Жюли не стала ломать себе голову. У нее будет достаточно времени, чтобы расспросить Берта, когда она вернется. Пока перед ее внутренним взором возникали магические картины: Флоренция, Рим, Париж, Лондон…

Об этом путешествии она потом вспоминала всю свою жизнь, потому что оно оказалось даже прекраснее, чем ее самые смелые мечты. Вероятно, тетя долго обдумывала детали этой поездки — с минуты прибытия в Италию и до того момента, когда корабль отчалил от берегов Англии, чтобы вернуться в Нью-Йорк.

Где бы она ни появлялась, всюду ее сопровождали: руководители филиалов фирмы «Собелли» показывали новую продукцию; менеджеры, представляющие все отрасли фирмы, водили ее в салоны красоты, где продукция фирмы чудесно преображала посетительниц.

— Возможно, — с улыбкой сказал глава парижского филиала, — мы открыли мало нового с того времени, как Клеопатра очаровала Марка Антония, но из наших салонов женщины выходят более уверенными в себе, чем когда они туда входят.

Жюли рассмеялась:

— Даже если не становятся красивее?

— Дело не в том, красива женщина или нет, а в том, какой она хочет быть. Например, женщина, которая думает, что ее любят, выглядит более красивой, чем та, которой недостает этой уверенности. Мы торговцы мечтой, мисс Жюли. — Он усмехнулся. — Не всегда, конечно. Я помню, как однажды к нам пришла женщина, и мы сделали для нее все, что могли: покрасили волосы, сделали «химию» — это была совершенно новая прическа, сделали массаж лица, а профессиональный косметолог сделал ей макияж. Мы сделали маникюр и педикюр — все, что она пожелала… Должен заметить, это стоило ей немалых денег. Она преобразилась. Она вся сияла и была абсолютно уверена в себе, когда собиралась уходить. Затем она повернулась к дежурному. «Ну и что вы обо мне думаете?» — спросила она выжидательно. «Извините, мадам, — ответил тот, — но сегодня мы не сможем вас обслужить…»

Он расхохотался, и Жюли расхохоталась вслед за ним.

В течение всех этих лихорадочных дней Жюли неукоснительно вычеркивала одно за другим поручения, данные ей тетей. Но лишь однажды она сумела обойтись без сопровождения. Ей хотелось побывать в старом дворце Собелли. Тетя любила своего покойного мужа; она потратила уйму денег, чтобы обставить дом на Парк-авеню и загородный дом в Уэстчестере. Но почему она совершенно не заботилась о дворце, доставшемся ей от мужа?

Огромное здание выглядело внушительно лишь снаружи. В нем никто не жил, кроме сторожа, который был изумлен и, вероятно, испуган визитом племянницы принцессы, решив, что она захочет провести здесь ночь. Он даже не пытался скрыть свое смятение.

— Здесь нет повара, — лепетал он, непрерывно жестикулируя. — Нет горничных. Ничего нет…

На самом деле ничего… От мрамора исходила прохлада, от которой у Жюли пробежал по спине озноб, хотя день был довольно жаркий. Огромное здание было закрыто на замок. Жюли переходила из комнаты в комнату, замечая плесень на потолках, побитые молью ковры и гобелены, настолько пыльные, что она даже чихала, когда дотрагивалась до них. Значительная часть обстановки была убрана.

Сторож неохотно плелся за нею, открывая ставни, вытирал пыль со стульев, чтобы она могла сесть, широко распахивал окна, иногда с трудом, потому что их давно не открывали.

Отвечая на ее расспросы, сторож рассказал, что, когда был жив принц, он сам работал на кухне. Он был таким красивым. Всегда смеялся. Затем он заболел. Потом исчезли деньги. И совершенно неожиданно он умер.

— И давно здесь никто не живет? — спросила Жюли.

Сторож замялся:

— С тех пор, как принцесса покинула дворец, никто.

— Неужели никто не приезжал? — поинтересовалась Жюли, понимая, что невозможно представить, чтобы кто-то провел здесь ночь.

— Приезжал? Нет, не думаю.

— Не думаете?

— Здесь довольно страшно — шаги отдаются эхом по всему дворцу. Я сам боюсь ходить здесь по ночам. Всегда кажется, что в соседней комнате кто-то есть.

«Ну и сторож, — подумала Жюли, — боится собственной тени». Что случится, если она сейчас повернется и закричит на него: «У-у!» Вероятно, он просто упадет в обморок. Жюли сумела подавить смешок.

К своему неудовольствию, она вдруг услышала шаги. Ей показалось, что где-то скрипнула дверь. Нет, это просто нервы! Необузданное воображение. Какой-то трусливый сторож что-то себе воображает, а она и поверила!

Она попыталась войти в одну из огромных спален. Двери заперты, объяснил ей смотритель. Вероятно, там хранятся вещи принца. У него ключей нет. Возможно, они находятся у принцессы. Он об этом ничего не знает…

Как приятно было уйти из этого дворца, где холод пронизывает тебя до костей, как в склепе! Да, дворец был похож на склеп. Чтобы вернуть его к жизни, потребовалось бы целое состояние. Но никто не захочет жить там, где обитают привидения. Даже тетушка Джорджия не сможет жить во дворце, похожем на пустую раковину, хотя именно здесь прошли счастливые дни ее жизни с Дино. Неудивительно, что она уехала отсюда. Начинать здесь ремонт — да это просто выбрасывать деньги на ветер!

Жюли отправилась во дворец из отеля, не взяв с собой никого из менеджеров фирмы или знакомых тети Джорджии. Она не хотела, чтобы кто-нибудь знал о ее визите туда. Жюли и сама не понимала, почему она хотела сохранить в тайне это посещение. Она знала только, что должна здесь побывать.

Покинув дворец, к явному облегчению сторожа, она оглянулась вокруг, не зная точно, куда отправиться дальше и где можно взять такси, а также где находится отель. Какой-то мужчина, безусловно американец, остановился у подъезда, чтобы раскурить сигарету. Поколебавшись минуту, она обратилась к нему, спрашивая, как добраться до отеля, и переспросила еще раз, чтобы убедиться, правильно ли поняла его.

Он поглядел на нее с удивлением, недоумевая, почему она оказалась одна в необитаемом дворце. Потом улыбнулся:

— Вы уверены, что сможете найти ваш отель? Я могу вас проводить.

Жюли рассмеялась, отказавшись принять его предложение, и быстро пошла прочь. Потом она услышала шаги позади и поняла, что мужчина идет за ней. Она не испугалась. Чего бояться среди бела дня на одной из оживленных улиц Флоренции? Все же она ускорила шаг. Эта случайная встреча почему-то взволновала ее.

Пока Жюли не подошла к отелю, она не могла понять, что ее тревожит. В спертом воздухе дворцовых комнат пахло турецким табаком. Светловолосый американец, указавший ей дорогу и шедший за ней по пятам, тоже курил турецкий табак!

В тот вечер она, как обычно, послала тете письмо, подробно описав, какие у нее приятные сопровождающие, какие здесь великолепные магазины и офисы фирмы. Она не стала упоминать лишь о своем посещении дворца. Это пробудило бы у тети грустные воспоминания. Не стала она упоминать и о встрече с американцем. В тот момент эта встреча не показалась ей сколько-нибудь значительным событием.

Лишь в начале сентября Жюли покинула Англию. «Зачем возвращаться назад самолетом, — написала ей тетя, — если можно приятно отдохнуть на корабле?»

Вероятно, тетя Джорджия не слишком беспокоилась по поводу скорого возвращения племянницы. Она просто хотела, чтобы европейское путешествие Жюли затянулось как можно дольше. И ни разу она не упомянула о краже драгоценностей…

Жюли сидела за капитанским столиком, и молодой офицер, которому была очень к лицу его синяя форма, казалось, был ею очарован.

Сидевшие рядом пожилые пары снисходительно наблюдали за ухаживанием молодого офицера. Все — за единственным исключением. Это была женщина лет тридцати, ухоженная и безукоризненно одетая. Необычайная живость освещала ее узкое лицо и делала его интересным. Она все время была в движении, а руки ее, на которых поблескивали бриллианты, беспрестанно жестикулировали. Ее представили Жюли как леди Мэйдок. Вероятно, потому, что молодой офицер был поглощен Жюли, она подчеркнуто не замечала ее первые несколько дней, ограничиваясь сухим «Доброе утро» или «Добрый вечер».

И лишь на третий день плавания Жюли встретила мужчину по имени Марк. Она лежала в шезлонге, на коленях у нее была закрытая книга, а взгляд устремлен за горизонт. Она почти не замечала прогуливающихся пассажиров, пока мимо нее быстрым шагом не прошел мужчина в черных брюках и свитере. Что-то показалось ей знакомым в этой уверенной походке, широких плечах и блестящих черных волосах. Жюли даже поднялась и села, глядя вслед удалявшемуся мужчине. Минутой позже появился молодой офицер. Однако ей уже были знакомы эти признаки близкого любовного излияния, и она поспешила перевести разговор на другую тему. Она презирала девушек, которые коллекционировали скальпы и поощряли к ухаживанию мужчин, за которых вовсе не собирались выходить замуж.