– Болеслав.
– Извините, Болеслав Петрович. Просто с детства привязавшаяся скороговорка. Все-таки имя обязывает.
– А вы что, родственником фельдмаршалу приходитесь?
– Вряд ли. Но тезка, как видите, полный.
– Ладно, Александр Васильевич, отставить шутки. Я майор Эн…
– Простите? – переспросил я.
– Эн Болеслав Петрович.
– Я страшно извиняюсь, товарищ майор, но вам что, и фамилию свою произносить нельзя?
Майор ответил не сразу. Чувствовалось, он с трудом борется с нахлынувшим на него негодованием, даже лысина его слегка покраснела.
– Эн – это моя фамилия, товарищ капитан. Две буквы: «э» и «н» – Эн. Я понятия не имею, с каким заданием вы сюда прибыли, но мне велено оказывать вам всяческое содействие, и я буду это делать в меру своих сил и возможностей.
Он, наконец, повернулся и вперился в меня своим колючим взглядом.
– Вот вам деньги. – Он протянул увесистую пачку. – По нашим меркам тут месяца на два хватит. Ну да это не моего ума дело. Мне велели – я передал. Мордовцев, – он кивнул в сторону прогуливавшегося под эвкалиптами Стаса, – отвезет вас на квартиру, в город. У меня все. Вопросы будут?
– Нет, Болеслав Петрович. Спасибо.
– Ну и хорошо, – выдохнул он с видом человека, исполнившего свой долг. – Если вам что-нибудь еще потребуется, Мордовцев в вашем распоряжении.
– А он…
– Да, работает со мной, по званию – лейтенант, если вам интересно. Что-нибудь еще?
Не дождавшись ответа, он вылез из машины и, хлопнув дверью, зашагал в сторону резиденции посла. Я подозвал Стаса и попросил отвезти к консулу.
Не задавая лишних вопросов, он завел мотор. Трудяга микроавтобус, урча своим недостаточно мощным для таких поездок моторчиком, потащил нас к вершине горы. Пока мы ехали, я старался хоть как-то проанализировать обстановку. Строжайшая секретность, которой была окутана моя миссия, доказывала всю важность порученного мне задания. Если даже местные ребята не знают о цели моего приезда, каким образом консулу удалось сохранить в тайне исчезновение дочери? Хотя, конечно, консул, по всей видимости, человек неглупый и сразу связался напрямую с Москвой. И все же мне совершенно непонятно, зачем из этого делать страшную тайну. По-моему, если придать дело огласке, подключить полицию, общественность, найти девочку будет и быстрее, и проще. Вместо этого я должен неизвестно где искать этого ребенка, будто это не дочь консула, а какой-нибудь сверхсекретный агент.
Консул жил в небольшом особнячке, обнесенном каменным забором, сплошь поросшим вьющимися растениями. Прямо возле калитки раскорячился необъятных размеров баобаб. Я с интересом обошел вокруг дерева, желая убедиться, что оно настоящее. Уж очень необычным был кривой, извивающийся ствол, метров эдак десять в обхвате. Я толкнул калитку и очутился в маленьком, не слишком ухоженном садике. Трава в некоторых местах доходила, пожалуй, до пояса, а то и выше. К дому вела выложенная серой квадратной плиткой тропинка. Если девочка пропала прямо из дома, в какое время это могло произойти? Пропала сама (сбежала?) или похитили? Тогда зачем? При желании для любого мало-мальски обученного спеца забраться сюда не составит никакого труда. Не помогут ни забор, ни битое стекло. Вопрос только в том, как удалось увести отсюда девочку. Как раз таки для нее забор должен был оказаться непреодолимым препятствием. А незаметно провести ее через ворота просто нереально. Хотя, может, я рано начал строить версии? Может быть, девочка пропала не здесь, на территории посольства, а совсем в другом месте. Тогда я опять попусту трачу время, пытаясь изображать из себя Шерлока Холмса. Надо сперва хорошенько расспросить консула, а уж потом пытаться сформулировать какое-нибудь предположение о том, что все-таки произошло.
Кнопки звонка я не нашел, зато на массивной входной двери висел бронзовый молоток в форме головы негритянки с огромным кольцом в носу. Я постучал. Дверь открыл высокий, лет сорока пяти мужчина в домашнем халате и с бокалом коньяка в руке. Красные глаза и отекшие веки говорили о том, что он уже несколько дней толком не спал.
– Вы Суворов? – сухо спросил он.
– Да, а вы Романов Анатолий Федорович?
– Входите, – сказал консул и пропустил меня в дом.
Мы прошли в полутемный кабинет. У одной стены расположились два пышных кожаных кресла, между которыми примостился крохотный стеклянный столик. Пространство напротив занимал письменный стол, позади которого вместо привычного для подобных кабинетов книжного шкафа стоял старинный буфет.
– Садитесь. Выпить хотите? – предложил Романов.
– С огромным удовольствием, – не стесняясь, ответил я.
Консул достал из буфета бутылку «Хеннесси» и, наполнив бокал чуть ли не до половины, протянул мне.
– Вот что, Александр… э…
– Васильевич, – подсказал я. – Можно просто Саша.
– Спасибо. Вот что, Саша, – продолжал Романов, – насколько я понимаю, вы в курсе, что моя дочь Наталия пропала. Вы также знаете, что это держится в строжайшем секрете. Вам, наверное, интересно знать, почему. Дело в том, что положение наше сегодня довольно сложное. Штаты предоставили Эфиопии огромную финансовую помощь, и естественно взаимоотношения наши с местными властями несколько поостыли. Ну, а в таких условиях любая шумиха, малейший скандал только на руку нашим соперникам. Короче, пришлось продолжать делать вид, что все в порядке. Слава Богу, у вашего руководства хорошие связи с эфиопскими спецслужбами, и они обещали помочь.
– Толя! – донеслось из-за двери.
– Дорогая, я занят, у меня посетитель, – вежливо, но повысив голос, чтобы его услышали, ответил консул. – Жена, – пояснил он.
– Она знает? – поинтересовался я.
– Конечно, но держится молодцом.
– А известно точно, когда пропала ваша дочь?
– Если вас интересует дата, двадцатого августа. Но это вы и так наверняка знаете. С утра она попросилась в город. Там есть магазин «Бембис», очень приличный универсам, или, как его тут называют, супермаркет. Я отправил ее со своим водителем Семеном. Но после магазина она уговорила его отвезти ее в «маркат». Это местный рынок. Даже не рынок, а целый рыночный квартал. Ей, видите ли, взбрело в голову купить себе джинсы. Она ведь сюда только на лето приехала. У нас здесь четырехлетка, а ей уже почти тринадцать. Поэтому в остальное время она живет с бабушкой. Вот на рынке Семен ее и потерял. Полдня бегал, искал. Она и сама уже большая – если бы просто потерялась, нашла бы способ добраться до дома. На такси, в конце концов, деньги-то у нее были. Но она просто исчезла, и я очень боюсь, что ее похитили.
– Простите, Анатолий Федорович, – перебил я, – но какой прок в похищении вашей дочери?
– Никакого. И это меня больше всего пугает. Ладно бы шантажировали или вымогали чего-нибудь. Нет, просто похитили, и с концами. А тут ведь Африка, между прочим, – континент не самый цивилизованный.
– Анатолий Федорович, как вы считаете, могут ли к этому быть причастны… те же американцы?
– Версия о том, что похищение Наташи дело рук наших политических противников, кажется мне совершенно несостоятельной. Хотя в подобной ситуации я бы и ее не стал отвергать. Но это маловероятно.
– Вы же сами говорите, любая шумиха им на руку.
– Вот именно, шумиха, а не само похищение.
– Так ведь можно организовать похищение специально для того, чтобы устроить шумиху.
– Похищение рано или поздно будет раскрыто. И если выяснится, что к нему причастны наши заокеанские «друзья», то начнется не просто шумиха, начнется целая буря, ураган. И уж это точно будет не в их пользу. Они это прекрасно понимают.
Значит, девочка пропала в городе, на рынке, подумал я. Это здорово усложняет задачу. Надо будет отправиться туда и опросить продавцов. Вот только как это, черт побери, сделать?.. Ах, ну да, завтра же у меня встреча с местным коллегой. Он-то мне и поможет в этом деле. Консул считает, что это простое похищение. Ничего себе простое! И вообще, бывают ли «простые» похищения? Политический мотив он отвергает. Что ж, наверное, он прав. Во всяком случае, ему виднее, он ведь дипломат. Похищение с целью выкупа? Но опять-таки, консул говорит, что никто по поводу выкупа не обращался. Правда, могут еще обратиться. С какой еще целью могут похитить белую девочку здесь, в Африке? Рабство? Месть колонистам за годы унижений? Бред! Да и были ли эти колонисты здесь, в Эфиопии? Что же тогда? Чтобы придумать еще какие-то версии нужно знать местный менталитет. Нет, мне непременно нужна помощь эфиопского коллеги, без него я вряд ли смогу придумать что-либо действенное. А сейчас надо выяснить до мельчайших подробностей, где конкретно исчезла Наташа.
