Джордж взял отвертку и вывернул шесть больших винтов, которые удерживали крышку. Под крышкой оказались опилки, которые он попросту вывалил на пол.

Джанет было запротестовала, но Джордж с ходу отмел все возражения.

– Ты что, забыла, что убирать их нам не придется?

Под опилками обнаружилась белоснежная внутренняя упаковка. Джордж нетерпеливо сорвал ее, и они увидели робота – как и заказывали, в черном платье с белым фартуком.

Несколько секунд они молча разглядывали машину.

Робот был удивительно похож на человека. Осознав, что это ее робот, Джанет испытала вдруг странное чувство – слегка занервничала и почему-то ощутила себя виноватой…

– Спящая красавица, – заметил Джордж и взял инструкцию, лежавшую у робота на груди.

Вообще-то он преувеличивал. На робота было приятно посмотреть, но не более того – фирма-изготовитель учла пожелания Джанет. Надо отдать им должное, постарались они на славу. Золотистым волосам машины оставалось только завидовать (хотя Джанет понимала, что сделаны они скорей всего из пластика и уложены в прическу раз и навсегда). Кожа – тоже пластиковая – отличалась от настоящей разве что совершенством.

Джанет опустилась на колени перед ящиком, протянула руку и осторожно притронулась к лицу с безукоризненно правильными чертами. Какая холодная кожа!

Она переменила позу, присела на корточки, продолжая разглядывать робота. Большая кукла, игрушка, чудесная игрушка из металла, пластика и электронных цепей, игрушка, которую сделали похожей на человека только потому, что людям кажется: роботы должны выглядеть именно так… Признаться, что-то в облике робота невольно вызывает тревогу. Прежде всего про такую машину, хочешь не хочешь, придется говорить «она»; следовательно, потребуется придумать имя, а робот с именем станет еще сильнее походить на человека.

– В моделях с батарейками необходимо менять батарейки раз в четыре дня, – прочел вслух Джордж. – Другие модели, как правило, при необходимости сами подключаются к сети для зарядки. Посмотрим. – Он подхватил робота под мышки и попытался приподнять. – Черт побери! Похоже, раза в три тяжелее меня.

Повторив попытку, Джордж отказался от своей затеи и вернулся к инструкции.

– Выключатель находится на спине, чуть выше талии. Ладно, попробую перевернуть.

– Это ему удалось. Робот перекатился на бок, и Джордж принялся расстегивать пуговицы на платье.

– Оставь, я сама, – сказала Джанет, которой вдруг почудилось, что Джордж ведет себя бестактно.

– Как скажешь, – отозвался муж. – В конце концов, эта штуковина – твоя.

– Мы не можем называть ее «штуковиной». Пускай будет Эстер.

– Хорошо, – согласился Джордж.

Джанет расстегнула последнюю пуговицу и пошарила под платьем.

– Не могу ничего найти.

– Наверно, выключатель находится под крышкой.

– О нет! – предположение Джорджа слегка шокировало Джанет.

– Дорогая, ты имеешь дело с роботом, а не с человеком.

– Знаю, – ответила Джанет. Пошарив снова, она обнаружила панель.

– Поворачиваешь ручку на пол-оборота вправо, затем закрываешь крышку, – сообщил Джордж, сверившись с инструкцией.

Джанет сделала так, как он сказал, и вновь присела на корточки.

Робот шевельнулся. Повернул голову. Сел. Встал. Выглядел он точь-в-точь как прислуга из какого-нибудь старого фильма.

– Добрый день, мадам. Добрый день, сэр. Рада вам помочь.

– Спасибо, Эстер, – поблагодарила Джанет, откидываясь на подушку. Вообще-то благодарить робота вовсе не обязательно, однако она полагала, что если не проявлять вежливость по отношению к роботам, скоро перестанешь быть вежливой и с людьми.

И потом, Эстер – не обычный робот. За минувшие четыре месяца она избавилась от наряда прислуги и превратилась в не знающую усталости, заботливую подругу. Джанет с самого начала трудно было поверить, что Эстер – всего-навсего механизм; чем дальше, тем больше робот казался ей обыкновенным человеком. То, что питалась Эстер электричеством, представлялось не более чем причудой. Пускай она иногда ходит кругами, пускай у нее случаются сбои (как в тот раз, когда подвело зрение, из-за чего Эстер на какое-то время перестала правильно определять расстояние); такое может случиться с кем угодно. Вдобавок механик, которого вызвали к Эстер, обращался с ней как доктор с больным человеком. Да, Эстер – подруга, причем гораздо предпочтительнее многих.

– Должно быть, ты считаешь, что я слабенькая и ни на что не гожусь? – спросила Джанет.

– Да, – отозвалась Эстер, от которой можно было ожидать чего угодно, только не уклончивости в ответах. – Я считаю, что все люди без исключения ни на что не годятся. Они устроены так, что их остается лишь пожалеть.

Джанет давным-давно бросила убеждать себя, что подобные ответы связаны с наличием у Эстер блока сочувствия, а также перестала представлять, как работают электронные цепи, формулируя ту или иную фразу. Теперь она принимала слова Эстер так, словно та была иностранкой.

– Наверно, по сравнению с роботами мы и впрямь мало на что способны. Эстер, ты такая сильная! Если бы ты знала, как я тебе завидую…

– Нас сконструировали, – сообщила Эстер, – а вы возникли совершенно случайно. Вам просто не повезло.

– Ты, разумеется, не согласилась бы поменяться со мной местами?

– Конечно, нет. Мы гораздо сильнее, не испытываем потребности в отдыхе и сне, нам не нужно существовать с химическим заводом внутри. Мы не стареем и не выживаем из ума. Люди такие хрупкие и неуклюжие создания! Им постоянно нехорошо оттого, что в организме что-то разладилось. А у нас если что-то и сломается, оно не болит и его легко заменить. Вы же напридумывали всяких слов вроде «боль», «страдание», «муки», «усталость», «несчастье», – слов, которых не понимает никто другой, которые толком ничего не обозначают. Мне очень жаль, что вы относите эти слова к себе и не чувствуете уверенности. Мой блок сочувствия порой даже перегревается.

– Хрупкие и неуклюжие, – повторила Джанет. – Именно такой я себя и ощущаю.

– Люди вынуждены жить осторожно, – продолжала Эстер. – Если мне оторвет руку, через несколько минут у меня появится новая, а если то же самое произойдет с человеком, он долго будет «страдать от боли» и новой конечности не получит – в лучшем случае у него останется обрубок старой. Между тем, создавая роботов, вы научились изготавливать надежные руки и ноги – гораздо крепче, чем ваши собственные. Людям следовало бы как можно скорее заменить свои конечности, но они почему-то упрямятся.

– Ты думаешь, металлические конечности приживутся? Честно говоря, я сомневаюсь. И потом, меня беспокоят не руки и не ноги. Если бы все было так просто… – Джанет вздохнула. – Ты слышала, что сказал сегодня утром доктор? Мне необходимо больше отдыхать. Похоже, он уже не надеется, что я сумею выкарабкаться, и лишь пытается подбодрить. У него был такой странный вид… Что толку жить, если здоровье позволяет только отдыхать? Бедный Джордж!… Сколько в нем терпения и заботы… Эстер, я жутко устала, я даже готова умереть…

Джанет продолжала говорить, обращаясь скорее к себе, чем к молчаливо внимавшей Эстер. Потом залилась слезами, но быстро успокоилась и подняла голову.

– Эстер, если бы ты была человеком, я бы этого не вынесла. Я бы возненавидела тебя за то, что ты такая здоровая и сильная… Нет, ты добрая и хорошая. Наверно, ты поплакала бы вместе со мной, если бы могла.

– Наверно, – согласилась Эстер. – Мой блок сочувствия…

– Не надо! – воскликнула Джанет. – Не вспоминай о нем. Эстер, я чувствую, что у тебя есть сердце.

– У меня есть то, что гораздо надежнее сердца. – Эстер приблизилась, наклонилась и подхватила Джанет на руки с такой легкостью, словно та ничего не весила. – Вы очень устали. Я отнесу вас наверх, в спальню. Поспите, пока не вернется ваш муж.

Джанет ощущала сквозь платье холодную кожу робота, однако сейчас ее это уже не тревожило. Какие крепкие у, Эстер руки!

– О, Эстер, что бы я без тебя делала?! – Помолчав, Джанет мрачно прибавила: – Я знаю, о чем думает доктор. Он считает, что в один прекрасный день я полностью лишусь сил и умру от слабости. Эстер, я не хочу умирать! Не хочу, не хочу…