Его администрация распространила действие «доктрины Монро» на Гавайские острова и направила первую торговую делегацию в Китай. Удалось договориться с китайским правительством об открытии для американской торговли пяти портов, об экстерриториальности проживающих в Китае американских граждан и о распространении на США принципа наиболее бла-гоприятствуемой нации в торговле. Относительно скромные итоги президентства Тайлера не прибавили ему ни популярности, ни авторитета в стране, сохранив за ним ставшее известным еще со времен избирательной кампании 1840 г. дополнение к фамилии — «and Tyler too» («а также Тайлер», аналогичное не менее известному русскому «и примкнувший к ним…»).

На очередных выборах президенту, оказавшемуся без своей партии, дали ясно понять бесперспективность его расчетов и беспочвенность надежд на переизбрание. В мае 1844 г. партия вигов демонстративно проигнорировала возможность его выдвижения на второй срок, утвердив на пост президента кандидатуру Г. Клея. Впрочем, и демократы не менее демонстративно проигнорировали М. Ван Бюрена, решив поддержать поистине «темную лошадку» — бывшего губернатора штата Теннесси Джеймса Н. Полка — экспансиониста, рабовладельца, а также близкого друга и ученика Э. Джексона.

Еще в ходе избирательной кампании 1844 г. стало ясно, что победа на выборах достанется тому кандидату, который наиболее решительно выскажется в пользу аннексии Техаса и присоединения его территории к Соединенным Штатам. Будущий президент США не мог себе позволить противостоять интересам плантаторов и землевладельцев Юга. Негативное отношение Ван Бюрена к аннексии Техаса стоило ему потери поддержки Демократической партии и как следствие кресла в Белом доме. Дж. Полк оказался дальновиднее своего соратника по партии. Ноябрьские выборы 1844 г. определили победителя: им стал Полк, получивший 62 % голосов выборщиков и незначительный перевес над Клеем в голосах рядовых избирателей.

Ко времени вступления Дж. Полка на пост президента Соединенные Штаты, численность населения которых превысила 23 млн человек, представляли собой Союз уже 27 штатов. В 14 из них — южных и пограничных штатах — существовало рабство, остальные были свободными. На территории свободных штатов на протяжении нескольких лет развивалось аболиционистское движение. Как на начальном, так и на более позднем этапе развития этого движения его участники представляли собой относительно малочисленный слой населения преимущественно северных штатов, отличавшийся, однако, повышенной общественной активностью. Уже в 1840 г. в стране возникла умеренно аболиционистская Партия свободы (Liberty Party), принявшая участие в президентских выборах 1844 г. и выдвинувшая своих кандидатов на высшие государственные посты. Однако на том этапе ее лидеры еще не решались выдвигать лозунги с требованиями отмены рабства, поскольку его ликвидация считалась противоречащей Конституции США, и ограничили свою оппозицию к администрации несогласием с аннексией Техаса.

Параллельно с расширением аболиционистского движения в стране стало активизироваться и нейтивистское движение (от англ. native — родной, коренной). За 1846–1855 гг. в США прибыло 3 млн иммигрантов, прежде всего из Ирландии, Германии и скандинавских стран, привлеченных перспективами экономических возможностей Нового Света. Развивающаяся промышленность страны нуждалась в постоянном притоке рабочей силы, и на первых порах рост численности иммигрантов не только не вызывал опасений, но и был необходимым условием индустриального прогресса Соединенных Штатов. Однако количество осевших на постоянное местожительство иммигрантов в таких городах, как Нью-Йорк, Чикаго, Милуоки, Сент-Луис, превысило численность коренного населения, что не могло не вызвать естественных опасений перед лицом растущих экономической конкуренции и политической активности «пришельцев».

Участившиеся в 1840–1850 гг. экономические кризисы и осложняющаяся с каждым годом социальная обстановка в стране в целом и особенно в крупных промышленных городах требовали объяснения причин их возникновения. В лице «чужаков» американским обывателям был предложен «козел отпущения» — основная вина за обрушившиеся на страну политические, экономические и социальные проблемы была возложена на чужестранцев. В качестве своего основного объекта критики нейтивисты избрали ирландских и немецких католиков, тысячами прибывавших в США в 1830—1840-х гг., а также недавно ставших американскими гражданами мексиканцев из Техаса. Лозунгами этого движения, набиравшего силу в первую очередь на северо-восточном побережье, стали требования об ужесточении законов о натурализации, введении избирательного ценза грамотности, запрета на избрание католиков на выборные должности.

Выразителем этих требований стала созданная в 1835 г. в Филадельфии Нейтивистская американская партия (Native American Party). За ней последовали другие партии с аналогичными требованиями и программами, включая основанную в 1843 г. нью-йоркскую Американскую республиканскую партию, созданную в 1844 г. филадельфийскую Американскую республиканскую ассоциацию, а в 1845 г. и общенациональную Американскую республиканскую партию (American Republican Party). Этим партиям удалось провести своих кандидатов на шесть губернаторских постов и завоевать большинство мест в легислатурах девяти штатов, что позволило нейтивистам принять на местном уровне несколько законов, дискриминирующих «не-американцев». Распространение нейтивистского движения приводило к столкновениям между американскими протестантами и «пришлыми» католиками, нередко завершавшимся серьезным кровопролитием. Так, в 1844 г. в результате такого столкновения в Филадельфии были убиты 30 и ранены несколько сотен человек. Нейтивисты Запада выбрали в качестве объекта своих протестов китайских иммигрантов, преимущественно оседавших в Калифорнии.

В 1849 г. в Соединенных Штатах Америки возникло тайное объединение нейтивистов, которое получило название Партии «незнаек» (Know-Nothing Party).[124] В числе основных требований, изложенных в программе этой партии, фигурировали увеличение периода, требуемого для получения американского гражданства, с пяти лет до 21 года и запрещение католикам, а также уроженцам иностранных государств занимать государственные посты. Рабочие северных штатов опасались в гораздо большей степени стремления южан расширить ареал рабства, чем роста числа католиков-эмигрантов. Речь шла не о классовой солидарности или о неприятии ими рабства как социального института, а о том, что чернокожие невольники обеспечивали крайне дешевую или вовсе бесплатную рабочую силу, способную лишить белых рабочих надежд на получение работы, тем более достойно оплачиваемой. Северные политические деятели полагали, что, если рабство не будет запрещено федеральным законом, рабы вытеснят белого трудящегося из контингента рабочей силы. Аналогичную позицию занимали и американские нейтивисты, в среде которых оказалось немало сторонников сохранения рабства.

К 1855 г. Партии «незнаек» удалось установить контроль над законодательными собраниями Нью-Йорка и Массачусетса, стать влиятельной политической силой в легислатурах по меньшей мере еще восьми штатов Атлантического побережья, завоевать 90 мест в Палате представителей Конгресса США и стать второй по численности (после Демократической) политической партией страны. Единственным вопросом, по которому так и не удалось достичь консенсуса, был вопрос о рабстве: южные «незнайки» его поддерживали, а северные были его противниками. В 1855 г. тогда еще малоизвестный адвокат из Иллинойса Авраам Линкольн заявил: «Я не «незнайка». Да и как я могу им быть… Когда «незнайки» придут к власти, их лозунгом будет: «Все люди созданы равными, за исключением негров, иностранцев и католиков». Когда дело дойдет до этого, я предпочту эмигрировать в какую-либо страну, где не притворяются, что любят свободу — к примеру, в Россию, где деспотизм воспринимается в чистом виде, без примеси лицемерия».