— Привет тебе, Тибор, — обратился ко мне старший, когда я подошел ближе. Потом, увидев, что я один, добавил:

— А Эриг и Василий разве не с тобой?

— Они погибли, — мотнул я головой в сторону скал. — Там. — Взглянув в ту сторону, они увидели столб белого дыма, словно гигантский гриб поднимавшегося к небу. — Это горит замок Ференци, — пояснил я. — Я его сжег.

— Почему вы ждали так долго, и лишь сейчас отправились искать меня? — сурово обратился я к ним. — Сколько прошло времени? Пять недель? Шесть?

— Это все проклятые цыгане, зганы, — снова заговорил старший. — Когда наутро после вашего ухода мы проснулись, деревня оказалась едва ли не всеми покинутой. Остались только женщины и дети. Как ни пытались мы узнать, что происходит, никто ничего не хотел объяснить. Мы ждали два дня, потом бросились вас искать. Но нас уже поджидали ушедшие из деревни мужчины. Они преградили нам путь — их было более пятидесяти, а нас всего лишь пятеро. К тому же они заняли удобные позиции на скалах.

Он смущенно пожал плечами.

— Тибор, что толку, если бы мы тогда погибли, никому от этого пользы бы не было. Я спокойно кивнул головой.

— И все же вам удалось пройти?

— Это потому, что они исчезли, — снова пожал плечами валах. — После того как они не дали нам пройти, мы вернулись в эту так называемую «деревню». Вчера утром женщины и дети в одиночку, по двое, маленькими группами стали уходить из деревни. Они покидали ее молча и выглядели при этом очень мрачными, как будто находились в трауре и оплакивали кого-то. К восходу солнца в деревне было пусто. Остались лишь старый дед, который называет себя их «князем», его старуха да пара их внуков. Он не проронил ни слова, но мне показалось, что он далеко не так прост, как можно было бы подумать. Вот почему сначала я тайно обследовал дорогу один, а уж после этого, увидев, что все ушли, я позвал ребят, и мы отправились вас искать. Сказать правду, мы уже не надеялись увидеть вас живым!

— Такое вполне могло случиться, — ответил я, — но со мной этого не произошло. Вот, возьми, — я протянул ему маленький кожаный мешок, — неси это. А ты, — отдал я оставшуюся часть добычи другому, — тащи остальное. Груз довольно тяжелый, а я нес его достаточно долго. Что касается дела, ради которого мы пришли сюда, то оно сделано. Сегодняшний вечер и ночь мы проведем в деревне, а завтра отправимся обратно в Киев — к этому лжецу, мошеннику и заговорщику Владимиру Святославичу!

— ух ты! — старший валах взвесил на руке мешок. — Там внутри кто-то живой. Он шевелится!

— Да, неси осторожно, — мрачно ухмыльнулся я. — На ночь положи мешок в ящик. Но не вздумай лечь спать рядом...

Мы спустились вниз, в деревню. По пути я слышал, как они разговаривали между собой, главным образом о тех неприятностях, которые им причинили зганы. Они собирались спалить деревню, но я об этом и слышать не хотел.

— Нет, — сказал я. — Зганы по-своему преданные люди. Они преданы самим себе и своим законом. Так или иначе, они ушли, и это для них к лучшему. Какой смысл сжигать пустую деревню?

Больше на эту тему они не заговаривали...

В тот же вечер я пошел к жилищу старика — князя зганов и вызвал его на улицу. Он вышел и приветствовал меня. Я подошел ближе, но он сурово посмотрел на меня и что-то проворчал.

— Послушай, вождь, — заговорил я. — Мои люди хотят спалить твою деревню, но я не позволил им сделать это. У меня нет враждебных чувств по отношению к тебе и зганам.

Кожа его была темной и морщинистой, как кора дерева, зубов во рту не было, спина сгорбилась. Темные глаза косили и, казалось, видели очень плохо, но в том, что они видели меня, я не сомневался. Он коснулся меня дрожащей рукой, а потом твердо схватил за руку чуть выше локтя.

— Ты валах? — спросил он.

— Да, именно так, — ответил я. — И я скоро вернусь сюда.

— Ференци — ты! — произнес он, кивнув головой, но отнюдь не с вопросительной интонацией.

— Мое имя — Тибор, — сказал я и непроизвольно добавил:

— Тибор... Ференци... да...

— Ты — Вамфир, — снова кивнул он.

Я в ответ затряс было головой, отрицая его слова, но остановился. Он продолжал пристально смотреть мне в глаза. Ему было известно все. Теперь и я знал это наверняка, сомнений не оставалось.

— Да, — ответил я. — Вамфир. Он глубоко и резко вдохнул и медленно выпустил воздух.

— Куда ты направишься теперь, Тибор из Валахии, сын Старейшего?

— Завтра я уйду в Киев, — мрачно ответил я. — У меня там есть дела. А после этого вернусь домой.

— Дела? — хрипло и ехидно рассмеялся он. — Ах, дела!.. — он выпустил мою руку. — Ну а я отправлюсь в Валахию. Там много зганов. Они нужны тебе. Я найду тебя там.

— Хорошо, — ответил я.

Он попятился, повернулся ко мне спиной и скрылся в своем жилище...

К Киеву мы подъехали вечером. Выбравшись из леса, мы отправились на окраину города и нашли место, где можно было переночевать и купить бурдюк вина. Четверых из пяти своих спутников я утром послал в город, и вскоре они один за другим вернулись и привели с собой наиболее преданных моих сторонников из крестьянского отряда, которым я командовал. Их осталось не так уж много. Большую их часть Владимир отправил из города воевать с печенегами, остальные же затаились и ждали меня.

В городе в тот момент оставалась лишь небольшая горстка преданных Владимиру солдат, даже тех, кто обычно охранял дворец, послали на войну. Рядом с князем дежурила лишь его личная охрана. Еще одна новость, принесенная мне, состояла в том, что в тот же вечер во дворце должен был состояться пир в честь одного из бояр-лизоблюдов. На этот пир я пригласил себя сам.

Во дворец я прибыл один — во всяком случае, так должно было казаться со стороны. Намеренно стараясь идти по самой грязи, я пересек парк, ориентируюсь на громкие звуки, шутки и смех, доносившиеся из главного зала дворца. В прошлый раз Владимир приказал мне явиться во дворец чисто вымытым, безоружным и нарядно одетым. А сейчас я был с ног до головы увешан оружием, небрит, грязен, с неровно подстриженными волосами. Пахло от меня хуже, чем от крестьянина, что меня весьма радовало.

Дорогу мне преградили стражники, я остановился и молча смотрел на них.

— Кто идет? — крикнул командир стражи. Я вышел на свет.

— Тибор из Валахии, княжеский воевода. Он послал меня с поручением, и теперь я вернулся.

— Ты хочешь войти во дворец в таком виде? — удивленно спросил командир стражи, поморщившись при этом. — Пойди сначала вымойся, надень чистое платье и оставь дома оружие.

— Как твое имя? — в негодовании я грозно сверкнул глазами.

— Зачем тебе знать его? — спросил он, тем не менее отступая на шаг.

— Затем чтобы назвать князю, — ответил я. — Он отберет земли у любого, кто встанет сегодня на моем пути, а если у тебя нет владений, он просто велит отрубить тебе голову. Ты разве не помнишь меня? В последний раз я пришел прямо в церковь и принес с собой целый мешок пальцев. — И я показал ему свой кожаный мешок.

— Да, теперь вспомнил... — побелев, как смерть, пробормотал он. — Я... я доложу о тебе. Подожди здесь.

В ответ я крепко схватил его за руку, притянул к себе и, по-волчьи оскалившись, прошипел сквозь зубы:

— Нет, это ты подожди здесь!

Из темноты вышли мои люди — их было около дюжины. Приложив пальцы к губам, словно призывая стражников к благоразумному молчанию, они окружили их и увели вместе с командиром стражи.

Я продолжил путь и беспрепятственно вошел в огромный главный зал дворца. Ах да, парочка громил из числа телохранителей князя попытались остановить меня возле самой двери, но я оттолкнул их с такой силой, что они едва не упали. К тому времени, как они пришли в себя, я был уже среди пировавших гостей. Быстро пройдя на середину зала, я остановился и исподлобья оглядел все вокруг. Шум стих, и наступила напряженная тишина. Где-то засмеялась женщина, но смех почти сразу же прекратился.