Роланд набычился. Потом криво усмехнулся и постучал себя по лбу согнутым указательным пальцем:
– Хороший воин – это не тот, кто правильно машет мечом, а тот, который делает это ВОВРЕМЯ! Учись думать, Кром. Или ищи себе другого учителя.
Последнее предложение заставило меня скрипнуть зубами: искать другого учителя я не собирался. Поэтому я набрал в грудь воздуха и заставил себя вымолвить целых пять слов:
– Что… я… сделал… не так?
– Все! Для того чтобы помешать солдатам выйти, тебе надо было просто подпереть дверь караулки каким-нибудь дрыном. И встать у единственного окна.
Дверь казармы оказалась подперта парой оглобель. А в бойницы вставлены косы! Лезвиями внутрь. Представив себе, чем закончится попытка солдат выглянуть наружу, я почувствовал, что где-то в глубине моей души начинает пробуждаться гнев.
В этот момент лестница, ведущая на боевой ход, заскрипела снова. И опять не так, как обычно – судя по звукам, по ней спускались. Несколько человек. Очень быстро.
Так и оказалось – через пару мгновений во двор выскользнули двенадцать сгорбленных фигур. Мгновение неподвижности – и десять из них, прячась в тени каретного сарая, двинулись по направлению к белой двери в донжон. А двое оставшихся пошли к казарме.
Я прикрыл глаза, нащупал большим пальцем дорожку Пути и криво усмехнулся: Двуликий смотрел на меня широко открытыми глазами. И ждал!
Еле слышный шум, раздавшийся со стороны надвратной башни, заставил пару названных гостей повернуться ко мне спиной. Ненадолго – всего на пару ударов сердца. Но этого мне хватило за глаза – я выскользнул из конюшни, перепрыгнул небольшую лужу и вбил конец посоха в висок тому, который стоял поближе.
Дальний среагировал как-то уж слишком быстро: тело его товарища еще стояло, а он уже завершал разворот с одновременным разрывом дистанции и уходом от атаки!
Я здорово удивился: обычные грабители двигались иначе. И никогда не проявляли такой прыти. Значит, этого учили. И учили очень хорошо.
Подумав буквально пару мгновений, я прыгнул к казарме, взмахом посоха выбил обе оглобли и зацепил тревожный колокол:
– Дзын-н-нь!!!
Мой второй противник выпростал из-под плаща… меч[55]!!! И бросился на меня.
Я ушел в сторону от короткого и быстрого колющего удара в горло и атаковал сам. В висок. Со стороны его левой руки. И… промахнулся: у ночного гостя замка Атерн не было привычки рассчитывать на щит!
Секущий удар по ногам я пропустил под собой, тычок пальцами левой руки в глаза заблокировал серединой посоха, потом сместился в сторону, уходя от серии ударов в горло, печень и пах. И атаковал сам…
Армией от него не пахло. Серыми[56] – тоже: он уходил от стандартных атак так, как будто отрабатывал их… именно против посоха! А еще он очень хорошо ориентировался в темноте и внимательно следил за моими ногами. Пришлось использовать удары из арсенала Роланда Кручи: дождавшись, пока он в очередной раз нырнет под удар и попытается вогнать меч мне в живот, я скрутил корпус и ударил его локтем…
В этот момент за спиной грохнула дверь, и из казармы вылетело сразу несколько вассалов барона Корделла. А со стороны лестницы, ведущей на боевой ход, раздался очередной перестук сапог!!!
– Нападение! В бойницах – косы, – не оглядываясь, рыкнул я. Потом отправил оглушенного противника к Двуликому и… упал рядом с ним!
Целились не в меня. И, конечно же, попали – один из воинов барона д’Атерна захрипел и сложился пополам.
Щелкнуло еще раз, и другой из воинов барона, наконец, догадался заорать:
– Арбалетчики!
– Всем рассыпаться!!! – подхватил кто-то еще. И атернцы дисциплинированно метнулись под защиту сарая.
Оценив их выучку, я криво усмехнулся: воинов среди них было от силы человек пять. А остальные брали в руки оружие только по необходимости…
Вылетев во двор, вторая группа «гостей» выстроилась в две шеренги и довольно резво пошла в атаку.
– В строй, живо!!! – заорал второй голос. Слишком уверенно для простого солдата. – Их всего одиннадцать!!!
Я вспомнил о первой группе и заставил себя произнести еще несколько слов:
– Еще десять – у белой двери в донжон.
– Спаси и сохрани! – ужаснулся он. – Баронесса Эмилия! Барон Волод! Баронесса Мэйнария!
«Она – третья, – угрюмо подумал я. – После ее милости баронессы и младшего сына барона Корделла. То есть спасут, если получится…»
Тем временем атакующие, все, как один, вооруженные мечами, врубились в строй защитников замка и с ходу зарубили троих!
«Если получится…» – эхом прозвучало у меня в сознании, а перед глазами мелькнуло рыжее облако волос Мэйнарии д’Атерн…
«Гость», бросившийся ко мне, держал меч чуть выше, чем надо. Поэтому я раздробил ему колено, а когда он опустил руки, вбил посох в переносицу. Потом сорвался с места и понесся на задний двор.
Заворачивая за угол донжона, я сбил с ног бегущего на звук боя конюха, грозно рыкнул на любопытствующего мальчишку, пытавшегося выбраться из окна людской, и… поймал за руку дебелую молодуху, испуганно выглянувшую из черной двери донжона:
– Где покои леди Мэйнарии?
Девка закатила глаза, попробовала изобразить, что падает в обморок, и… тут же пришла в сознание. От боли в запястье:
– Где???
Молодуха упрямо закусила губу и отрицательно помотала головой:
– Не скажу! Ни слова!!!
– Лишу посмертия… – зловеще улыбнувшись, пообещал я. Потом заметил темные пятна на ее груди, как раз напротив сосков, и добавил. Почти наугад: – …Твоего ребенка!
Молодуха побледнела и сломалась:
– Т-третий этаж, ваша милость!
– Где именно?
– Н-надо п-подняться по правой лестнице… – затараторила она. – П-первая дверь – ее милости барона Волода, вторая…
– Короче!!!
– Ч-четвертая дверь слева, ваша милость!!!
– В замке – убийцы. Прячься. Вместе с ребенком… – выдохнул я. И, тут же забыв о ее существовании, ворвался в донжон…
С четвертого этажа доносились звуки какой-то возни и приглушенная ругань. Потом раздалось шипение, хлесткий звук удара и взбешенный рев:
– Вот тварь! Сопротивляется!
– Ткни ножом, не мучайся! Нужна она тебе…
– Белая кровь[57], дурень! Если есть возможность, то что б не попробовать?!
Я перебросил посох в левую руку, сорвал с пояса чекан, толкнул дверь третьего этажа… и еле успел скрутить корпус, уворачиваясь от удара в живот.
Клинок скользнул по металлическим накладкам на нагруднике, пролетел мимо и на мгновение остановился. Потом его хозяин слегка шевельнул кистью. Так, чтобы порезать меня на отводе. Но не успел – клюв моего чекана проломил ему череп.
– Коридор!!! – коротко рыкнули за его спиной, и из первой двери слева вылетело сразу двое.
Смахнув с лица капельки крови, я отшатнулся к стене, пропустил мимо себя клинок, вбил сапог в колено выставленной вперед ноги и тут же всадил чекан за левую ключицу.
Клюв с легкостью прорвал звенья кольчуги, и фонтан крови, забивший из разорванной сердечной жилы[58], рванулся к потолку.
Рывок рукояти на себя, хруст ломающейся кости – и я толкнул оседающее тело на второго противника.
Уйти от тела он не успел, поэтому уперся в него обеими руками. И пропустил удар в голову. А я, мельком мазнув взглядом по изломанному тельцу мальчишки, валяющемуся рядом с кроватью, побежал дальше.
Дверь в покои баронессы Мэйнарии оказалась заперта. Изнутри. Скорее всего, на засов. А еще заставлена чем-то тяжелым. Оценив ширину щели между створок, я примерился и изо всех сил ударил клювом чекана по резной филенке. Та не выдержала удара и разлетелась на куски.
В то же мгновение с улицы раздался истошный женский крик:
– Урма-а-ан!!!
Я сдвинул в сторону засов, рванул на себя освободившиеся створки, потом отпихнул мешающее кресло, повесил чекан на пояс и заторопился: со стороны лестницы раздались приглушенные проклятия, а потом – крик:
