Ты так и собираешься здесь сидеть или пойдешь и скажешь ей, что любишь? - Камилла заглянула в мой кабинет и недовольно посмотрела на стакан с виски в моей руке, - Ты хоть знаешь, что она думает по-поводу этого всего?

Нет, а что ты знаешь? С каких пор вы такие подруги, - я был уже немного пьян, поэтому завелся с пол оборота. Злился на них всех. Чего они лезут в наши отношения? Почему каждый считает своим долгом сказать: " что ты делаешь? она же мучается! Иди, скажи что любишь!" Надоело! Как будто я не знаю, каково ей сейчас. Мое любимое солнышко наверняка боится, и я тоже, боюсь... что проболтаюсь, и тогда никакой операции не будет.

С тех пор как ты мать твою оставил ее без поддержки! Ее опорой были мы, а ты лишь наводил Катарину на неверные мысли! Она думает, что противна тебе, что ты ее разлюбил, а остаешься рядом, если это можно так назвать, потому что жалеешь и пообещал пережить это вместе с ней!

Что? Как это я ее больше не люблю? Она что совсем спятила? - гаркнул я, слова Кэм меня задели за живое, так как я сам понимал, что Рина может предположить подобный абсурд. Сам виноват. Встал и пошатываясь пошел к двери, Кэм не дала пройти.

Куда ты собираешься? Ты идиот? Значит на трезвую ты к ней пальцем не притронешься и слова не скажешь, а пьяный готов зацеловать до смерти? Как думаешь, что она подумает? - определенно логика в словах Камиллы была, но мне так хотелось увидеть мое солнышко. Млять, я идиот!

Мне не оставалось ничего иного как остаться в кабинете и пить дальше.

Я боялся как никогда в жизни. Боялся, что на операции что-то пойдет не так, что в один миг я могу потерять все, что ценно для меня, все, что имеет значение.

Позже я перебрался к операционной и сидел там, на полу у стены, ко мне присоединилась Натка с Саней и Олежка с Кэм, Игнат сейчас был там, как и Нила с Пашей. Я доверил им жизнь самых дорогих мне людей.

Ход операции мне известен, они ввели Рине в кровь йод, он должен окрасить опухоль, затем с помощью нейрохирургов проделают отверстие через носовую полость и потом вступает профессор. Меня всего колотило как во время ломки, хотя это она и была.

Сколько времени прошло я не знаю, но вот дверь открывается и оттуда выходит усталый Игнат, Паша, Нила. Камилла сразу обняла мужа и поцеловала, а я остался сидеть на полу в ожидании приговора или еще чего по хуже.

Не смотри на меня, так как будто готов продать мне душу за хорошие новости. Я не Дьявол, хотя видит Бог, я бы с удовольствием набил тебе рожу, млять, мы не могли ее усыпить минут пятнадцать, потому что она ждала тебя суку! - Игнат отступил от Кэм, поднял меня за воротник и двинул мне в скулу. Млять. Боли почти не почувствовал, но то что друг поднял на меня руку о многом говорит. Я не идиот, я мудак мать их так!

Операция прошла успешно, с ними все хорошо. Когда Рина очнется неизвестно, нам остается только ждать... Знаешь я могу тебе сказать лишь одну вещь, за то что ты ей ничего не сказал и вел себя как полная скотина, она тебя может и простит, но сейчас она считает себя не достойной, такого как ты! - Игнат со всей дури саданул кулаком по стене, - Убил бы, если б мог.

Милый, не стоит вмешиваться. Кирилл все понял, а нам пора домой, принцесса уже скучает, - Игнат при упоминании имени дочки засветился сразу, успокоился, взял жену за руку и повел домой. Наташка расплакалась от новостей и Саня теперь ее успокаивал, хотя я видел что и его глаза подозрительно блестят, Олег облокотился о стену и облегченно выдохнул.

А до меня только сейчас дошло. Жива. ЖИВА!

Начал смеяться, и хрен, пусть на меня сестра и друзья смотрят как на сумасшедшего, я им и был. Радость, облегчение, которому не было предела, захлестнули все мое существо.

Получилось. Никто не умер, и мне не пришлось делать выбор, чьей жизнью пожертвовать. Потому что я бы выбрал Рину, а она бы меня никогда не простила, позволь я убить нашего ребенка.

Когда очередной анализ крови показал подозрительные сведенья, мы сделали повторный, и оказалось, что Рина беременна. Два месяца. Я понимал, что облучение может лишить нас детей, но надеялся что этого не произойдет. И ни как не ожидал, что вот сейчас моя любимая женщина носит под сердцем моего ребенка.

И боялся, жутко боялся и не решался поговорить об этом с Риной, она бы отменила операции, я уверен, она бы смогла выносить ребенка, но при родах не выжила б. Я не мог ее потерять, поэтому молчал.

И еще не говорил потому что, при ее лечении что-то могло пойти не так, и мог случиться выкидыш. Я даже в какой-то степени был рад, что Рина парализована, так как она и не понимала, что в кровати сидела, а не лежала, что и не знала про осмотр гинеколога, подло с моей стороны? Да. И я знаю это, но рисковать я не мог.

Беременность из-за облучения будет очень трудной, ребенок может оказаться не здоровым, я готов к этому, и воспитаю и буду любить свое дитя, каким бы оно не было. Я уже его люблю.

А вот Рина? Что сделает она? Как отнесется к беременности? Может она не захочет иметь больного ребенка?

Столько вопросов, а ответ я услышать пока не готов.

Я раскажу любимой все, но только тогда когда возможность рецидива будет равна нулю. Сам же я понимал, что просто откладываю самый важный разговор в моей жизни. Откладывал потому что боялся услышать от нее " НЕТ". Она имеет на это полное право. Но как отец ребенка и ее любимый мужчина, я буду настаивать на своем. И пусть мне придется пройти все круги ада, я не дам Рине уйти от меня и убить нашего ребенка.

Рину перевели из реанимации в обычную палату уже часа два как, но она пока в себя не приходила. Профессор сказал, что это ожидаемо, остается только ждать, и надеяться, что все будет хорошо. Он улетел в Израиль, я буду ему отзваниваться, и так будем следить за состоянием Рины и малыша.

Я стану отцом. Это просто невероятно, но скоро у нас появится маленький комочек любви, счастья и жизни. Если появится, поправил я себя. Рина может не согласится и тогда...не знаю как, но я не дам ей сделать самую большую ошибку в ее жизни.

Рина. Мое солнышко полулежало, так как под спиной было не меньше трех подушек, бледная, голова забинтована, на лице тоже внушительная повязка, кожа потрескалась, но не кровоточила. Нам предстоит большой курс реабилитации. И если мы справились с болезнью, то с восстановлением как-то разберемся.

Легонько прикоснулся к ее руке, склонился, прижался кубами к такой родной и любимой коже, вдохнул запах, хотя сейчас ее обычный сладковатый запах жасмина отдавал антибиотиками.

Я так скучал по ней, по ее телу, губам, рукам. По всей моей девочке. Она такая маленькая, но такая сильная. Мне до сих пор не верилось, что вот эта девушка родит мне сына или дочь. Как я счастлив, все эмоции трепетали от радости и любви.

В палату тихо вошел Олег. Взял еще один стул и сел возле меня. Не знаю, что мне хотел сказать, но мало приятного это точно.

Ты мудак, ты знаешь да? - Олег говорил и смотрел при этом внимательно на Рину. Ревность, заставила заскрежетать зубами. Рина его друг, а не девушка. Он же влюблен в свою преподавательницу. Начал успокаивать себя такими мыслями. Она моя, только моя! Не отдам никому и никогда.