Поддержанная подавляющим большинством американской общественности война с Мексикой представлялась ее сторонниками борьбой за право народа Техаса определять свою собственную судьбу, в котором ему отказывало правительство Мексики. Ее немногочисленные противники, среди которых был экс-президент США Дж. К. Адамс, считали эту войну американской агрессией, осуществленной во имя приобретения новых земель. Г. Клей заявил: «Это не оборонительная война, а война неоправданной и отвратительной агрессии». Американский поэт и философ Р. У. Эмерсон предсказывал, что Соединенные Штаты завоюют в конечном счете Мексику, но «это будет подобно тому, как человек проглатывает яд, который затем его свалит с ног. Мексика нас отравит». А Линкольн назвал войну с Мексикой «аморальной, прорабовладельческой и угрожающей национальным республиканским ценностям». В среде противников войны высказывалось убеждение, что она была развязана южными плантаторами и рабовладельцами с целью расширения ареала рабовладения. Американский философ и поэт Г. Д. Торо выступил в печати с эссе «Гражданское неповиновение», в котором призывал к протесту против войны. Со временем компромисс между сторонниками и противниками войны с Мексикой был найден в утверждении, что ни одну из сторон в конфликте нельзя считать безвинной.

Одержав победу над Мексикой, Соединенные Штаты увеличили свою территорию на 1,36 млн кв. км, присоединив к себе земли, на которых расположены ныне американские штаты Аризона, Невада, Калифорния, Юта и часть штатов Нью-Мексико, Колорадо и Вайоминг.[127] Однако с присоединением этой огромной территории вновь и с еще большей остротой встал вопрос, будут ли создаваемые на ней административные единицы рабовладельческими или свободными.

Практически одновременно с процессом развития ситуации, приведшей к мексикано-американской войне, развивались события и на северо-западном побережье континента. Этот долго остававшийся малоосвоенным регион уже давно привлекал внимание деловых кругов нескольких стран, включая сами Соединенные Штаты, а также Англию, Испанию и Россию. В 1810 г. американский предприниматель Дж. Астор, основатель Американской меховой компании, уже успевший наладить партнерские отношения с базирующейся на Аляске РАК, предпринял попытку создать в устье р. Колумбия торгово-промысловую базу, которую намеревался назвать Астория. Однако к тому времени, когда он приступил к практическим шагам, оказалось, что вся торговля мехом в регионе уже контролируется англичанами, и Астория была продана канадским промысловикам. В 1818 г. США и Великобритания договорились о совместном контроле торговли, а на следующий год Соединенные Штаты вынудили Испанию отказаться от претензий на Орегон. Еще до появления «доктрины Монро» госсекретарь США Дж. К. Адамс предупредил, что его страна не потерпит попыток России занять эту территорию. У американской администрации оказались в тот период более насущные заботы, и на земле Орегона обосновалось индейское племя нез-пэрсэ.

В 1834 г. территорию Орегона начали осваивать американские миссионеры, принадлежавшие к методистской церкви, а к середине 40-х гг. XIX в. эти земли стали объектом массового заселения. Обосновавшиеся в Орегоне американцы настаивали на скорейшем формировании правительства территории в ожидании решения Конгресса США о новой границе с английской Канадой. Наплыв переселенцев подтолкнул США и Англию к переговорам о статусе Орегона, который стал одним из основных тем президентской избирательной кампании 1844 г. Демократической партией было сформулировано требование «возвратить» Орегон Соединенным Штатам и аннексировать все северо-западное побережье Тихого океана вплоть до границ с русской Аляской. Лозунг партии «54°40′ или война!», в котором указывалась параллель, по которой проходила граница с русской Аляской, и подразумевалась возможность объявления войны Англии в случае ее отказа уступить, помог Полку одержать победу на выборах. Когда англичане вновь отказались рассмотреть компромиссное решение, Полк решительно потребовал от конгресса отменить давнее соглашение о совместной оккупации спорной территории. Многим казалось, что война неизбежна.

В 1846 г. администрация Полка, изначально не собиравшаяся начинать войну по этому поводу, согласилась с предложенным Англией компромиссом. В результате англо-американская граница была передвинута к северу до 49-й параллели, проходящей от Скалистых гор до Тихого океана. Англичане согласились на такое невыгодное для себя решение, опасаясь ужесточения американских претензий на еще большую территорию, и взамен получили свободный проход по р. Колумбия, т. е. к югу от 49-й параллели.

За период президентства Полка страна приобрела в общей сложности более 1 млн кв. миль дополнительной территории, дав основание защитникам американских имперских устремлений провозгласить в 1845 г. теорию «предопределенной судьбы» (Manifest Destiny). Она оправдывала право Соединенных Штатов доминировать над любой частью Нового Света от Атлантического до Тихого океана, входящей в сферу их интересов. Эта прагматичная теория о предопределенной свыше особой судьбе Америки легла в основу оправданий всех территориальных приобретений, предшествовавших ее провозглашению и последовавших за этим: сначала в Северной Америке — от мексиканской провинции Техас до российских владений на Аляске и Алеутских островах, а позднее и за ее пределами — в Центральной Америке, на Кубе и в Океании. На эту теорию ссылались в оправдание пионеров, фермеров и миссионеров, стремившихся на запад континента с целью овладения новыми плодородными землями, ранее принадлежавшими коренными американцам — индейцам. На эту же теорию впоследствии стали ссылаться и в оправдание империалистических претензий США на сферы влияния, источники сырья и рынки сбыта в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

В области внутренней политики Полку удалось реализовать все основные цели Демократической партии: восстановление независимой от государства финансовой системы, строгий контроль за федеральными ассигнованиями на совершенствование внутренних транспортных путей и существенное сокращение тарифов на импорт.

На протяжении всей своей карьеры Полк проявлял преданность старомодным джефферсоновским принципам, но он не принадлежал к числу государственных деятелей, обладавших воображением, и ни у кого не вызывал сильной привязанности. В качестве партийного лидера ему не удалось ликвидировать фракционный раскол, который привел к триумфальной победе вигов в 1848 г. и политическому кризису 1849–1850 гг.

Полк с самого начала не проявлял желания бороться за второй президентский срок. Несмотря на определенные успехи его администрации как во внутренней, так и во внешней политике, он бы успеха не добился. США выиграли войну с Мексикой, присоединив к себе Техас; избежали войны с Англией, добившись мирного разрешения так называемого северо-западного спора; американская федерация значительно расширила свою территорию. Финансово-экономическое состояние страны оставалось стабильным. Вместе с тем произошло заметное обострение проблемы рабства, отношение к которому со стороны президента не могло не определяться тем фактом, что он сам был рабовладельцем. Он так и не смог осознать сложных последствий территориального расширения страны, самым непосредственным образом связанного с самой сутью института рабовладения. Но в конечном счете определяющим в его политической судьбе стало то, что Дж. Полку не удалось завоевать поддержки в своей собственной партии.

Это обстоятельство подстегнуло честолюбие многих политических деятелей, принадлежавших как к Демократической партии, так и к Партии вигов. В числе этих политических деятелей оказались и многие оставшиеся не у дел военные, проявившие себя в войнах с индейцами, мексиканцами и англичанами. Демократы выдвинули своими кандидатами на выборах 1848 г. сенатора Л. Касса, героя войны 1812–1814 гг., и генерала Уильяма О. Батлера, участника войны с Мексикой. Виги, в свою очередь, остановили свой выбор на герое всех американских войн последних десятилетий, 64-летнем генерале Закари Тейлоре, партийная принадлежность которого никого не интересовала — важно было лишь то, что он пользовался популярностью у рядовых избирателей. Кандидатом вигов в вице-президенты был определен командующий корпусом Национальной гвардии в войне с Мексикой М. Филлмор. Более «военизированного» сочетания кандидатов обеих ведущих партий страны в истории США никогда не было.