Глупее не придумаешь, но затея всем понравилась. Протестующие возгласы Холлиса потонули в море возбужденных голосов. Прежде чем я успел как-то вмешаться, Бастон протянул руку к выключателю.

«Всем оставаться на своих местах», — с деланной строгостью обьявил он. — «Целую минуту мы пробудем в полной темноте, и, — кто знает? — возможно, во власти убийцы. Когда время истечет, я включу свет и начну считать трупы. Выбирайте себе пару, леди и джентльмены.»

Свет погас. Кто-то хихикнул. Я услышал шаги. Приглушенный голос. Чья-то рука коснулась лица. Казалось, часы на запястье тикают невыносимо громко. Но эти звуки перекрывали глухие частые удары, как будто рядом звонит колокол. Я слышал биение собственного сердца.

Бред, стоять так в темноте, в компании пьяных идиотов. Но все-таки, между нами где-то здесь незримо крадется страх, шелестя бархатным покрывалом темноты.

Вот так бродил в темноте Джек Потрошитель. Потрошитель сжимал в руке нож. Человек с мыслями безумца и безумной целью.

Но Джек давно умер, умер и рассыпался в прах. Так должно быть по всем законам логики.

Только ведь когда погружаешься в темноту, когда темнота и укрывает, и защищает, и с лица спадает ненужная маска, и то, что таилось в душе, поднимается, наполняет все существо, безымянное, безликое ощущение, такое же естественное и черное, как сама темнота, что тебя окружает, — тогда законы человеческой логики бессильны.

Сэр Гай пронзительно вскрикнул.

Негромкий глухой стук, словно что-то свалилось на пол.

Бастон зажег свет.

Крики ужаса.

Холлис распластался на полу в центре комнаты. В руке по-прежнему зажат револьвер.

Я огляделся: изумительно, какое разнообразие выражений можно увидеть на лицах людей, столкнувшихся с чем-то ужасным…

Все остались здесь, никто не покинул комнату. Но на полу лежало бездыханное тело…

Ла Верн Гоннистер выла тонким голосом, пряча лицо.

«Ну ладно».

Сэр Гай перевернулся и вскочил на ноги.

«Просто небольшая проверка, а? Если среди вас оказался Потрошитель и подумал, что я убит, он бы чем-нибудь выдал себя, когда зажегся свет. Теперь я убедился, что вы невиновны, все в целом и каждый в отдельности, как говорится. Небольшой розыгрыш, друзья, только и всего.

Холлис взглянул на Бастона, застывшего с выпученными глазами, на остальных, сгрудившихся за ним.

„Пойдем, Джон?“ — окликнул он меня. — „Кажется, мы здесь засиделись“.

Повернувшись, он направился в прихожую. Я последовал за ним. Никто не произнес ни слова.

После нашего ухода вечеринка проходила на редкость вяло.

3

На следующий вечер, как мы и договаривались, я встретил сэра Гая на углу 29 улицы и Южного Халстеда.

После событий прошлой ночи я был готов ко всему. Но сэр Гай, ожидавший меня, устало прислонившись к облупившейся двери, выглядел как-то особенно буднично.

„Уууу!“ — произнес я громко, неожиданно возникнув из темноты. Он улыбнулся. Но я заметил, как в тот момент дернулась рука, — он инстинктивно потянулся за оружием.

„Готовы начать охоту?“

„Да. Я рад, что ты согласился прийти, не задавая вопросов. Значит, веришь: я знаю, что делаю“.

Он взял меня под руку, и мы неторопливо двинулись вперед.

„Какой сегодня туман, Джон.… Как в Лондоне“.

Я кивнул.

„И холодно для ноября“.

Я поежился, выражая свое полное согласие, снова кивнул.

„Удивительно“, — продолжал он задумчиво. — „Ноябрьская ночь и лондонский туман. И место, и время — как тогда“.

Я ухмыльнулся.

„Хочу вам напомнить, сэр Гай: мы не в Лондоне, а в Чикаго. И сейчас не 1888 год. Прошло пятьдесят с лишним лет“.

Холлис в ответ растянул губы, но улыбка получилась какой-то вымученной. — „Вот в этом я не вполне уверен“, — прошептал он. — Посмотри-ка вокруг. Запутанные проходы, кривые улочки. Точь в точь лондонский Ист Энд. Митр Сквер. И все построено никак не меньше пятидесяти лет назад, если не раньше».

«Негритянский квартал», — ответил я коротко. — «За Саут Кларк Стрит. И зачем вы затащили меня сюда — не понимаю».

«Интуиция. Просто интуиция, Джон. Я хочу побродить по этим местам. Дома расположены так же, как в лондонских трущобах, где выслеживал и убивал свои жертвы Потрошитель. Вот здесь мы найдем его, Джон. Не на ярко освещенных, нарядных и богатых улицах, но здесь, где все скрыто во мраке. Здесь, где укрытый темнотой, он притаился и ждет…»

«И поэтому вы взяли с собой оружие?» — Вопрос был задан слегка насмешливым тоном, но, как я ни старался скрыть это, голос звучал напряженно. Все эти речи, постоянная одержимость мыслью найти Потрошителя подействовали на нервы сильнее, чем я рассчитывал.

«Нам может пригодится оружие», — с мрачной серьезностью, почти торжественно произнес сэр Гай. — «Ведь сегодня — та самая ночь».

Я вздохнул. Мы брели по закутанным в туман, пустынным улицам. Время от времени, словно маяки, тускло светили огни, указывая вход в бар. Если не считать этого, всюду царили темнота и густые тени. Кажущиеся бесконечными в туманной мгле, зияющие дыры проулков проплывали мимо; мы спускались по петляющей боковой улочке.

Мы молча ползли сквозь туман, затерявшись в нем, как два крохотных червячка в складках савана…

Тут я поморщился. Мрачная атмосфера сегодняшнего путешествия начала влиять и на меня. Надо следить за собой, иначе я рискую стать таким же полоумным, как сэр Гай.

«Разве вы не видите — на улице ни души!» — прошипел я, раздраженно дернув его за пальто.

«Он непременно должен прийти», — произнес Холлис. — «Его привлечет дух этих мест. Именно то, что я искал. Genius Loci. Зловещее место, неудержимо притягивающее зло. Он всегда убивает только в районах трущоб».

«Должно быть, одна из его слабостей, понимаешь? Его манит атмосфера гетто. Кроме того, женщин, которых он приносит в жертву богам зла, легче выследить в грязных дырах, пивнушках огромного города».

Я улыбнулся.

«Что ж, тогда давайте отправимся в одну из таких пивнушек. Я весь продрог. Мне просто необходимо выпить. Проклятый туман пробирает до костей. Вы, островитяне, спокойно переносите сырость, а мне по душе, когда тепло и сухо».

Боковая улочка кончилась; мы стояли в начале длинной узкой дороги.

Сквозь белые клубы тумана я различил тусклый голубой огонек: одинокая лампочка под вывеской здешней забегаловки.

«Ну что, рискнем? Я дрожу от холода».

«Показывай дорогу, Джек», — ответил сэр Гай. Я провел его вниз по улице. Остановились у открытой двери пивнушки.

«Чего ты ждешь?» — нетерпеливо спросил он.

«Осматриваю место, только и всего», — объяснил я. — «Это опасный квартал, сэр Гай. Очень не хотелось бы сейчас попасть в дурную компанию. Тут есть заведения, где чрезвычайно не любят белых посетителей».

«Хорошо, что ты подумал об этом».

Я еще раз обвел глазами небольшое помещение. «Кажется, никого нет», — шепнул я. — «Попробуем войти».

Мы переступили порог грязного бара. Слабый свет мерцал над кассой и стойкой, но кабинки для посетителей в глубине были погружено во мрак.

На стойке, положив голову на руки, развалился гигантский негр — черный великан с выдающейся челюстью и туловищем гориллы. Он даже не шевельнулся, когда мы вошли, но глаза сразу широко раскрылись, и я понял, что нас заметили и молча оценивают.

«Привет», — произнес я.

Он не торопился с ответом. Все еще оценивал нас. Потом широко улыбнулся.

«Привет, джентльмены. Что будем пить?»

«Джин», — ответил я. — «Два раза. Холодная ночь выдалась сегодня».

«Это точно, джентльмены».

Он разлил напиток по стаканам; я заплатил и отнес выпивку в одну из кабинок. Мы не тратили времени даром. Огненная жидкость согрела нас.

Я отправился к стойке и купил целую бутылку. Мы налили себе еще по одной. Здоровенный негр снова расслабился. Но один глаз его оставался открытым и бдительно следил за происходящим, на случай неожиданного развития событий.