— Боже мой! Что с ним, он болен?
— Нет, слава богу, нет. Совсем другое. Лиз, ты должна знать, в чем дело. История долгая и не из веселых.
И Артур наконец рассказал, что Джон находится под его опекой, так как его бывшая жена оставила их пять лет назад, когда мальчику было всего три года. Лорне, женщине избалованной и ветреной, неудавшейся актрисе с амбициями шикарной красотки, надоело быть женой начинающего писателя, который тогда еще только пытался пробиться в издательства. Родился ребенок, и Лорне стало совсем невмоготу. В скандалах и ссорах они протянули еще пару лет, а потом случилось неизбежное. Лорна встретила другого… Правда, Артур подозревал, что «другие» бывали у нее часто. Но на этот раз она подцепила миллионера, и мечта ее сбылась: вскоре тот женился на ней.
Артур говорил о бывшей жене спокойно, даже снисходительно, но Лиз сердцем чувствовала, что пережито много боли, задеты самые сокровенные струны души, и вся история отразилась на характере Артура и его отношении к жизни.
— Он вдвое старше Лорны, — продолжал Артур, — детей у них быть не может. Вот он и решил усыновить ребенка. Ну а кто же лучше подходит? Ребенок Лорны, конечно! — Вся горечь Артура выплеснулась в этой фразе.
Итак, Лорна, забывшая и думать о сыне, теперь рассчитывала с помощью Джона заставить своего богатого муженька переписать завещание, лишив львиной доли наследства его детей от первого брака в пользу Лорны и Джона. А за всеми проделками хитроумной дамы по поручению Артура внимательно следил его друг, адвокат.
— И теперь он считает, что они могут оспорить мое опекунство. Они — семейная пара, а я не женат. Мне будет трудно противостоять им. В большинстве случаев дело решается в пользу матери ребенка.
Артур в отчаянии обхватил голову руками.
— Боже мой! Да какая же Лорна мать?! — простонал он.
Лиз решилась наконец заговорить.
— Но, Артур, я не понимаю… Разве ты не собираешься жениться в скором времени? Леди Уинслоу говорила мне…
— Она не в курсе, — отрезал он. — Никто ничего не знает. Я разорвал помолвку за день до свадьбы Макса и Маргарет. Очень вовремя, да? — Он нервно рассмеялся. — Видишь, теперь у меня нет ничего в противовес Лорне и ее мужу.
Что почувствовала Лиз, услышав это, невозможно описать. Как бы она ни сопереживала Артуру, душа ее возликовала — он свободен!
— Знаешь, о чем письмо? Слушание дела об опеке начинают в первых числах августа, то есть через две недели.
— Может быть, желание Джона сыграет роль? — с надеждой спросила Лиз. — Ведь ты обеспечил ему вполне достойную жизнь…
— Возможно. Не знаю. Я ни в чем не могу быть уверен. Все это так отвратительно, так все запутано!
Глаза Лиз наполнились слезами.
— О Артур, как мне жаль! — проговорила она.
Конечно, для него проигранное дело обернется настоящей трагедией, и эта мука уже сейчас одолевает его душу.
— Ты очень добра ко мне, Лиз, — сказал он тихо, налил себе еще виски и снова выпил залпом. — Но боюсь, что ты со своим добрым сердцем не можешь на этот раз помочь мне.
Он встал и отошел к окну. Там, в парке, на фоне усыпанного звездами неба застыли почти черные силуэты деревьев. Артур нервно пригладил волосы знакомым жестом.
— Если только… — хрипло бросил он, не оборачиваясь. — Разве что ты согласишься выйти за меня замуж.
Глава 9
— Выйти за тебя замуж? Да ты шутишь! — с болью в голосе воскликнула Лиз.
Зачем же так смеяться над ее мечтой, над ее тайной любовью?!
Артур налил два стакана бренди, один из которых вручил ей. В его лице не было ни тени насмешки, наоборот, он выглядел серьезным и, пожалуй, взволнованным.
— Шучу? — переспросил он. — Нет, Лиз, мне не до шуток. Если хочешь, тут моя жизнь поставлена на карту. Как еще я могу оставить при себе сына? Нам с тобой хорошо вместе, Джон тебя уже обожает. Господи, разве ты не понимаешь? Это же лучшее решение!
Лиз отпила большой глоток бренди. Постепенно до нее дошел истинный смысл сказанного, и ей захотелось заплакать — так уязвлена была ее гордость! Вот кто она для него — лучшее решение его проблемы! Ни слова о любви, даже привязанности. Просто она прекрасно соответствует ситуации. Ей вспомнились слова Генри: «Ты слишком мягкосердечная… Люди так и норовят использовать тебя!..»
Артур, кажется, не сомневался, что она согласится. Разумеется, он давно уже понял, что ради него она готова на все, готова растоптать свою гордость и чувство собственного достоинства. Лиз собралась с духом и сказала:
— Мне совершенно понятно, что, женившись, ты выиграешь дело об опеке и что я просто оказалась рядом, когда нет другой кандидатуры. Кто же, как не Лиз? Эта альтруистка, добренькая девочка, на которую всегда можно положиться и которая всегда протянет руку помощи в трудную минуту…
Артур не ожидал такой реакции. Он схватился за голову и простонал:
— О господи! Я все испортил, все перепутал, не так сказал! Понимаешь, — он в один миг оказался рядом с ней, схватил ее за руки, — я так увлекся самой идеей, что начал с конца! Я представил, как прекрасно нам с тобой пожениться, стать одной семьей. Все эти последние дни с тобой были истинным благословением Божьим. Я никогда еще не был так счастлив. И ты тоже, Лиззи! Вспомни! Разве я вел себя не как порядочный человек? Я клянусь тебе, что никогда не желал использовать тебя в каких-то корыстных целях!
— Но ведь ты любишь Ирму Янг? — спросила она, глядя Артуру прямо в глаза.
Он снова схватился за голову.
— Какое она имеет ко всему этому отношение, черт возьми? Между нами все кончено! Я же сказал тебе.
— И ты не собираешься с ней помириться? — не успокоилась Лиз.
— Нет! — буквально выкрикнул Артур.
Лиз тяжело вздохнула. Ей бы ухватиться за неожиданное предложение Артура, закричать: «Да, да! Я выйду за тебя замуж!» Ей всей душой хотелось помочь ему, разгладить морщинки на лбу, заставить забыть о бедах и неприятностях, обнять его, прижаться к нему, принадлежать ему… Но он не будет принадлежать ей — он не любит ее, и это ясно как день. Он просто нафантазировал образ счастливой семьи после нескольких чудесных дней в Пембруке. Но любит он другую женщину — иначе почему он так разозлился при упоминании об Ирме? Почему в его тоне звучала такая горечь? И Артур словно ответил на ее мысли:
— Понимаешь, я думаю, мы с тобой оба отведали того, что называется «любовью». Если бы я сказал тебе, что люблю тебя, разве ты поверила бы мне? Нет. Ты бы решила, что я играю твоими чувствами. Ты мне очень нравишься. Мне все нравится в тебе. Может, это важнее так называемой любви.
Лиз почувствовала себя как человек, который долго подбирал ключи к замку, и вдруг выяснилось, что дверь не заперта и что за ней абсолютно ничего нет, полная пустота. Она никак не могла согласиться с тем, что любовь не нужна. Выйти замуж без любви, взаимной и страстной, для Лиз казалось все равно что шагнуть в эту пустоту. Неужели Артур не понимает — ей необходимы чувства, любовь ничем не заменить! И снова он невольно отозвался на ее мысли.
— Нам давно надо было лечь в постель. И я бы не удержался, если б знал, что ты свободна. Ты знаешь, я этого хотел.
Лиз вдруг впервые порадовалась, что в Пембруке Бог уберег ее от такого опрометчивого шага и она вела себя строго, только раз проявив слабость.
— То, о чем ты говоришь, только одна часть любви, Артур, — сказала она. — Такие чувства испытывают к любой симпатичной девушке, в них нет ничего особенного.
Лиз знала абсолютно точно: если он сейчас обнимет ее и скажет о любви, она поверит ему, потому что хочет этого больше всего на свете. Вместо этого Артур неожиданно сказал:
— А ведь нам с тобой как раз и было особенно хорошо в постели… И ты это знаешь, Лиз. Мы оба сразу поняли, что потрясающе подходим друг другу. Ты не забыла ничего, ты просто не хочешь в этом признаться.
Подходим друг другу? Не забыла? Не хочешь признаться? Она не хочет?! У Лиз прямо дыхание перехватило: ведь он говорит о той ночи! Так, значит, он все прекрасно знал и во всем отдавал себе отчет, но скрывал это от нее. Почему? Лиз терялась в догадках, еще не вполне веря этому открытию, — она так твердо убедила себя, что для Артура их близость той ночью прошла незамеченной, что теперь никак не могла вернуться к реальности. Она понятия не имела, как отнестись к признанию Артура. И вообще как вести себя в этой ситуации. О господи, и он вдруг снова ответил на мысли озадаченной девушки!
