Как только отзвучало последнее эхо этих странных и жутких звуков, по пещере вдруг пронесся порыв ветра от которого бешено заметалось пламя факела, а мгновение спустя из отверстия, выходящего на Галилейское море, послышался оглушительный удар грома, прокатившийся по обеим пещерам так, будто они были наружным и внутренним слуховыми проходами какого-то гигантского уха.

В неверном свете факела глаза Гуигоса приобрели какое-то дьявольское выражение.

— Надвигается буря, — зловеще улыбнувшись сказал он. Затем взглянул на часы — («Как-то жадно», — подумал Хумнас) — облизнул дрожащие губы и прикрикнул: — Быстро, тяните! До следующей черты, поднимем плиту еще немного!

— В чем дело? — взвился Мхирени, явно недовольный и немного испуганный. — Что происходит? Какие-то слова на камне… Разве это сокровище? А гроза? Откуда она взялась, ведь еще каких-нибудь десять минут назад небо было совершенно чистым!

Хумнас почувствовал, что испуг товарища передается и ему. Он попытался побороть это чувство. Сейчас трусить было никак нельзя, а особенно это относилось к Мхирени. Парень был силен как бык и без него плиту просто не поднять.

— Якоб! — рявкнул он, страясь грубостью прикрыть растерянность. — Якоб, что с тобой такое? Подумаешь, какая-то гроза! А что касается плиты, то на ней просто выбит текст, подсказывающий где спрятано сокровище!

Последнее Хумнас придумал сам. Это было единственным возможным ответом… разве не так? Ведь хоть какое-то сокровище здесь должно быть непременно, иначе зачем Гуигос потратил столько сил и средств, чтобы добраться сюда. А вот когда лучше прикончить старое гнилое чучело: еще совсем недавно ему казалось, что этого и не потребуется — старик и сам подохнет. Теперь же, поскольку природа явно не собиралась брать свое… им все же ПРИДЕТСЯ прикончить старика — но только не раньше, чем они доберутся до сокровищ! — и оставить его здесь, где он постепенно обратится в прах.

Гуигос снова бросил взгляд на часы. 11. 51 — пора начинать читать вторую строчку.

— Тяните, — снова скомандовал он. На сей раз в его голосе слышалось нетерпение и даже какая-то едва сдерживаемая алчность. Иракцы напряглись, огромный рычаг немного подался и плита со скрежетом приподнялась еще немного, открывая вторую строчку. — Стойте! — проскрежетал Гуигос. Затем:

— Послушайте, скоро вы увидите… кое-что странное.

Хумнас и Мхирени переглянулись, нахмурились и последний уже открыл было свой безвольный рот, чтобы переспросить, но Гуигос заметил это и опередил его.

— Никаких вопросов. Сейчас не время. Вот что я вам скажу: все это будет происходить под влиянием особого воздуха, который действует на человека подобно наркотику. Именно таким образом и оберегалось это место на протяжение веков. Вспомните так называемые «проклятия» гробниц египетских фараонов: та же суеверная чушь! Однако, возможно вы все же увидите то, что вас испугает — вот только бояться не будете, поскольку знаете, что это просто видения, галлюцинации, призрачные картины вроде миражей. — Он лгал, но другого выходу у него не было, поскольку они могли просто взять да и убежать. «Случайная буря» — это еще куда ни шло, но то, что ожидало их впереди было гораздо, неизмеримо хуже.

11. 52. Гуигос начал вслух читать вторую строчку. Когда вновь зазвучали странные слова, под сводами пещер снова прокатился раскат грома. Читая, он вел пальцами по буквам. И теперь стало совершенно ясно, что энергия каким-то удивительным образом действительно переливается из плиты в иссохшее, похожее на мумию тело Гуигоса. Он приподнялся с пола, встал на колени, поднял голову и рассмеялся, словно залаял. Но тут же будто чем-то подавился и изо рта его вылетело что-то напоминающее сгусток мокроты. Но это была вовсе не мокрота.

Гуигос схватился за горло, повалился на бок, зашелся в кашле и изо рта у него вдруг хлынул нескончаемый поток…… жаб!

Хотя иракцы и не могли этого знать, но то, но, что предстало их глазам было египетскими жабами — пятнистыми обитательницами Нила, «rana punctata» — и явились они плодом вовсе не галлюцинации, а самой настоящей черной магии!

Пепельно серые в зеленую крапинку жабы прыжками устремились во все стороны, в страшной спешке стараясь покинуть широко разинутый и ужасно перекошенный рот Гуигоса. Чешуйчатая жабья армия потоком потекла мимо оцепеневших иракцев из меньшей пещеры в большую.

Наконец скрылись последние жабы. Звуки мягких шлепков маленьких скачущих тел постепенно затих вдали.

Гуигос распростершись лежал на каменном полу. Теперь он кашлял кровью и время от времени вытирал ее рукавом. Он явно был слаб как котенок, но каким-то удивительным образом все же собрался с силами и ухитрился приподняться на локте.

— Чего встали! — прохрипел он. — Следующее деление! Тяните…

Иракцы выпучив глаза и широко разинув рты как будто окаменели у рычага. От ужаса у них буквально волосы встали дыбом. Наконец Хумнас немного оправился и заикаясь спросил:

— Какого дьявола все это…

— Галлюцинация! — тут же воскликнул Гуигос. — Что-то вроде бреда. Я же предупреждал вас об этом, разве нет? К тому же, мне пришлось куда хуже чем вам. Давайте, тяните — или забыли о сокровищах? Мы уже почти у цели!

— Тяни, — хрипло велел Хумнас, ткнув Мхирени, чтобы вывести его из ступора, локтем в бок. — Тяни, Якоб.

— Но… — запротестовал было Мхирени. У него все еще дрожала нижняя губа.

— Это было всего лишь видение, — оборвал его Хумнас. — Ты сам-то подумай! Разве такое бывает на самом деле? Это попросту не могло быть ничем иным, как ВИДЕНИЕМ! И ты это прекрасно понимаешь.

Мхирени покачал головой и ответил:

— Ох, не нравится мне все это. Ой как не нравится! — Тем не менее он вслед за Хумнасом тоже взялся за рычаг. И снова бронзовый стержень сдвинулся на дюйм или два и над полом показалась третья строчка непонятных значков.

Гуигос обхватил приподнявшуюся теперь уже дюймов на шесть над землей плиту и сдул пыль с третьего ряда вырезанных на ней знаков и принялся читать их про себя. Его глаза пылали желтым пламенем, а через несколько мгновений он вдруг рассмеялся каким-то безумным смехом.

— Ну что там? — Хумнасу горел желанием узнать это ничуть не меньше самого Гуигоса. — Говорится что-нибудь о сокровище?

— Да, причем о величайшем сокровище мира! — утвердительно кивнул своей похожей на череп головой Гуигос. — Но до того, как тайна раскроется до конца, нам предстоит узреть еще множество видений — и учтите, все они будут крайне непрятными. А теперь слушайте — и смотрите!

Он снова прочитал строчку — на сей раз вслух — и в голосе его вдруг тоже прорезалась сила, постепенно наполнявшая его немощное тело как сосуд.

Что-то явно вошло в Гуигоса и даже сейчас продолжало входить. Что-то истекающее из плиты и начертанных на ней значках. Он определенно черпал из них невероятную энергию. Она давала ему новую жизнь, одновременно изгоняя из его тела смерть. Причем изгоняя ее в самых разных видах.

Дочитав до конца третью строчку ужасных знаков, Гуигос снова рухнул на пол так, что плащ почти полностью накрыл его. Тем временем пещера стала то и дело — хотя и ненадолго и через неравные интервалы — озаряться яркими белыми вспышками — молниями столь яркими и близкими, что их свет, проникая в смотровое отверстие большой пещеры, доходил даже сюда. Затем послышался раскат грома, сотрясший, казалось, даже саму скалу до основания, так, что с потолка посыпалась вековая пыль.

Но, хотя гром и оглушил иракцев, внимание их было целиком приковано к тому, что происходило с Гуигосом. Его мумифицированное тело вдруг стало извиваться и корчиться под плащом, а потом вместе с ним начала колыхаться и сама грубая ткань. Ее поверхность подрагивала и шла рябью, как будто под ней шевелились мириады каких-то крошечных существ. Затем складки плаща разошлись и из-под него от изможденного тела Гуигоса наружу вдруг выплеснулась целая туча каких-то крошечных насекомых. Мошки!

В отличие от лягушек, мошки не обошли Хумнаса и Мхирени своим вниманием.