— Бедное дитя, — сказал МакКензи. — Что же мы делаем?

Я развёл руками.

— Это несовершенный мир, Стражи. Мы делаем то же, что и всегда, — я криво улыбнулся. — Всё, что можем.

Они оба потупились, нахмуренные, взволнованные — не за себя, за маленькую девочку, которая не знала, что её ждет.

Прекрасно.

Урок прошел не зря.

— Окей, ребята, — сказал я. — Как насчет Бургер-Кинг?

Это подбодрило их обоих, хотя Ульяна, отсталая душа, не проявила должного энтузиазма при упоминании святого имени Олимпа фастфуда. Мы вышли все вместе.

Вы делаете всё, что можете.

Уже написав короткую историю на тему медового месяца, я не был вполне уверен, что делать с этой. Но эй, это же была Пат Элрод, просящая меня, а я никогда не умел отказывать, поэтому я решил следовать тому, что является почти святой землёй в «Досье Дрездена» — силы тьмы хотят испортить пиво Мака.

Все, что я хотел, так это спокойно попить пива.

Я ведь не так много прошу — неспешно пропустить бокал в конце тяжелого трудового дня профессионального чародея? Может быть с мясным сэндвичем? Разве вы не мечтали бы об этом. Но кто-то (или может быть Кто-то) не согласился со мной.

Паб МакЭнелли это тихая забегаловка, как и сотня других в Чикаго; в подвале большого офисного здания. Вам нужно спуститься вниз по нескольким ступенькам, чтобы добраться до двери. Когда вы заходите внутрь, ваши глаза оказываются на одном уровне со старыми скрипучими вентиляторами, закрепленными на потолке, и надо преодолеть еще одну небольшую лестницу, чтобы спуститься на пол паба. Помещение в основном освещается свечами. Интерьер полностью сделан из покрытого ручной резьбой, богато полированного дерева, более темного, чем большинство бы использовало, но в сочетании со свечами это создавало впечатление уютной пещеры.

Я открыл дверь, и тут меня что-то шибануло по носу, чего я никогда не нюхал в пабе у Мака — запах сгоревшей еды.

Это не было характерно для кухни Мака, поэтому, убедившись, что браслет-щит на моей левой руке готов к использованию, я потянулся под плащ к боевому жезлу. Я сделал несколько осторожных шагов внутрь паба, держа жезл наготове. Обычное освещение не работало, и только мерцало несколько свечей.

Завсегдатаи заведения, члены сверхъестественной общины Чикаго, были разбросаны как сломанные куклы. Полдюжины человек лежали на полу со странно раскиданными конечностями, словно они упали без сознания в разгар фитнес-тренировки. Пара пожилых мужчин, которые всегда играли в шахматы, сидя за столиком в углу, лежали, перевалившись через столешницу. Шахматные фигурки были разбросаны вокруг них, некоторые из них были сломаны, старые шахматные часы, которые они использовали, были разбиты вдребезги. Три молодые женщины, которые посмотрели слишком много эпизодов Зачарованных, и которые всегда являлись к Маку вместе, лежали грудой в углу, словно они в ужасе туда забились, прежде чем потеряли сознание — но они были забрызганы каплями чего-то, что выглядело как кровь.

По крайне мере, я заметил, что несколько человек дышало. Я какое- то время выждал, но ничто не прыгнуло на меня из темноты, и я не почувствовал внезапного порыва начать буянить, а потом задремать.

— Мак? — позвал я спокойно.

Кто-то захрипел.

— Я поспешил к бару и на полу возле него обнаружил Мака. Он с трудом дышал. Его очень сильно избили; губы были разбиты и опухли; нос был сломан. Обе его руки раздулись и были фиолетового цвета — наверное, он пытался защищаться. Бейсбольная бита, которую он хранил за баром, лежала возле него, измазанная в крови. Вероятно, его собственной.

— Звезды и камни, — выдохнул я. — Мак.

Я наклонился к нему, тщательно, как только мог, осматривая его раны. У меня не было официального медицинского образования, но несколько лет службы Стражем в войне с вампирами Красной Коллегии показали мне больше, чем мою рыночную квоту ран. Мне не нравилось, как выглядит один из ушибов у него на голове, и у него было сломано несколько пальцев, но ничего такого от чего нельзя было бы вылечиться.

— Что случилось? — спросил я его.

— Сошли с ума, — произнес он нечленораздельно. Одна из ран на его губах снова открылась и выступила свежая кровь. — Внезапно.

Я вздрогнул.

— Без шуток. — Схватив чистую скатерть из стопки на полке позади барной стойки и полив ее холодной водой, я попытался немного привести в порядок его лицо.

— Они все лежат. — Сказал я ему, когда сделал это. — Живые. Это — твоё заведение. Как ты хочешь всё разрешить?

Даже несмотря на боль, которую он испытывал, Мак на мгновенье задумался, прежде чем ответить.

— Мёрфи, — просипел он, наконец.

Я так и предполагал. Вызов полицейских означал множество вопросов и внимания, но это так же означало, что каждый получит быструю медицинскую помощь. Мак имел тенденцию ставить клиента во главу угла. Но если бы он хотел сохранить все это в тайне, я бы тоже его понял.

— Я сделаю звонок.

Медики энергично устремились вниз, в помещение. Это был ранний вечер и мы, вероятно, были первыми клиентами скорой в ночную смену.

— Господи, — протянула сержант Кэррин Мёрфи в дверях, пристально осматривая все помещение Мака. — Какой бардак.

— Скажи мне об этом, — буркнул я угрюмо. Мой живот громыхал, к тому же меня мучила жажда, но мне казалась неправильным помочь себе чем-нибудь из запасов Мака, пока он был занят, получая швы у ребят из скорой помощи.

Мёрфи шумно вздохнула.

— Ну-у. Драки в барах вовсе не редкость. — Она спустилась вниз в комнату, вынула из кармана пиджака фонарик и посветила вокруг. — Но, может быть, ты расскажешь мне, что случилось на самом деле?

— Мак сказал, что его посетители съехали с катушек. Начали действовать непредсказуемо, и это случилось внезапно.

— Что все разом? В одно и то же время?

— Это — то описание, которое он мне дал. Он был не очень многословен.

Мёрфи нахмурилась и медленно прошлась по комнате, методично освещая все светом фонарика.

— Ты осмотрел посетителей?

— В то время, когда я попал сюда, их уже ничего не беспокоило, — хмыкнул я. — Я уверен в этом. Они все были без сознания. Легкие раны выглядят так, как будто они нанесли их себе сами. Я думаю, девушки были теми, кто избил Мака.

Мёрфи вздрогнула.

— Ты думаешь, он не защищался?

— Он мог вытащить оружие. Вместо этого он вытащил биту. Он, вероятно, пытался остановить кого-то от чего-то глупого, и это дурно обернулось.

— Знаешь, о чем я думаю? — спросила Мёрфи. — Когда кое-что странное случилось с каждым в пабе?

Она остановилась в дальнем углу. Круг света, созданный её фонариком, осветил осколки темно-коричневых пивных бутылок, сверкающих между остатками поломанных шахмат и разбросанных стульев.