Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Мишка тоже хотел попробовать, но тут же выплюнул

— Нет, — говорит, — умирать буду, а такую кашу не стану есть!

— Такой каши наешься, и умереть можно! — говорю я.

— Что ж делать?

— Не знаю.

— Чудаки мы! — говорит Мишка. — У нас же пескари есть!

Я говорю:

— Некогда теперь уже с пескарями возиться! Скоро светать начнёт.

— Так мы их варить не будем, а зажарим. Это ведь быстро: раз — и готово.

— Ну давай, — говорю, — если быстро. А если будет, как каша, то лучше не надо.

— В один момент, вот увидишь.

Мишка почистил пескарей и положил на сковородку. Сковородка нагрелась, пескари и прилипли к ней. Мишка стал отдирать пескарей от сковородки ножом, все бока ободрал им.

— Умник! — говорю. — Кто же рыбу без масла жарит!

Мишка взял бутылку с подсолнечным маслом. Налил масла на сковородку и сунул в печь прямо на горячие угли, чтоб поскорее зажарились. Масло зашипело, затрещало и вдруг вспыхнуло на сковородке пламенем. Мишка вытащил сковородку из печки — масло на ней пылает. Я хотел водой залить, а воды у нас во всём доме ни капли нет. Так оно и горело, пока всё масло не выгорело. В комнате дым и смрад, а от пескарей одни угольки остались.

— Ну, — говорит Мишка, — что теперь жарить будем?

— Нет, — говорю я, — больше я тебе ничего жарить не дам. Мало того, что ты продукты — испортишь, так ты ещё пожар устроишь. Из-за тебя весь дом сгорит. Довольно!

— Что же делать? Есть-то ведь хочется!

Попробовали мы сырую крупу жевать — противно. Попробовали сырой лук — горько. Масло попробовали без хлеба есть — тошно. Нашли банку из-под варенья. Ну, мы её вылизали и легли спать. Уже совсем поздно было.

Наутро проснулись голодные. Мишка сразу полез за крупой, чтоб варить кашу. Я как увидел, так меня даже в дрожь бросило.

— Не смей! — говорю. — Сейчас я пойду к хозяйке, тёте Наташе, попрошу, чтобы она нам кашу сварила.

Мы пошли к тёте Наташе, рассказали ей всё, обещали, что мы с Мишкой все сорняки у неё на огороде выполем, только пусть она поможет нам кашу сварить. Тётя Наташа сжалилась над нами: напоила нас молоком, дала пирогов с капустой, а потом усадила завтракать. Мы всё ели и ели, так что тёти Наташин Вовка на нас удивлялся, какие мы голодные были.

Наконец мы наелись, попросили у тёти Наташи верёвку и пошли доставать из колодца ведро и чайник. Много мы провозились и, если бы Мишка не придумал якорёк из проволоки сделать, так бы ничего и не достали. А якорьком, как крючком, подцепили и ведро и чайник. Ничего не пропало — всё вытащили. А потом мы с Мишкой и Вовкой сорняки на огороде пололи. Мишка говорил:

— Сорняки — это чепуха! Совсем нетрудное дело. Гораздо легче, чем кашу варить!

Заколдованная буква (антология) - _45.jpg

Юрий Сотник

Райкины пленники

Заколдованная буква (антология) - _46.jpg

Раздался резкий, деловитый звонок. Рая вытерла руки о салфетку, повязанную вместо фартука, и открыла дверь. Вошёл семиклассник Лёва Клочков.

— Привет! — сказал он, снимая шубу. — Дома?

— В ванной сидит, — ответила Рая и ушла обратно в кухню, на ходу заплетая косички.

В квартиру недавно провели саратовский газ. Боря на первых порах принимал ванну раза по четыре в день. Вот и теперь он стоял перед умывальником, распарившийся, розовый, и, глядя в зеркало, водил расчёской по светло-жёлтым, торчащим ёжиком волосам.

— Здравствуй! — сказал он, не оборачиваясь, когда Лёва вошёл. — Ты хорошо сделал, что рано явился. У меня есть один проект.

— Именно? — коротко спросил Лёва.

Глядя в зеркало через плечо товарища, он пришлёпнул ладонью вихор на макушке, поправил белый воротничок и красный галстук, подтянул застёжку-молнию на чёрной блузе.

Друзьям нужно было иметь безукоризненный вид. Доктор географических наук профессор Аржанский обещал присутствовать сегодня на заседании школьного краеведческого кружка. Лёва и Боря должны были поехать за профессором и проводить его в школу.

Боря положил расчёску на умывальник:

— Понимаешь, хочу сегодня выступить. Надо произвести чистку в кружке. Ты как думаешь?

Лёва давно тренировался, вырабатывая в себе два качества: способность оставаться невозмутимым при любых обстоятельствах и привычку выражаться кратко.

— Дельно! — сказал он.

— Так при профессоре и заявлю, — продолжал Борис. — «Или, товарищи, давайте кончим всё это, или давайте работать как следует»… На носу лето, походы, а тут возись с такими… Вроде Игоря Чикалдина. Спорим, что он не сможет правильно азимут взять!

Лёва кивнул головой:

— Факт.

— Ну вот! А Юрка Говоров топографии не знает, костра в дождливую погоду развести не умеет. Спрашиваю его однажды: «Как сварить суп на костре, не имея посуды?» Молчит как рыба. Ну куда нам такие!

— Балласт, — согласился Лёва.

Боря передохнул немного и продолжал:

— Это ещё ничего. Есть люди и похуже. Звоню как-то Димке Тузикову по телефону. «Почему не явился на занятия по добыванию огня трением?» — «Мама, — отвечает, — не велела». Чего-то там делать его заставила. Ничего себе, а? Самостоятельный человек называется!

— Смешно… — пожал плечами Лёва.

— Так вот, мы сейчас до профессора зайдём к Виктору, посовещаемся и все трое выступим на собрании.

— Боря! Борис! — закричала Рая из кухни.

— Что тебе?

— Борис, никуда не уходи: нужно сначала мясо провернуть в мясорубке.

— Вспомнила! Нужно было раньше попросить! Мне некогда.

Рая появилась в дверях ванной, держа большую ложку, от которой шёл пар.

— Боря, я тебя уже просила, а ты всё «некогда» и «некогда». Проверни мясо! Мясорубка тугая, я сама не могу, а мама ушла и велела приготовить котлеты.

Боря уставился на неё, сдвинув светлые, чуть заметные брови:

— Слушайте, Раиса Петровна! Вам русским языком говорят: я тороплюсь, у меня поважнее дело, чем твои котлеты. Всё! Можете идти.

Но Раиса Петровна не ушла, а, наоборот, шагнула поближе к брату:

— Боря, вовсе я никуда не пойду, и ты тоже никуда не уйдёшь, пока не провернёшь мясо. Вот!

Боря повысил голос:

— Со старшими таким тоном не говорят! Ясно? Ну!.. Марш!

Взяв сестрёнку за плечи, Борис повернул её к себе спиной и легонько толкнул.

— И очень хорошо! И прекрасно! — закричала та, удаляясь. — А ты всё равно не уйдёшь!

Боря сел на стул и принялся надевать носки.

— Маленького нашла… — ворчал он. — Брось всё и верти мясорубку! Распоряжается чужим временем!

Мальчики вышли из ванной. В коридоре они встретили Раю, которая несла под мышкой большую книгу.

— Сейчас, — сказал Борис, войдя в комнату. — Ещё две минуты, и я готов. — Он взял со стула парадные брюки и сунул правую ногу в штанину, — Да, Лёвка, сегодня поборемся! Кому-то жарко станет, кому-то… — Он замолчал и опустил глаза вниз, на брюки. — Гм! Что за чёрт… Смотри!

На брюках не было ни одной пуговицы! Приятели молча посмотрели друг на друга и подошли к висевшему на спинке стула пиджаку: там тоже пуговиц не оказалось.

Боря взъерошил волосы:

— Что за чёрт! А?

— Срезаны, — хладнокровно сказал Лёва и кивнул на обеденный стол: там лежали пуговицы и ножницы.

Боря покраснел так, что лицо его стало темнее волос. Торопливо скинув брюки, он в одних трусах отправился в коридор. Лёва последовал за ним.

— Р-рраиса!

— Чего тебе? — послышалось за дверью ванной.

Боря толкнул дверь, но она оказалась запертой.

— А ну, открой!

— Не открою, — ответила Раиса.

— Ага, понятно! Ты срезала пуговицы?

— Ну, я срезала.

— Зачем? Отвечай!

— Чтобы ты мясо провернул. Мне котлеты надо готовить.

Боря загрохотал кулаками по двери и закричал таким голосом, что кошка свалилась с новой газовой плиты:

— Раиса! Выходи немедленно! Слышишь!

— Вовсе не выйду. Что я, сумасшедшая?

28
{"b":"165632","o":1}