Взаимоотношения между штатами обострились до такой степени, что страна оказалась на грани гражданской войны. Континентальный конгресс, формально олицетворявший исполнительную власть, был бессилен справиться со складывающейся ситуацией. Статьи Конфедерации не предусматривали сколько-нибудь эффективных мер, способных решить широкий и разноплановый круг политических, экономических и социальных проблем. Один из наиболее энергичных критиков столь слабой конфедерации штатов, Гамильтон, был убежден, что американское государство никогда не станет великим и даже не сможет успешно функционировать, если будет продолжать руководствоваться провинциальными интересами 13 республик, одержимых идеей своей независимости.

Задача выживания государства требовала скорейшего создания единого и достаточно сильного центрального правительства. Видный американский историк Р. Хофстадтер писал: «Как только революция освободила колонии от ежовых рукавиц британского правительства, с новой силой вспыхнули старые колониальные обиды фермеров, должников и скваттеров против торговцев, кредиторов и крупных землевладельцев; низшие слои населения воспользовались новыми демократическими конституциями, принятыми в ряде штатов, и это перепугало имущие классы». Задачам укрепления государственной власти и воспитанию убежденных патриотов революционной республики посвятили свою творческую деятельность видные представители молодой американской литературы и сферы народного образования. Основанный двадцатью годами ранее Королевский колледж (King's College) был переименован в Колумбийский колледж. Целью Американской академии искусств и наук, образованной в 1780 г. в Бостоне активными участниками Американской революции, было объявлено формирование философских основ нового общества и создание системы управления этим обществом. Литераторы и художники Соединенных Штатов Америки послереволюционного периода избрали темой своего творчества патриотизм. Поэт и дипломат Дж. Барлоу в своей поэме «Видение Колумба» именовал Америку «самой благородной и возвышенной частью Земли», а поэт и журналист Ф. Френо предсказывал своей стране великое будущее.

В сентябре 1786 г. начал свою работу Аннаполийский конвент, собравший изначально делегатов всего лишь пяти штатов для обсуждения вопросов межштатной торговли. Однако работа конвента завершилась принятием решения о созыве в мае 1787 г. в Филадельфии полномочного съезда представителей всех 13 штатов для обсуждения вопроса первостепенной важности — усовершенствования текста основного закона американского государства. К назначенной дате открытия Федерального конвента (переименованного затем в Конституционный конвент), 14 мая 1787 г., в Филадельфию прибыли представители лишь Пенсильвании и Вирджинии. Только 25 мая удалось собрать необходимый кворум из семи штатов. В работе конвента, собравшегося в обстановке секретности под председательством Дж. Вашингтона, в конечном счете приняли участие представители 12 штатов. Род-Айленд, объявивший конвент «сборищем заговорщиков», намеревающихся свергнуть законное правительство страны, своих представителей так и не прислал, его население в конечном счете проголосовало против конституции. Из 74 избранных штатами делегатов в работе конвента приняли участие лишь 55, из которых в зале заседаний постоянно присутствовали не более 35 человек.

Все делегаты конвента были белыми гражданами США мужского пола. В их числе оказались ветераны Войны за независимость и восемь лиц, чьи подписи стояли под Декларацией независимости. В составе участников не было ни одного депутата, которого можно было считать представителем интересов малоимущего населения страны — фермеров или рабочих. Подавляющее большинство составляли люди с юридическим образованием, имевшие опыт работы в колониальных легислатурах (законодательных собраниях) или легислатурах штатов и представлявшие прежде всего интересы финансистов, землевладельцев и спекулянтов землей. Самым пожилым делегатом конвента был руководитель делегации Пенсильвании 82-летний Б. Франклин. Возраст половины делегатов не превышал 40 лет. Участие в работе конвента одного из самых уважаемых людей страны придало собранию особый авторитет, хотя делегаты сразу же отвергли предложения престарелого коллеги — создание однопалатного законодательного собрания, учреждение коллективного руководства страны и безвозмездное служение государственных чиновников.[58] В работе конвента не смогли принять участие Дж. Адамс и Т. Джефферсон, занимавшие то время дипломатические посты за рубежом, а также министр иностранных дел США Дж. Джей, находившийся в Нью-Йорке подолгу службы.[59] У дверей небольшого и душного зала, где работал конвент, была выставлена охрана. Делегаты дали клятву не раскрывать никому детали дискуссии, опасаясь, что их деятельность будет нетрудно квалифицировать как заговор, направленный на подрыв Статей Конфедерации, и, следовательно, как планирование государственного переворота. О ходе работы конвента известно главным образом из дневниковых записей Дж. Мэдисона, впервые опубликованных лишь в 1840 г., спустя четыре года после его смерти. По мере приближения к завершению работы конвента и по причине усталости автора его записи становились все более фрагментарными. Кроме того, по утверждению американских историков, в последние годы жизни Мэдисон подверг свои дневники редакции, которая носила явно субъективный характер. В результате его записи дают неполное и предубежденное представление о содержании четырехмесячной работы конвента, не позволяющее составить верное впечатление о позициях тех или иных делегатов и их вкладе в создание основного закона страны. Личный вклад Вашингтона в создание конституции был крайне незначителен. Впрочем, он никогда не считался теоретиком и не имел личной точки зрения на принципы государственного управления.

В ходе работы конвента много внимания было уделено поиску компромисса между делегатами. Небольшие штаты, такие, как Делавэр или Нью-Джерси, опасались быть отодвинутыми на второй план экономическими интересами крупных штатов, если будут приняты предложения о представительстве в федеральном законодательном собрании на основе численности населения или финансовых возможностей штата. В результате были приняты предложения Франклина в части, касавшейся равного представительства штатов в сенате и пропорционального представительства населения штатов в Палате представителей.[60] Большинство делегатов были убеждены в необходимости введения имущественного ценза при избрании высших должностных лиц государства, законодателей и судей. Но предмет спора оказался настолько деликатным, что в конечном счете было решено оставить его на усмотрение штатов.[61] Отказавшись от внесения поправок в не оправдавшие надежд и безнадежно отставшие от жизни Статьи Конфедерации, конвент создал специальный комитет, которому было поручено приступить к работе над конституцией страны с учетом достигнутых договоренностей.

Отсутствие в Англии собственной конституции, текст которой можно было бы использовать в качестве основы для будущего свода законов, осложняло работу. Делегатам конвента предстояло ознакомиться с широким кругом сложных для понимания английских правовых документов (в первую очередь с Великой хартией вольностей 1215 г.) и почерпнуть из них отдельные отвечающие их взглядам положения. При этом они должны были исходить из того, что от них ждали компромиссный текст, который содержал бы основные теоретические представления о демократическом государстве. Следовало ожидать, что законодательные ассамблеи штатов ни при каких условиях не согласятся с конституционными положениями, ограничивающими их права и полномочия. Далеко не все делегаты конвента обладали необходимыми знаниями. Эти обстоятельства явились причиной того, что конвент не включил в разрабатываемую ими конституцию статьи, касавшиеся прав граждан республики.[62] Другой причиной незавершенности работы Конституционного конвента стала небывалая жара.