В марте 1867 г. Сьюардом и российским посланником в США Э. А. Стеклем, действовавшим по поручению российского императорского двора, был подписан Договор о продаже Соединенным Штатам Русской Аляски. В числе уступленных по договору Россией территорий в Северной Америке и в Тихом океане были: весь полуостров Аляска (по линии, проходящей по меридиану 141° з. д.); береговая полоса шириной в 10 миль южнее Аляски вдоль западного берега Британской Колумбии; архипелаг Александра; Алеутские острова с о. Атту; острова Ближние, Крысьи, Лисьи, Андреяновские, Шумагина, Тринити, Умнак, Унимак, Кадьяк, Чирикова, Афогнак; острова в Беринговом море: Св. Лаврентия, Св. Матвея, Нунивак и острова Прибылова — Сент-Пол и Сент-Джордж. Общий размер уступаемой Россией территории составлял 1519 тыс. кв. км, вместе с которой Соединенным Штатам передавались все недвижимое имущество, все колониальные архивы, официальные и исторические документы. Местные жители получали право вернуться в Россию в течение трех лет или, по желанию, остаться в США.

Официальная передача Русской Америки произошла 18 октября 1867 г. США обязались выплатить России за уступленные территории в 10-месячный срок со дня обмена ратификационными документами (т. е. со дня вступления договора в силу) 7,2 млн долл. золотом, что составило согласно позднее произведенному расчету (к моменту подписания договора общая площадь проданной территории была никому не известна) ок. 4,7 долл. за 1 кв. км. Сенат США ратифицировал договор в апреле 1867 г. (37 голосов против двух). Император Александр II ратифицировал его в мае 1867 г. Официальный обмен ратификационными документами состоялся в Вашингтоне 20 июня 1867 г.

Принимая решение о продаже Аляски Соединенным Штатам, российское правительство руководствовалось в первую очередь не финансовыми, а политическими соображениями. Александр II был твердо убежден в том, что этот акт устранит возможные будущие противоречия между Россией и США и будет содействовать укреплению фактического союза между ними. В оправдание заключенной сделки ее инициаторы в придворных кругах России ссылались на невозможность защитить далекие территории от агрессивных планов «владычицы морей» Великобритании и неизбежных посягательств на них американских золотодобытчиков и охотников.

Реакция как американской, так и российской общественности на заключение договора была неоднозначной. В обеих странах было немало политических деятелей и органов печати, выступавших с полярно противоположных позиций при оценке значения и последствий договора. Для американских противников приобретения Аляски характерными были заявления, подобные сделанному, в частности, еженедельником «Харпере»: «Нельзя было найти более неподходящего момента, чем этот, для территориальной экспансии Соединенных Штатов… (эта территория. — Авт.) станет в действительности дальней колонией с чуждым нам населением… В практическом плане вопрос заключается в следующем: разумно ли расширять нашу территорию в любом направлении такой ценой». В политических кругах северных штатов, т. е. сторонниками приобретения Аляски, высказывалось суждение, что США должны были отплатить России сторицей за ее поддержку в годы Гражданской войны. Под влиянием сообщений о задержке по вине Конгресса Соединенных Штатов выплаты России оговоренной суммы российское общественное мнение стало все больше склоняться к неприятию факта продажи Аляски.

Американский консул Ю. Скайлер, в частности, докладывал в Вашингтон: «Добровольная сдача части принадлежавшей России территории была осуществлена вопреки мнению всех россиян, и огромная масса русских была недовольна решением правительства отдать Аляску. Единственным утешительным обстоятельством было то, что она была приобретена Соединенными Штатами, к которым тогда существовало поистине дружеское отношение. Даже шесть месяцев назад предполагалось предоставить широкие льготы и возможности американцам, занятым предпринимательством здесь или приезжающим сюда. Но ситуация изменилась с тех пор, как конгресс задержал выплату денег».

Решение правительства о приобретении у России Аляски было негативно встречено в США критиками американского экспансионизма. Они находили в этой сделке много общего с тем, как были приобретены Западная Флорида и Техас. У. Сьюард подвергался резкой критике со стороны ряда видных политических деятелей и органов печати США, а сама Аляска называлась «причудой Сьюарда», «морозильником Сьюарда» и «Моржовией».[153] Однако более дальновидными оказались политики, которые распознали в Аляске «разводной мост» между Северной Америкой и Азиатским материком. С именем президента Джонсона приобретение Аляски никак не связывалось и на отношении к нему в политических и общественных кругах США ни в коей мере не сказалось.

У Джонсона не осталось никаких шансов добиться выдвижения своей кандидатуры на второй президентский срок — он потерял поддержку Юга и не смог завоевать поддержку Севера. В такой сложной политической обстановке между республиканцами и демократами разгорелась борьба за возможность выдвижения на пост президента командующего армией северян в последний год Гражданской войны Улисса Гранта, поведение которого в период Реконструкции не делало ему чести. Поддержка им на словах линкольновского плана реконструкции стала для президента Джонсона основанием для назначения генерала временно исполняющим обязанности военного министра (вместо снятого с поста Эдвина Стэнтона). Грант стал вскоре склоняться на сторону радикальных республиканцев, а после отказа сената утвердить его кандидатуру покорно возвратил министерский пост Стэнтону, нарушив данную им президенту клятву верности. Частично именно в результате этого изменения в его взглядах он стал в 1868 г. предпочитаемым радикалами кандидатом на пост президента США.

Вскоре выяснилось, что симпатии этого самого популярного в стране, но политически не определившегося боевого генерала склоняются скорее на сторону республиканцев. Демократы, окончательно запутавшись в выборе наиболее перспективного кандидата из 47 претендентов, остановились на нью-йоркском губернаторе X. Сеймуре. Никто другой не мог служить символом победы и возрождения Союза в большей степени, чем Грант, и на выборах в ноябре 1868 г. ему отдали свои голоса ок. 73 % членов Коллегии выборщиков и ок. 53 % рядовых избирателей.

Непривычно короткая инаугурационная речь президента США не содержала никаких откровений. Обеспечение неприкосновенности личности, свободы вероисповедания и слова, выплата накопившегося в годы войны государственного долга, строгая экономия средств и подотчетность, добросовестное выполнение законов и поддержание дружественных отношений с иностранными государствами — эти темы не могли вызвать у соотечественников ни особого энтузиазма, ни категорического неприятия.

В инаугурационной речи нового президента особо стояли два предложения, подчеркивавшие важность «правильного обращения с исконными жителями страны — индейцами» и напомнившие американцам о проблеме, отошедшей на второй план в годы Гражданской войны и Реконструкции, но остававшейся нерешенной в течение еще многих десятилетий.

Со времени пребывания у власти администрации Монро федеральные власти стремились отодвинуть границы обитания индейцев подальше от территорий, занятых белыми. Гражданская война нарушила реализацию целенаправленной политики оттеснения индейцев на запад континента. Подобно тому как произошел раскол во всей стране, разделились в своем отношении к Гражданской войне и индейские племена. Индейцы чокто, чиксо, крики, семинолы и чероки, практиковавшие рабство, поддержали Конфедерацию, направили своих представителей в Конгресс Конфедерации и даже пообещали пополнить армию конфедератов своими воинами. Они сохраняли верность Конфедерации на протяжении всей войны, а индейский вождь бригадный генерал Стэнд Уэйти официально капитулировал лишь через месяц после окончания войны. В то же время практически все индейцы равнин (Plains Indians) — арапахо, шайенны, пуни, кайова, команчи, навахо, уичита и часть чероки встали на сторону федеральных властей. Исключением стало индейское племя сиу, которое, начав с резни белых поселенцев в 1862 г., продолжало вести кровопролитные сражения с федеральными войсками вплоть до 1876 г.