту, похожую на мирную смерть, Тайга задумалась. Сколько бы ей ни предстояло прожить, наверно, она всегда будет одна. Так же, как было до сих пор, она навсегда останется одна. Она родилась от этих родителей, с этой судьбой, и ничем тут не поможешь.

Она закрыла глаза.

Что за жизнь. Говоря откровенно, она чувствовала, что могла бы справиться, предполагая, что «кто-то» существует. Конечно, она знала, что это только сон. Потому что она знала, что может позволить себе верить в это.

Она не могла позволить себе ждать чего-то или кого-то. Она не могла бы жить жизнью Тайги Айсаки, позволив себе слабость. Она должна стать сильной, чтобы жить одна. Но если это был сон, недолговечная фантазия, то за него не стоит цепляться, верно? Если она в своём воображении убьёт кого-то, кого ненавидит, это не преступление. Если она обнимет кого-то в своём воображении, это не значит, что этот «кто-то» узнает об этом. Вот как оно получается. Даже если она живёт во сне, она не должна быть слабой.

– …Ты говоришь это, даже когда так цепляешься за кого-то.

– !?

Она подскочила.

Она заснула? Нет, прошло всего несколько минут. Словно что-то неожиданно упало, и она услышала, как чей-то голос что-то сказал, но…

– …А?!

На этот раз она действительно подпрыгнула. Машинально встала на колени и посмотрела туда, откуда послышался звук.

Кто-то стучал по стеклу… наверно, в окно. Звук шёл из спальни.

Вор? Насильник? Убийца?…Звук снова повторился, на этот раз более ясно. Тайга бесшумно встала. Плотно обтянула открытые плечи шарфом и отважно шагнула в спальню. Пожалуйста, боже, нет. Это должно быть шуткой. Я не хочу умереть в огне, но быть кем-то убитой ещё хуже. Мой деревянный меч в спальне. Я верю в свою силу. Я не знаю, смогу ли справиться с настоящим преступником, но это лучше, чем сдаться без борьбы.Она открыла дверь, вошла босиком в холодную тёмную спальню, откинула занавески, готовая умереть, и…

– …

Вскрик.

Этот вскрик вырвался с самого низа глотки. Она была так потрясена, что потеряла голос.

Колени подогнулись, и она упала на пол.

Почему там – за окном, между её спальней и квартирой Такасу, в позе, близкой к падению, цепляясь за подоконник и стуча по стеклу – оказался медведь, медведь в шапке Санты?

Лапа медведя ещё сильнее застучала по стеклу, словно он говорил, Падаю!Похоже, он был близок к этому, его ноги дрожали. Напряжённое тело покачивалось. Только несколько секунд отделяли его от падения, и видя этот критический момент…

– Са…

Сомнения улетучились, и она решительно, не задумываясь, открыла окно.

– …Санта?…

Она втащила медведя внутрь. Если это не Санта, это будет очень большая проблема. Но медведь, втащенный в спальню, оставался на полу на всех четырёх конечностях, пытаясь восстановить дыхание, словно был измучен, и вскоре кивнул.

Словно говоря, я Санта.

– Не может быть… Правда?

Он ещё раз кивнул. Медленно, придерживая свою огромную голову. Правда. Я действительно Санта.Он был выразительнее, чем кто угодно.

– …А-ха-ха-ха-ха! Что это? А-ха-ха-ха!

Тайга переломилась от хохота раньше, чем осознала это. Схватилась за живот и расхохоталась. В целом, ситуация была смешной до невозможности, но да, она поверила. Это был Санта Клаус. Пришёл медведь Санта. Она оставалась хорошей девочкой, и он снова пришёл увидеться с ней, как и обещал. Искренне смеясь, она схватила Санту за руку. Помогла ему подняться и потащила в неприбранную гостиную.

– Санта! Смотри, это моё рождественское дерево!

Чёрные пластиковые глаза медведя уставились на маленькое дерево. Затем он повернулся к Тайге и показал большой палец. Санте понравилось!

– Йя! Я знала, я знала, что оно прекрасно! Да, да, это так здорово! Так здорово, что Санта похвалил моё дерево… Нет, это не просто дерево! Это здорово, здорово, здорово! Не могу поверить, ты действительно пришёл! Санта на самом деле пришёл! Ты медведь, но медведь – это тоже замечательно! Это превосходно!… Это… словно сон…!…

Тайга кричала, подпрыгивая. Она прыгала снова и снова, разворачиваясь. Она была так счастлива, так счастлива, что даже послала в потолок воздушный поцелуй с обеих рук.

Затем она запела рождественскую песню, которую столько времени разучивала, репетируя с оркестром. Подскок, шажок, прыжок. Затем подпрыгнула и вцепилась в Санту. Она держалась за него изо всех сил. Отчаянно обнимала его. Тёплый медведь Санта осторожно протянул руки и тоже крепко обнял Тайгу. Он погладил её по голове, потрепал волосы и крепко обнял.

Есть ли руки, которые вот так обнимали её раньше?

Были ли другие руки, которые не предали бы сердце, что она им доверила?

Нет, нет и нет. Нигде в целом мире. Такие руки могли быть только здесь. Радостное тепло поднялось из глубины её тела. Напряжение увеличилось, и она почувствовала, что глупеет. В этот год она была не одна. Тайга закрыла глаза и потёрлась щекой о его тёплую грудь. В этот год Санта пришёл. Это не сон. Это реальность. Он обнял её. Как… она была счастлива.

Всё так же цепляясь за него изо всех сил, Тайга продолжила петь. Уткнулась лицом в его пыльное тело. Начала пританцовывать босыми ногами в такт песне. Медведь Санта тоже танцевал. Вправо, влево, поворот, поворот обратно.

Она хохотала как идиотка, танцуя так энергично, что ноги заплетались, повисала на нём и пела воистину ужасную песню. Снова и снова повторяла строки, которые ей нравились. Она продолжала цепляться за него, спотыкаться и хохотать так, что потекли слёзы… Она знала, что не может продолжать так вечно. Тайга понимала это где-то глубоко внутри себя. Если бы только этот момент мог длиться и длиться. Если бы она могла вечно танцевать с медведем Сантой.

Но…

– А-а-а-ах… это правда! Мой сон стал явью!…

Бормоча это, она подняла голову.

Затем глубоко вздохнула.

Какой подарок – недостижимое стало реальностью. Если это был сон, хорошо бы, чтобы он продолжался вечно. В конце концов, неважно, как сильно она хотела этого, однажды она бы проснулась.

Но поскольку в реальности такое невозможно…

– …Спасибо.

Она сделала это, своими собственными руками, своими собственными дрожащими руками задёрнула занавес.

– Спасибо… Рюдзи.

Задержав дыхание после такого хохота, она сняла голову с обиженно выглядящего медведя. Красное лицо было покрыто капельками пота, хотя была уже середина зимы. – Ай! Не снимай её, дура! – Она рефлекторно рассмеялась. Ну почему ты так нервничаешь? Неужели ты и впрямь думал, что я тебя не раскушу?

– Ну и где ты это раздобыл?

– …Одолжил у парня, который в нём был.

Резко отведя глаза, Рюдзи тем не менее неуклюже улыбнулся. Волосы, которые он зачесал назад, теперь в беспорядке прилипли к потному лбу. Но что важнее, чем его волосы…

– Эй… А что с твоим костюмом?

– Поменялся с парнем, который был в этом. Э, конечно, я верну его! Верну, верну!

Ох… Какой дурак, Рюдзи действительно дурак.

– Не могу поверить, что ты снял такой костюм, когда у тебя целый вечер впереди! Блин, ты дурак! Дурак, дурак, дурак! Даже когда я дала его тебе! Даже когда у тебя должно быть свидание с Минорин!

– Почему ты говоришь, что я дурак?… Что?! Что значит должно быть свидание с Минорин?!

– Я же сказала тебе, чтобы ты верил в Предводительницу Ангелов Тайгу, разве нет? Минорин направляется на вечеринку. Может быть, она уже там. Давай, ты ещё можешь добиться своего, торопись!

– Что?! Но… Подожди, но… сегодня… Я в таком виде, и я пришёл, потому что не хочу оставлять тебя одну.