Моя кровь поднялась из темной чаши и перетекла тонкой нитью в ледяную, смешиваясь с таявшим под ее теплом колдовским льдом. Через пару мгновения, пока я и дети молча стояли, кровь сменила цвет с темно-красного на льдисто-голубой и взвилась тонкой нитью вверх, вращаясь вокруг моей головы, постепенно все увеличивая расстояние, пока не стала охватывать и детей.

   - Lushin imholiron! - Еще два слова сорвались с мои губ.

   Выхватив клинки из ножен, вихрем пронеслась вокруг прижавшихся друг другу и застывших в оцепенении детей, разрезая эту нить на тысячи мелких осколков. Звеня сталью и ведя новую песнь, песнь Смерти, восхваляющую Зиму.

   Я танцевала эту песнь, разрезая все новые и новые куски нити собственной крови, смешанной с льдами, складывающейся после каждого удара в новый рисунок, новую Печать.

   Взмах, прыжок, еще взмах. Звон стали о сталь, перезвон колец кольчуги, ледяное дыхание. Круг за кругом, поворот за поворотом, удар за ударом. Я вела бой, но с тем, кого не видела и не знала. Я показывала свою силу и страсть, свою мощь и возможность доказать что-то даже богам.

   Сила взвилась вверх, подобно урагану, пронеслась по моим венам и моему телу, вырывая из груди нечеловеческий рык, заставивший стены дрогнуть.

   Нить перестала быть цельной уже давно, сложившись в два сверкающих узора, две снежинки, утонченного и необычного рисунка. Они опускались вниз, к детям, пока я стояла в центре зала, обуревая бушующие силы вокруг нас. Руки подняты вверх, вместе с клинками, острия которых скрещены. Голова опущена вниз, я смотрю на свое отражение в зеркальном полу и вижу кровавые слезы, стекающие из глаз.

   Короткий вскрик от боли, за моей спиной, а затем удивленный возглас детей. Печать Зимы теперь навсегда останется на их коже. Если кто-то попытается разрушить рисунок - они умрут. Я расскажу им об этом, позже, не сейчас. Сейчас им надо уйти, что бы я могла опустить руки и упасть на пол, безвольной сломанной куклой, задыхаясь от боли в груди и руке.

   - Уходите, - с трудом прошептала я. Удерживать отголоски магии крови и стихий было очень нелегко, если не сказать, что чертовски больно. - Быстро!

   - Госпожа... - Начала было эль'ера, но я рыкнула, по-настоящему, вложив в этот нечеловеческий звук приказ и просьбу одновременно.

   Дель поняла меня правильно, я слышала, как она подхватила детей под руки и быстро увела из зала, захлопнув за собой двери. Хрусталь зазвенел от такого обращения, но лично мне уже не было никакого дела. Безвольным мешком я осела на пол, выпустив из рук сверкающие чистым льдом клинки, что звеня, покатились по полу. Боль раздирала меня изнутри, сломанное ребро снова начало ныть, а рана на запястье слабо кровоточила, впрочем, еще немного и моя кровь растопит лед, после чего потечет еще сильнее.

   Вдох. Сквозь стиснутые зубы и обжигающий легкие крик, спрятанный внутри горла. Все что мне нужно сейчас, добраться до своих покоев. Там, можно будет валяться сколько угодно, но здесь слишком велик риск попасться кому-нибудь на глаза.

   Вдох, еще один. Вскинув руку, вызвало одно из зеркал-переходов, имеющихся в моем дворце и с трудом, но все же перешла через него в свои покои. Снять одежду оказалось настоящей пыткой и не выдержав ее, просто разорвала платье и кольчугу, заморозив последнюю так, что металл стал хрупким и податливым.

   Оставшись лишь в нижней рубашке, медленно подошла к кровати и рухнула на нее, перестав сдерживать рвущиеся наружи крики боли и слезы. Не важно, все равно никто не услышит, потому что уже давно, в самом начале этой жизни, жизни во власти стихии, я поставила звукоизоляцию на свои покои. Так что, сколько не кричи - никто не услышит и лишь Дель может прийти сюда, что бы проверить мое состояние. Только ей я дала право заходить сюда в любое время.

   - Ненавижу... - Прошипела сама себе и перевернулась на спину, слушая, как медленно капает кровь с запястья на пол. - Ненавижу вас, боги! И вас, стихии... Как же я ненавижу вас... Но служу...

   Дверь тихо отворилась и в комнату прошмыгнула эль'ера, нервно кусая губы и, со страхом и состраданием, рассматривая меня.

   - Лёд... Почему ты так поступаешь с собой? - Она коснулась пальцами раны и я во второй раз за день ощутила прикосновения ее целительной маги.

   - Потому что так надо, Дель. Не трогай меня, пожалуйста. Я не смогу сейчас с тобой говорить, просто не смогу, - закрыла глаза, глотая душившие меня слезы, приказывая самой себе перестать.

   - Я понимаю. Залечу и уйду. Но тебе нужно отлежаться пару дней, Лёд, - я видела из-под ресниц, как она недовольно поджала губы, рассматривая рану на запястье и водя пальцами по моим ребрам. - Иначе ты можешь умереть.

   - Может, я именно этого и добиваюсь? - Легкая ирония в моем голосе взбесило обычно такую спокойную Дель. Она нервно сжала пальцами простыню и впилась в меня тяжелым взглядом. Но мне было уже не двадцать лет, что бы я могла смутиться или устыдиться своего поведения. К тому же, я Ледяная. - Ты закончила?

   - Да, нам надо погово...

   - Нет, - я резко выдернула руку из ее ладоней. - Уходи. Мы поговорим после, когда я приду в себя. Сейчас займись детьми, Дель.

   - Как прикажете, госпожа, - не менее холодно, чем я, бросила эль'ера и ушла, громко хлопнув дверью.

   Невольно расплылась в улыбке, она так несдержанна. Сразу видно, это не ее мир, не ее жизнь. За что же, малышка, тебя сослали сюда, в мир вечной зимы?

   Откинулась на подушки и замерла, впуская в себя холод, подчиняясь стихии и вот уже на широкой постели лежит совершенно неживое существо - ледышка, пустая оболочка, от которой отделилась душа, неясным облаком белого тумана.

   Постепенно облако приняло форму, обратившись в феникса, с длинными широкими крыльями и не менее длинным хвостом, искрившимся на свету.

   Белый феникс, феникс льда, а еще его называли имхарро - Вестник Судьбы.

   Посмотрев пару минут на собственное тело, душа расправила крылья и вырвалась на свободу, за пределы этого дворца, этого мира. Она летела туда, где светило яркое солнце, туда, где было тепло, что бы хоть ненадолго, но все же подарить себе то былое чувство счастье.

   ***

   - Она слишком сильна, Диналь. Ты не сможешь с ней справиться, - старый, древний, мудрый маг смотрел на замершего напротив него ученика и улыбался про себя. Он хорошо обучил эль'ера, теперь тот станет одним из великих стихийников, Мастером Огня. - Лучше оставить ее в покое.

   - Ледяная хочет слишком многого, учитель. Нужно ее проучить, - эль'ер непокорно тряхнул волосами и поджал губы. - Тем более, что я хочу отомстить за свою сестру!

   - Дель? - Уточнил старый маг и закашлялся, в приступе смеха. - Диналь, если бы твоя сестра хотела, она давно бы убежала оттуда, но Дель не вернулась. Так стоит ли тревожить прошлое?

   - Её удерживают силой!

   - Откуда тебе знать? - Маг меланхолично потягивал подогретое вино, любуясь искорками пламени, сверкающими в глазах ученика. - Впрочем... Если ты так хочешь рискнуть своей шкурой, можешь попробовать уничтожить Ледяную. Но учти, Диналь, что Снежная, а именно так зовут стихию, жестокий и властный хозяин. И как бы не хотела Лёд быть чуть добрее, Снежная этого не допустит.

   - Лёд? - Непонимающе переспросил эль'ер.

   - Да. Её так зовут, Лёд. И она Ледяная вовсе не потому, что ее стихия - Снежная, - маг загадочно улыбался. - Но я не буду рассказывать тебе всё. Ты и сам узнаешь. Удачи тебе, мой мальчик. Только постарайся всё же больше думать, чем чувствовать.

   - Спасибо, учитель. Я не подведу вас, - Диналь поклонился и вышел из кабинета мага, а тот лишь неодобрительно покачал головой и вновь вернулся к вину в своём бокале.

   - Эх, молодёжь, молодёжь... - Протянул старик и закрыл глаза, откинувшись на спинку кресла. Хочется верить, что его ученик всё же последует совету учителя. Иначе этот мир будет стонать от гнева Снежной и от боли Ледяной.