– В чем дело?  За что меня сюда сунули? !

Ник бросился к решетке, но едва успел отскочить в сторону от быстрого выпада остроги.

– Молчать, животное!

Прорычала злобно караульщица, не старая еще тетка, вся завешенная бусами из ракушек.

Ник отошел в глубь клетки и сел на песок.

Странное поселение. Ни одного мужчины, только женщины. В толпе Ник заметил детей, но кто они мальчики или девочки разглядеть не успел.

Поневоле вспомнился старый фильм «Сексмиссия» . Мир в котором только женщины и нет мужчин, а размножается население в пробирках.

Ник поежился. «Что со мной сделают? »

Когда стемнело и караульщицы запалили костер пришла в сопровождении пожилой морщинистой дамы Шилла.

– Ник, я принесла поесть.

Сквозь решетку на зеленом листе лодочкой была просунута жареная рыбешка. Пахло совсем неплохо.

Ник сел у решетки и принялся за еду, прямо руками.

– Тебя не обидели?  А где Ризи?

– Ризи полезла в драку и ее заперли в хижине. Она проплакалась и успокоилась.

– Странно что ты не полезла в драку.

– А я самая умная-хихикнула Шилла и тихо добавила-Веди себя спокойно, не ругайся и будь вежлив. Я что-нибудь придумаю.

– Что это за деревня?  Мужчин ты видела?

– Сейчас ты здесь единственный . . .

– А где же Гришка?

– В такой же клетке, но с другой стороны поселка.

– Он никого не цапнул?

– Я не позволила.

– Напрасно. . . .

– И днем и ночью, кот ученый. . – пробурчал Ник закапывая ямку в песке с отходами жизнедеятельности, а попросту с дерьмом.

Из клетки его не выпускали уже три дня.

Еду и воду приносила Шилла вечером и утром.

Девушка обзавелась гирляндами бус из кораллов и крохотных ракушек на шее, на запястьях, на талии и даже на щиколотках. На голове многочисленные косички торчат в разные стороны.

– Хорошо выглядишь, дорогая.

– Спасибо. Ник, у тебя начала рости борода.

Шилла просунула руку сквозь корявые прутья и ласково погладила Ника по щеке.

– Мне твоя борода очень нравилась. . .

– Когда ты меня отсюда вытащишь?

– Тише. . . . Эти женщины очень злы на мужчин.

– С чего бы?

Шилла села рядом, у клетки и рассказала Нику то что узнала.

Атолл назывался Лайти. Южнее в дне пути находится небольшой архипелаг Квандейл. Население занимается рыбной ловлей, да выращиванием фруктов и овощей на скудных огородах.

Новую религию на Квандейл двадцать лет назад завезли торговцы с юга.

Местным мужчинам она пришлась по вкусу.

Если коротко , то все сводилось к следующему: творец мира-мужчина, но он правит на небе а мужчины хозяева и повелители всего что находится на земле. Женщина как существо подчиненное, принадлежит мужчине и должна работать и ублажать своего господина целыми днями.

Из этого получились неприятные последствия для всех. Наследственный вождь Квандейла набрал себе гарем из молоденьких красоток, а поскольку был не силен в корне, то заставил их носить черные одежды до пят и закрывать лицо, чтобы другие мужчины не завидовали. Его примеру поддались все и женщин запаковали в черные одежды наглухо под страхом побоев. В жарком климате бедняжки задыхались и потели. Одежду можно было снимать только в своих домах. Тем кто отказывался носить маску на лице– лица изрезали ножами, так что по неволе пришлось закрываться.

Самые непослушные и дерзкие сбежали сюда, на Лайти, возненавидев мужской пол и провозгласив свободу от грязных, ленивых и похотливых скотов.

Временами они возвращаются и крадут женщин с Квандейл чтобы увеличить свою общину и напомнить мужчинам о себе. Мужчин попутно убивают, как диких и опасных зверей.

На Квандейл приплыли с торговцами вместе жрецы с юга и привезли новый отвратительный обычай-обрезание. Но если мужчинам обрезали крайнюю плоть, то женщинам вырезали нижние губы и тот бугорок, что дарит радость и удовольствие при соитии. Женщина не должна получать удовольствие от плотских утех. Удовольствие принадлежит господину-мужчине.

– Вот, черт!

Ника передернуло от этого рассказа, словно он пальцем гусеницу раздавил.

– И что они хотят сделать со мной?

– Выбирают способ твоего умертвения.

– Три дня? !

– Фантазия у них по этому вопросу очень богатая. . . Не бойся, Ник, мы не дадим тебя в обиду. Ризи отправили к котлам и она варит такие вкусные похлебки, что все ходят за ней по пятам.

– Почему она ко мне не приходит?

– Ее привязали веревкой за ногу на кухне и бдительно охраняют. Одна авторитетная дама в этой общине за ней ухаживает. Такая ласковая тетка.

– Лесбиянка?

Шилла сморщилась как от кислого.

– Об этом я не подумала. . .

Девушка ушла, а Ник захандрил.

Очередной красивый закат навевал только тоску.

Ник лег на спину у решетки запел. Вначале негромко, а потом, разойдясь во весь голос.

– Степь да степь кругом

Путь далек лежит.

В той степи глухой

Замерзал ямщик.

Спев про ямщика, затянул «Из-за острова на стрежень» , потом «Ой, мороз, мороз» .

Застольный репертуар покойного отца всплыл в памяти, вплоть до интонаций. То что слышим в детстве остается с нами на всю жизнь. . .

Последний куплет заглушили всхлипы и плач.

Ник обернулся и замер.

Все население атолла собралось на пляже рядом с ним. Растроганные тетки размазывали по лицам сопли и слезы.

– Концерт окончен, дамы, спокойной ночи!

Расходились молча, часто оглядываясь на клетку с чудным пленником.

Утром пришла Шилла со связкой бананов и жареной рыбой.

– Ты их потряс, милый! Таких песен здесь не слыхали. Продолжай петь.

– А толку?

– Убивать тебя передумали.

– Уже прогресс!

– Хотят тебя оскопить, но практики нет. Бояться что ты умрешь.

У Ника пропал аппетит.

– Оскопить?

– Ну, отрезать твои шарики и твоего «мальчика» . . .

Ник подскочил к клетке.

– Шилла, надо бежать и быстрее!

Девушка протянула руку сквозь решетку. Ласково пожала хозяйство Ника через ткань трусов.

– Эти штучки и мне нужны. . . Я уже скучаю. Мы вытащим тебя отсюда, милый. . .

Ник просунул руку между прутьями и обнял девушку за талию. Ощущение гладкой нежной кожи вырвало из горла Ника мучительный стон.

– Отойди от него, вертихвостка! – рявкнула охранница.

Шилла нехотя отодвинулась и показала охраннице язык.

Вечером Ник опять пел и опять женское население в слезах внимало его не очень складному голосу.

Сон долго не шел к Нику. Он ворочался на песке , то так, то эдак.

Перспектива лишиться первичных половых признаков была ужасна.

Костер у которого дремали охранницы затух почти до малиновых углей, когда к клетке скользнула тень.

– Милый!

– Ризи?

– Я сейчас, милый, я сейчас!

Девушка перепилила чем-то шесть веревок на маленькой дверке и Ник выбрался на четвереньках на волю.

Они обнялись, тесно, крепко.

– Я так скучал. . .

– И я . . и я. . . Бежим!

Охранницы дрыхли на песке.

По пути к катеру им никто не встретился. Лунища спряталась за тучкой очень кстати. Прилив залил мостки и подбирался к хижинам.

На катере уже стояла Шилла , сматывала отвязанные канаты. Гришка немедленно бросился лизаться. Ник потрепал его за уши.

– Команда в сборе!  Отходим! Вы что-всех убили?

– Не говори чепуху!  Ризи намешала какую-то травку в похлебку. Все спят как сурки!

Ник занял место за штурвалом и катер на малых оборотах отошел от пристани. В протоке никто не встретился. Сильное встречное течение с океана, что наполняло лагуну под действием прилива не смогло им помешать.

Ник добавил оборотов и катер вырвался на морской простор.

Девушки сидели рядом с блестящими глазами и щебетали как воробышки под весенним солнышком.

– Пресная вода кончается. Придется идти на Квандейл. Ближе ничего нет.