Того и гляди, конфеты съест. Но тут всех Хватайка выручил. Печкин две конфеты себе в нагрудный карман положил, чтобы домой взять. А галчонок сел к нему на плечо и конфеты вытащил. Почтальон кричит:

– Отдавай! Это мои конфеты!

И за галчонком побежал. Хватайка – на кухню. Печкин – за ним. Тут Матроскин посылку и подменил. Прибежал Печкин с конфетами и снова на посылку сел. А посылка уже не та.

Наконец они весь чай выпили и пироги съели. А Печкин всё равно сидит. Он думает, что ему ещё что-нибудь дадут. Шарик ему намекает:

– Не пора ли вам на почту идти? А то скоро она закроется.

– И пускай закрывается. У меня свой ключ есть.

Матроскин тоже говорит:

– Мне кажется, у вас дома плитка не выключена. Очень может быть, что пожар будет.

– А у меня плитки нет, – отвечает Печкин.

Шарик тогда тихонько спрашивает у дяди Фёдора:

– Можно, я его просто укушу? Чего он не уходит?

А у Печкина слух хороший был. Он и услышал.

– Ах вот как! – говорит. – Я к вам со всей душой, а вы меня кусать собираетесь?! Ну и пожалуйста! Больше я посылку носить не буду. Я её завтра же назад пошлю.

А им только этого и надо было. И как только он ушёл, они дверь заперли и стали посылку распечатывать.

Вверху посылки письмо лежало.

– Ничего себе потерялся! – говорит Матроскин. – Меня завхоз прогнал.

Кот говорит:

– Теперь вы меня слушайте и не мешайте.

Он достал из ящика бумагу, свёрнутую в трубку. Это была большая переводная картинка, на которой солнце было нарисовано. Только не красками, а тонкими медными проволочками. Картинку надо было на потолок перевести и в розетку включить.

Они дружно стали шкаф отодвигать, чтобы удобнее с него солнце на потолок наклеить. А Хватайке это не понравилось. Он стал на них разные вещи сбрасывать, шипеть и кусаться. Но всё-таки они шкаф отодвинули. Кот взял солнце, намочил его и перевёл на потолок. А провода в электричество включил. Не просто так, а через чёрный ящик. На этом ящике ручка была. Кот ручку немного повернул, и тут чудо получилось: солнце светиться начало. Сначала краешек, потом ещё немного. В комнате сразу тепло и светло стало. И все обрадовались и запрыгали. И галчонок на шкафу тоже запрыгал. Только не от радости, а оттого, что ему жарко стало. Они скорее шкаф на место передвинули.

Дядя Фёдор говорит:

– Вы как хотите, а я буду загорать.

Он постелил одеяло на полу, лёг на него в трусиках и спину солнышку подставил. И кот на одеяло лёг, греться стал.

И всё в доме ожило. И цветы к солнцу потянулись, и бабочки откуда-то выбрались. И телёнок Гаврюша стал скакать, как на лужайке.

А на дворе сырость, холод и слякоть. Скоро зима подойдёт. Их домик с улицы так и светится, как игрушечный. Даже какая-то синица в окно стучать начала. Но её не пустили. Нечего баловать. Вот будут морозы сильные, тогда, пожалуйста, милости просим.

С этих пор у них очень хорошая жизнь началась. Утром они солнышко включают и весь день греются. На дворе холод, а у них лето жаркое.

А почтальон Печкин любопытный был. Он смотрит – по всей деревне люди печи топят, дым из труб идёт, а у дяди Фёдора дыма из трубы нет. Опять непорядок. Он решил узнать, в чём дело. Приходит он к дяде Фёдору:

– Здравствуйте. Я вам газету «Современный почтальон» принёс.

А сам глазами в печку уставился. Видит: в печке дрова не горят, а в доме тепло. Он ничего не понимает, а солнца домашнего не видит. Потому что оно как раз над ним на потолке было. Ему голову печёт.

Дядя Фёдор говорит:

– А мы газету «Современный почтальон» не выписываем. Это взрослая газета.

– Ах, какая жалость! – сокрушается Печкин. – Значит, я что-то перепутал. – А сам глазами по сторонам водит: нет ли где электроплитки какой или камина?

Солнце его греет. Стоит он, потом обливается, но не уходит. Хочет секрет выведать.

– Значит, вы «Современный почтальон» не выписываете? Очень жалко. Это газета нужная. Там про всё на свете пишут.

– А сказки там печатают? Или рассказы про зверей? – спрашивает дядя Фёдор.

А Матроскин ручку у солнечного ящика повернул. Сделал солнце ещё теплее. Печкин даже шапку снял от жары. Только ему ещё хуже стало: солнце его в самую лысину печёт.

– Сказки про зверей? – спрашивает Печкин. – Нет, там больше про то пишут, как надо почту разносить и как автоматы марки наклеивают.

Тут у него от жары всё путаться стало. Он говорит:

– Нет, наоборот, автоматы почту разносят и марки наклеивают, как звери.

– Какие звери марки наклеивают? – спрашивает Шарик. – Лошади, что ли?

– При чём тут лошади? – говорит почтальон. – Я про лошадей ничего не говорил. Я говорил, что звери на автоматах работают и пишут сказки про то, как надо лошадям почту разносить.

Он замолчал и стал мысли собирать.

– Дайте мне градусник. Что-то жар у меня. Хочу измерить, сколько градусов.

Кот ему градусник принёс и стул подставил под солнцем. Печкин по градуснику постучал, чтобы температуру сбросить. А Хватайка спрашивает:

– Кто там?

– Это я, почтальон Печкин. Принёс журнал «Мурзилка».

– При чём тут «Мурзилка»? – спрашивает кот.

– Ах да! Это я вам «Современного почтальона» принёс, которого вы не выписываете. Потому что у вас документов нету.

Совсем он уже сварился. Даже пар от него пошёл, как от самовара. Вынимает он градусник и говорит:

– Тридцать шесть и шесть у меня. Кажется, всё в порядке.

– Какое там в порядке! – кричит кот. – У вас же температура сорок два!

– Почему? – испугался Печкин.

– А потому что тридцать шесть у вас и ещё шесть. Сколько это вместе будет?

Почтальон посчитал на бумажке. Сорок два вышло.

– Ой, мама! Значит, я уже умер. Скорее в больницу побегу! Сколько раз я к вам приходил, столько в больницу попадал… Не любите вы почтальонов!

А они почтальонов любили. Просто они Печкина не любили. Он с виду был добренький, а сам вредный был и любопытный.

Но только с этим солнцем не всё хорошо было. Из-за этого солнца у них самая большая неприятность началась. Заболел дядя Фёдор.

Дядя Фёдор дома всё время в трусах ходил – загорал. Он совсем коричневый сделался, будто с юга приехал. А если он на улицу выходил, ему одеваться надо было. Сначала майку, потом рубашку, потом штаны, потом свитер, потом шапку, шарф, пальто, варежки и валенки. Вот сколько всего. Это коту хорошо и Шарику – у них шуба всегда при себе. Даже купаются они вместе с шубой.

Однажды дяде Фёдору надо было на улицу выйти, синиц накормить. Он одеваться не стал, а так в трусиках и выскочил ненадолго. А на дворе мороз, снег выпал. Дядя Фёдор и простудился. Пришёл домой – его знобит. Температура поднялась. Он под одеяло залез, ни есть, ни пить не хочет. Плохо ему. Он говорит:

– Матроскин, Матроскин, кажется, я заболел.

Кот забеспокоился, стал его чаем с вареньем поить. Пёс в магазин побежал, мёд купил. Только дяде Фёдору всё хуже. Лежит он под одеялом, перед ним игрушки и книжки, а он на них и не смотрит. Шарик ушёл на кухню, сел в углу и заплакал. Хочет дяде Фёдору помочь, а не умеет.

– Уж лучше бы я сам заболел!

И кот совсем растерялся:

– Это я виноват: не уследил за дядей Фёдором… И зачем я только это солнце выписал?