Итак, в половину седьмого Люба накинула плащ и вышла за ворота. На залитой бетоном площадке перед забором уже скапливались прозрачные расплывчатые лужи, дождь уютно шуршал по оставшимся на ветках листьям и хотелось вернуться домой, залезть под толстое одеяло, открыть окно, выключить свет и дышать этой свежестью, мечтая о чем-нибудь хорошем. Не о принце, нет… Принцев не бывает. Но можно помечтать о чем-нибудь приятном, вроде каруселей, на которых катается Сашка, широко распахнув глаза и радостно смеясь. И не просто радуясь. Внезапно понять, что он видит, без шуток. Видит летящий вокруг мир.

Люба натянула капюшон плаща на голову и направилась в сторону центра, где за небольшим супермаркетом начиналась нужная ей улица. Зеленые резиновые сапоги, которые она натянула поверх плотных носков (потому что ни секунды не собиралась выряжаться), издавали веселое хлюпанье и шлепанье. Так здорово, когда идешь в окружении влажной прозрачной серости, будто в водной инопланетной среде и слушаешь только успокаивающий шелест капель. Так мирно…

Через двадцать минут дороги, когда лицо уже покрылось слоем водяной пыли, Люба вышла к нужному дому. Конечно, он оказался большим и всем своим видом вопил о благосостоянии своих владельцев. Кирпичный забор с узкой декоративной решеткой по краю выглядел куда выше и мощнее дядиного — ну просто как у крепости.

И надо же… дождь мочил шикарный дом так же небрежно и основательно, как все остальные. Ну просто какая-то небесная справедливость!

Люба посмотрела вниз, на свои блестящие от воды сапоги, в окружающей серости такого яркого зеленого цвета, что глаза резало, и на намокший плащ, по которому стекали струйки воды.

А потом позвонила в звонок у калитки.

Дверной замок сразу щелкнул, Люба отворила калитку и смело вошла. Длинная пустая дорожка из красных и серых камней вела прямо к крыльцу. Стоило подойти и подняться, как входная дверь распахнулась. За ней показалась Эсфиль, крепко вцепившись в массивную дверную ручку.

Только уловив запах спиртного, Люба поняла, почему ту так шатает.

— Привет.

— Заходи, — Эсфиль отпрянула в сторону, чуть не споткнувшись на ровном месте.

В доме было пусто. Люба поняла это, как только переступила порог. Ни Игоря, ни Бостона, ни еще кого-либо живого, кроме Эсфиль. Вряд ли жильцы тут сами занимаются хозяйством и уходом за прилегающей территорией. Но обслуга, похоже, приходящая.

— Пошли, — Эсфиль болтливостью сегодня не отличалась, толкнула плечом дверь так сильно, что та захлопнулась с грохотом, развернулась и направилась в гостиную, где громко орало Mtv и столик перед диваном был заставлен винными бутылками.

— Пей, — Эсфиль плеснула в высокий сине-зеленый бокал белого вина и протянула Любе, которая белое не любила, но с силой втиснутый в руку стакан взяла.

— Что-то случилось? — спросила она только когда отпила треть предложенного угощения. Эсфиль тем временем приговорила почти полный бокал, между глотками энергично взбалтывая его в такт доносящемуся из колонок синтипопу.

— Случилось. Настроение паршивое.

— Ты… одна?

Эсфиль пьяно усмехнулась, размахивая бокалом.

— А ты надеялась увидеть на пороге осчастливленного твоим эффектным появлением Бостона?

— Я? Да ну…

— Давай, заливай больше, — скалила зубы Эсфиль. — Конечно, надеялась. Ты в сторону входа смотришь с бо-ольшим нетерпением. И правда-а, ну где же наш герой и по совместительству настойчивый поклонник? Неужели просто свалил из дому? Точняк, милая моя, просто взял и свалил!

— Почему ты так говоришь? — осторожно поинтересовалась Люба, которой не хотелось ссориться с Эсфиль, тем более из-за Бостона. А вот Эсфиль, похоже, была очень не прочь с кем-нибудь поссориться.

— Ничего. На самом деле это было непросто. И честно, я лично против тебя ничего не имею. Но лучше бы ты держалась от нас подальше!

От обиды Люба непроизвольно прикусила губу.

— Почему?

Ей не хотелось терять расположение Эсфиль, да еще по совершенно непонятной причине. На самом деле давно уже Любе не попадались люди, которые могли так легко вышибить из привычной колеи. — Он… Может, между вами раньше что-то было и ты все еще…

— Да брось! — скривилась Эсфиль. — Он мне как брат, как Игорь. Я его с рождения знаю, — она пьяно сморщила лоб. — Со своего, — непонятно зачем уточнила.

— Он старше?

— Да брось ты эту фигню, сказала! — снова прикрикнула Эсфиль. — Я пытаюсь… пытаюсь донести до тебя, здравомыслящей студентки двадцати одного года от роду одну совершенно бесполезную в твоем случае информацию — вам стоит держаться друг от друга подальше!

— Почему? — тихо спросила Люба, заводясь от ее гневного крика. — Что, мордой не вышла? Родители не владеют заводами и пароходами, не политические шишки и не сверкают голой задницей на эстраде?

— Дура, — беззлобно подвела итог Эсфиль, хватаясь за полупустую бутылку. — На, еще выпей.

Люба протянула бокал.

Некоторое время Эсфиль хранила молчание, потому что уронила тарелку с тарталетками на пол и ногой заталкивала их под стол, а потом продолжила.

— Слушай, Люба, вот возьми и представь!.. Давай вместе вспомним что-нибудь необыкновенно-мистическое. Вот Сумерки к примеру! Кто же не знает Сумерки? Вампир влюбляется в смертную. Аж слезы на глаза наворачиваются! Ты как думаешь, есть у настолько разных особей шанс?

Люба равнодушно пожала плечами, потому что ей казалось глупым думать о вампирах.

— Да задумайся! — рявкнула Эсфиль. — Поставь себя на место… ладно, фиг с ними, с вампирами. Представь себе существо… бессмертное существо, которое вдруг влюбилось в смертное. Представила?

— И что? — вопрос Люба задала только для поддержки разговора.

— Только это существо не вампир и не может… не может превратить смертное в себе подобное. Никак, — она ухмылялась, покачиваясь, но теперь в глазах было больше боли, чем алкоголя. — Слышишь? Пожалей его.

— Кого? — так же машинально спросила Люба.

— Существо… бессмертное, — пробормотала Эсфиль, уже понимая, как глупо это все звучит.

— Мне очень жаль.

Она ожидала, что Эсфиль разозлится на непонимание. Черт бы побрал все эти пьяные бредни! Вот уж от кого-кого, а от Эсфиль она такого не ожидала!

Но та вдруг рассмеялась.

— Идиотка, — без всякой злости подытожила. — Ты ведь все равно сделаешь по-своему?

Люба молча кивнула. Ее никогда не волновали эти предупреждения в ключе 'тебе же будет лучше'. Она считала себя достаточно вменяемой, чтобы самой решить, как ей будет лучше. А если ее поучает пьяная в хлам девица, знакомству с которой нынче стукнули сутки, пусть и очень интересная, временами приятная и отзывчивая, но по пьяни несущая какой-то неперевариваемый бред про бессмертных вампиров, то тем более.

— Выпьем же за это! — вдруг хорошо поставленный голом произнесла тост Эсфиль. — Ура! Рыбак рыбака видит издалека! И честно говоря, не будь у тебя этой черты характера, ты бы никогда не говорила с телефоном…

— Дался вам этот телефон, — поморщилась Люба. Не хватало еще прослыть диковатой придурошной девицей, которая на досуге ведет беседы с собственными бытовыми приборами.

Потом они выпили. И еще разок. И еще.

Потом они просто жевали резаные апельсины и яблоки, цедили вино и слушали хит парад. Наверное, стоило уйти домой, но что там, дома? А здесь вполне подходящая компания Эсфиль, которая очень вовремя оказалась тоже не прочь наклюкаться.

Когда на улице сверкнула молния, Люба покосилась в окно. Последний час они болтали о музыке, в основном обсуждая крутящиеся по Mtv клипы. Так увлеклись, что не заметили, как быстро за окном стемнело. Значит, почти десять вечера. Понравился им всего один ролик, с молодым парнем, одетым в совершено обычные джинсы и рубашку, на фоне мрачного вечернего города.

— На Гошку похож… Такой же раздолбай с поникшими плечиками и совершенно невинным личиком, — прокомментировала Эсфиль, безостановочно продолжая размахивать бокалом. Удивительно, но ни одного она так и не разгрохала.