В основу государственного устройства республики был положен принцип разделения властей, который и оказался наиболее оправданным — ни одна из трех ветвей государственной власти не должна была обладать преимущественным правом принятия решений без ведома и согласия другой. Такое положение могло быть обеспечено лишь в том случае, если в основу взаимоотношений между ветвями власти будет заложен принцип получивший название «сдержек и противовесов» (checks and balances). Элитарному сенату были предоставлены достаточные полномочия, дающие возможность контролировать действия и решения всенародно избранной Палаты представителей.[67] А обе палаты Конгресса США получили закрепленное конституцией право санкционировать деятельность органов исполнительной власти, включая ее главу — президента США. Право контроля за соблюдением ими законов государства было предоставлено Верховному суду.

Предложения о процедуре избрания трех ветвей государственной власти, содержавшиеся в проекте, представленном Дж. Мэдисоном, встретили неоднозначную реакцию его коллег, выразивших сомнение в разумности таких его рекомендаций, как выборы Сената США членами Палаты представителей и избрание конгрессом президента страны и членов Верховного суда. Но конвент согласился с предложением, предусматривавшим всенародное избрание членов Палаты представителей. Делегаты отвергли предложение об избрании президента конгрессом, поскольку такое решение нарушило бы принцип разделения властей. Было отвергнуто и предложение Дж. Мэдисона о предоставлении Конгрессу США права налагать вето на законы, принимаемые штатами, — принятие такого решения неизбежно вызвало бы решительное сопротивление местных администраций и обрекло бы всю деятельность Конституционного конвента на поражение.

«Крайне затруднительным», по определению Дж. Мэдисона, было принятие решения о структуре исполнительной власти США. На обсуждение этого вопроса делегаты потратили гораздо больше времени, чем на дебаты по проблемам законодательной и судебной власти, вместе взятым. Предложение об учреждении президентского поста было изначально встречено делегатами Конституционного конвента в штыки. Мысль о единоличном главе исполнительной власти, облеченном широкими полномочиями, противоречила убеждению американцев в том, кто и как должен править молодой республикой. На одном из этапов дебатов по данному вопросу активно обсуждалась идея создания коллегиального органа в составе трех человек — своеобразного триумвирата по типу существовавшего в Древнем Риме. Но эта идея была быстро отвергнута, так же как и многие другие, предусматривавшие использование опыта Древней Греции, Древнего Рима и даже Оттоманской империи. Ходили слухи, что по меньшей мере 20 из 55 делегатов конвента были склонны учредить пост короля Америки и что уже есть конкретная кандидатура принца королевских кровей (назывались прусский принц Генрих, брат Фридриха Великого или второй сын Георга III герцог Йоркский Фредерик, служивший светским епископом в Пруссии), которому предстояло быть избранным на американский трон. Но большинство делегатов не были готовы согласиться с мыслью о введении поста, хотя бы в чем-то схожего с постом монарха. Единоличный правитель представлял собой, по существу, «зародыш монархии», утверждали они.

Конституцию США, предусматривавшую создание президентского поста, критики стали называть «планом создания выборной монархии». Поста президента не существовало ни в одной стране мира, и никто не мог поручиться за то, как будет эволюционировать новая форма государственного правления. Тем более большинству делегатов неразумной представлялась мысль о всенародном избрании президента. Вверять народу такое исключительно важное для страны дело было бы, по мнению делегата от Вирджинии Дж. Мэйсона, «столь же неестественным, как и доверять слепому выбор красок». То, что населению Массачусетса — колыбели восстания Шейса — удалось сместить непопулярного губернатора, серьезно напугало имущие классы. Они были убеждены в том, что народ может проявлять «неблагоразумие», быть «несправедливым, эгоистичным, буйным», т. е. неготовым пользоваться благами «власти большинства». В результате, как отмечает американский историк Дж. М. Бернс, «отцы-основатели» американского государства пришли к выводу о необходимости «рафинировать» политическую систему путем «фильтрации порывов большинства через институциональное сито, которое отсеет безрассудство, грязные и неразумные помыслы и страсти и оставит спокойствие, разум, уравновешенную мудрость, которые найдут воплощение в лидерах, весьма похожих на них самих».

Комментируя разноречивые взгляды по поводу создания президентского поста, один из наиболее активных сторонников этой идеи, Гамильтон, высказывал убеждение, что «процесс выборов позволяет высказать уверенность в том, что президентский пост никогда не достанется… человеку, который не обладает в достаточно убедительной степени требуемыми качествами. Таланта к низменным интригам и низким уловкам завоевания популярности может быть… достаточно для того, чтобы вознести человека до уровня губернатора штата, но нужны таланты иного рода, чтобы он смог завоевать уважение и доверие всего Союза». Гамильтон подкреплял свои доводы в пользу такого поста заверениями в том, что, в отличие от британского монарха, президент американской республики будет избираться на срок, ограниченный четырьмя годами.

Решение об учреждении президентского поста было принято после долгих и напряженных дебатов. Решающим фактором стало наличие единственной приемлемой для всех кандидатуры — генерала Дж. Вашингтона. Таким образом, первый в мировой истории президентский пост учреждался под конкретную личность. Особое беспокойство делегатов конвента вызывало предоставление будущему главе исполнительной власти право начинать военные действия без получения предварительного согласия или одобрения со стороны коллективного руководства страны — Конгресса США. Это право обеспечивало президенту власть не только над страной, но и над армией, единственной общенациональной организованной силой. В ходе бурных дискуссий было принято решение о включении в текст конституции положения, которое предусматривало возможность отстранения президента от власти процедурой импичмента, известной делегатам из английского права. Немало споров вызвал и вопрос о продолжительности президентского срока — высказывались предложения о трех, четырех, шести, восьми, одиннадцати и даже пятнадцати годах. Возник, естественно, и вопрос о возможности повторного избрания на президентский пост. Делегаты договорились о четырехлетием сроке пребывания президента на своем посту с возможностью его переизбрания на второй срок при общем понимании, что каждый избранник будет занимать этот пост не более восьми лет подряд. Однако конституционно закреплять это положение было сочтено излишним. На вопрос, как следует обращаться к американскому президенту — «Ваше Превосходительство», «Ваше Высочество», «Ваше Высочество, Президент Соединенных Штатов и Защитник их Свобод», «Ваша Светлость», «Ваше Могущество» или же даже «Ваше Избранное Величество», был найден простой ответ — «Господин Президент!»

Конституция США успешно избежала упоминаний слов «раб» и «рабство», предоставив право определения этой социальной категории штатам. Вместе с тем она не только признала право этого института на существование, но и узаконила его, признав рабов собственностью и обязав создаваемое американское правительство ее защищать. Признание законности рабства следовало хотя бы из того факта, что при расчете представительства штатов в Конгрессе США делегаты. Юга настаивали на включении чернокожих невольников в общую численность населения, чтобы увеличить число южных конгрессменов. Политики северных штатов, стремившиеся по возможности сократить представительство южных штатов в конгрессе, считали, что невольники не должны учитываться при расчете, подчеркивая при этом, что равное представительство рабов является оскорблением для белых граждан страны. Компромисс нашел отражение в разделе 2 статьи 1 Конституции — представительство штатов в конгрессе и их прямое налогообложение устанавливались на основе численности «свободных лиц» и трех пятых «всех остальных лиц», т. е. чернокожий раб был приравнен к трем пятым полноправного белого гражданина Соединенных Штатов. Начиная с 1808 г. Конгрессу США предоставлялось право запретить иммиграцию определенных лиц (имелась в виду зарубежная работорговля), а штатам вменялось в обязанность возвращать беглецов, «состоящих в услужении или на работе» в других штатах.[68]