Вместо ответа призрак растворился в ночном воздухе.

— А что тут такого? — поинтересовался Шус, порядком озадаченный новым всплеском агрессии этой ведьмы. — И почему, если ты знала об этой гостинице, мы сюда не заходили, ведь она почти на рыночной площади? Мы, вроде бы, даже проходили здесь.

Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Втри начала объяснения:

— Слушай, сам подумай, ну какой нормальный трактирщик будет называть свою гостиницу «Розовый пони»?

— Так все дело только в том, что тебе не нравится название? Но ведь это такая ерунда.

— При чем здесь название? Ты совсем тупой или… — Втри оборвала себя на полуслове, ужаснувшись пришедшей ей мысли. — Да не может этого быть, я бы заметила! Может, в твоей глухой деревне и не слышали о… Проклятая гостиница сделана специально для того, чтобы вонючие… Словом, они ненавидят приличных девушек, а твой учитель остановился в подобном месте… Он тебя, случайно, не домогался? Он не пытался потрогать тебя здесь или…

— Эй, эй Втри! Да ты чего? — Шус уже хотел поймать руку Втри, однако последняя сама отдернула ее, поняв что зашла слишком далеко. Повисла тишина. Наконец Шус произнес:

— Я… я, наверное, понял, о чем ты… Но я уверен, что Учитель не из таких. Наверняка у него и господина Холдара были веские причины, чтобы здесь остановится. Я уверен в этом!

— Ну да, вот именно, что веские, — кисло ответила Втри.

— Да я не о том! — чем дальше, тем отчетливее Шус понимал, что Втри способно истолковать «нет так» все, что угодно. Я хотел сказать, что наверняка все другие постоялые дворы заняты или…

— Все гостиницы полупусты, разве ты не заметил как мало людей на улицах?

— Ты шутишь?! — У Шуса не укладывалось в голове, как можно назвать это невероятное скопище людей «маленьким».

— Да, да. Сейчас в Бахтир-Таль-Асе остались лишь постоянные жители города. Вот пару декад назад, во время Эльсель-Таль-Аса-Лера-На, на ярмарке, было и вправду много народу… — совершенно серьезно ответила Втри.

— Втри, а каково постоянное население Бахтир-Таль-Асы? — как можно спокойнее произнес Шус.

— Около полумиллиона, если не считать жителей пояса, — небрежно ответила Втри.

— А сколько это — миллион?

— А сколько ты знаешь?

— Я слышал, что тысяча — это очень много.

— Ну, миллион — это тысяча тысяч.

Столь небрежное отношение к подобным числам привело Шуса в состояние шока. Большую часть жизни, ту что тянулась с момента его рождения до сегодняшнего утра, Шус был уверен, что даже если собрать всех предков, вряд ли в мире наберется больше пары тысяч человек. Впрочем, он с трудом представлял, сколько нужно рук с пальцами для столь большой суммы, просто она была наибольшей цифрой, какую он слышал. Встреча с Бахтир-Таль-Асой лицом к лицу заставила Шуса засомневаться в этом, однако он и представить не мог, что реальность окажется столь невероятной.

— Наверное, нам стоит зайти, — наконец выговорил Шус, все еще окончательно не справившийся с потрясением.

— Поверить не могу, что я соглашаюсь с тобой.

Размышляя о том, сколько подзатыльников ему достанется, Шус поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Как оказалось, несмотря на позднее время, дверь была открыта.

Несколькими часами ранее:

— Морской пес, как ты мог его потерять?! С ним же может случиться все, что угодно. Я даже думать боюсь, что именно!

— В конце концов, он твой ученик, Фамб, — спокойно ответил Холдар на гневную тираду волшебника. Да и неудивительно, что он заблудился. Он же не привык к таким большим городам.

— Вот именно. Поэтому и надо было нам обоим следить за ним! Шус ведь впервые в таком большом городе, — похоже Фамбер даже не слушал Холдара. — Нет, я не могу так просто сидеть и ждать! Я должен найти его.

— А разве ты не можешь призвать его? Помнишь, как тогда в… Эй, Фамбер ты же не хочешь просто пойти искать его?

— А разве у меня есть выбор? — спросил волшебник, решительно взяв посох, прислоненный к барной стойке.

— Ты можешь призвать его… — вновь предложил Холдар, однако ответом на его предложение стали торопливые шаги волшебника, направившегося к выходу. Фамбер остановился лишь на пороге. Не оборачиваясь, он произнес:

— Холдар, если я не вернусь, передай, что в последнюю минуту жизни я буду думать о нем.

— Не вернешься? Что ты говоришь, Фамб? Ты собираешься всего лишь прогуляться по городу! И кому я должен… — Холдара прервал хлопок двери.

— Тебе налить, милый, — спросил у Холдара чей-то явно мужской голос.

— Что? Дай чего-нибудь покрепче и без этих твоих зонтиков.

— Можешь сколько угодно проклинать меня, даже пожелать, чтобы дождь тысячу лет не проливался на мою голову, но я не могу нарушать установленные мною же правила, — серьезно ответил все тот же голос.

— Пес морской с тобой, давай с зонтиком, — произнес Холдар.

Первым, что бросилось Шусу в глаза, был цвет стен, переливающийся от кричаще розового до нежно-голубого. Что же касается меблировки комнаты, судя по всему это была общая зала, то, если не обращать внимания на детали, она ничем не отличалась от всех других, что видел Шус, а общих зал за прошедший день он видел немало. Однако, именно в этой было несколько кардинальных отличий, бросающихся в глаза. В них входили: свечки в виде сердец все того же розового цвета, небольшой фонтан посредине залы, выложенный плиткой, небольшие картины, развешанные на стенах, основным сюжетом которых были пары животных, причем, если судить по картине с бараномамонтами, мирно щипавших травку на фоне горного пейзажа — однополых. Барная стойка тоже была покрыта плиткой с какими-то узорами. Около нее сидел человек, склонившись над бокалом, из которого торчал розовый зонтик. Судя по таким же зонтикам, выложенных аккуратными рядами перед этим человеком, выпил он немало.

Несмотря на то, что он не видел лица этого человека, Шус был уверен, что это Холдар. Он уже хотел к нему подойти, но ему преградили путь.

— Пусть дождь прольется на ваши головы! Что привело таких милых голубков в мой храм любви?

Услышав это, Шус стал вертеть головой, инстинктивно начав искать женщину, которая могла бы произнести эти слова, несмотря на то, что голос был явно мужской, однако его поиски не увенчались успехом. Кроме Холдара в зале были лишь двухметровый мускулистый мужчина с щетиной борова, одетый халат, каких Шус видел немало в Бахитр-Таль-Асе, с золотым узором из стилизованных птиц и растений, с явными следами косметики на лице и Втри.

После долгих и мучительных размышлений Шус пришел к выводу, что говорил тот самый мужчина. Главным аргументом было то. что Втри никак не могла сказать нечто подобное. Однако, несмотря на сокрушительные аргументы и то, что Шус был предупрежден, что стоит готовиться к чему-то необычному, на его лице отразилась целая волна чувств, выраженная в коротком внутреннем монологе: «Во имя всех темных богов, что это?!».

Тем временем мужчина продолжал:

— Если вам нужно укрытие или укромное место, мое заведение к вашим услугам. Мой девиз таков: «Ничто не должно стоять между любящими сердцами».

— Ну я же предупреждала… — протянула Втри, увидев выражение лица Шуса, даже и не подумав вступить в спор, доказывая, что они — никакая не парочка, хотя, насколько Шус успел изучить ее за полдня, именно этим она и должна была сейчас заниматься.

— П-простите, у вас остановился волшебник Фамбер и улфулдар Холдар? — робок произнес Шус.

— А, так значит тебя, милый, зовут Шус?

— Д-да… — с трудом выговорил Шус.

Холдар сидит вон там, он немного нетрезв. Впрочем, он всегда пьет, когда гостит у меня. Думаю, ему не нравится цвет стен, хотя он это и отрицает. Что же касается Фамбера, то он так волновался за тебя, что отправился тебя искать.

— Искать? Он и вправду так волновался обо мне?