Волнующую любовь канадцев к хоккею можно сравнить лишь с тем чувством, которое испытывают болельщики некоторых стран к футболу. Помню, когда в 1970 году я был в Риме, вся Италия с волнением следила за выступлением своей сборной на чемпионате мира. После многих лет неудач итальянцы уверенно шли к финалу, и Рим ликовал. На улицах не было ни души, когда показывали игры, в которых Италия в отличном стиле побеждала команды Мексики и ФРГ. После матчей народ высыпал на улицы, чтобы отпраздновать победу, и тысячи автомобильных сирен перекликались по всему городу. Вся страна была поглощена перипетиями футбольных поединков. Несмотря на поражение в финале от команды Бразилии, итальянских спортсменов встретили дома как героев. Их чествовали в парламенте, толпы народа приветствовали своих любимцев на улицах. В Риме еще не отзвучали последние залпы шампанского в честь выигрышей сборной, а парламент уже создал комитет для выяснения причин проигрыша итальянских футболистов в финале.
Мне кажется, что предстоящая серия игр между канадскими профессионалами и русскими любителями является беспрецедентной в истории спорта, так как в ней примут участие спортсмены стран с различным образом жизни, развивавшими хоккей в полной изоляции друг от друга. Канадцы начали играть в хоккей со второй половины прошлого века. Русские стали заниматься хоккеем только в 1946 году. Хоккеисты двух стран не встречались друг с другом до 1954 года, когда русские потрясли мир, победив на чемпионате мира любительскую команду из Торонто. В Канаде это поражение рассматривалось почти как национальная трагедия. Почти – потому что любительские команды комплектовались из игроков, сыгравших свои лучшие матчи много лет назад. Как правило, это были простые рабочие, подрабатывающие хоккеем во внеурочное время. С настоящими профессионалами их, конечно, сравнивать нельзя.
На следующий год команда «Пентиктон виз» из Британской Колумбии исправила положение, победив русских и завоевав титул чемпиона мира.
Я до сих пор помню, как мы слушали репортажи об этих матчах во время школьных перемен и как комментаторы в один голос твердили, что коль скоро даже любительские команды Канады могут выступать наравне с русскими и побеждать их, то, уж будьте уверены, клубы НХЛ просто разгромят и русских, и шведов, и всех кого угодно.
Однако постепенно наши любительские команды начали уступать свои позиции на международных соревнованиях. У нас были и победы и поражения, но мы не особенно огорчались, потому что верили: мы – самые лучшие. Ведь у нас есть Национальная хоккейная лига. Конечно, наша международная репутация при этом страдала, так как многие и не подозревали о существовании НХЛ. Как-то после очередного поражения канадцев один шведский представитель сказал: «Здесь чемпионат мира и у ваших игроков на свитерах написано «Канада». После этого вы хотите, чтобы мы поверили, будто у вас дома имеются более сильные хоккеисты?»
Спорить было трудно, так как за пределами Северной Америки люди твердо убеждены, что только сильнейшие спортсмены имеют право представлять свою страну на чемпионатах мира.
Дело дошло до того, что в 1960 году Канада уступила золотую олимпийскую медаль, и кому – Соединенным Штатам. Поэтому спустя три года мы наконец проснулись и решили, что клубные команды уже не могут больше обеспечить нам победы. Была создана сборная команда страны, чтобы на международных соревнованиях Канаду представляли более молодые игроки, потенциальные кандидаты в профессионалы, которые имели бы возможность сочетать учебу с занятиями хоккеем на самом высоком уровне.
Для большинства игроков сборной это была реальная возможность противостоять монопольному праву НХЛ на использование хоккейных дарований. Вместо того чтобы играть за какую-то одну команду единственной высшей профессиональной лиги, молодые хоккеисты могли выступать за национальную сборную. Это давало им также шансы для заключения впоследствии более выгодных контрактов с профессиональными клубами.
Тем не менее идея создания любительской сборной имела один недостаток: дело в том, что в Канаде наиболее интересные соревнования для юношей в возрасте от 16 до 20 лет тесно связаны с профессиональными клубами, в которых не могут участвовать любители. Эти соревнования не охватывают средние школы. Лучшие игроки, если они не входят в любительскую сборную страны, предпочитают поступиться учебой в школах, чтобы тренироваться и играть в командах юниоров при профессиональных клубах. В результате многие спортсмены лишаются возможности учиться в дальнейшем в университете. Им остается лишь один путь: превратиться в хоккеистов-профессионалов, тем более что НХЛ сулит им тысячи долларов за переход в ее лоно.
Совершенно естественно, что НХЛ всеми средствами стремилась затруднить существование сборной страны. Представители клубов НХЛ заявляли, что выступление в составе сборной плохо отражается на мастерстве хоккеистов, что имде не хватает опыта ведения силовой борьбы, они мало играют и стеснены в средствах. Игроки сборной, утверждала НХЛ, теряют время, необходимое для совершенствования мастерства, и будут выглядеть хуже тех своих сверстников, которые сразу стали профессионалами. Все это действовало расхолаживающе на игроков-любителей, вследствие чего за всю историю существования сборной в ее составе играло лишь несколько по-настоящему сильных юниоров.
В течение последующих семи лет неудачи продолжали преследовать национальную сборную. Пожалуй, это была самая несчастливая из всех когда-либо созданных команд. На чемпионатах мира и Олимпийских играх от нее ждали только побед, однако возможностей для этого у нее не было. Обычно сборная занимала третье, четвертое или пятое место. Но ни разу – первого. Она могла выиграть у русских, но проиграть Швеции, Чехословакии или Финляндии. В Канаде считали, что сборная наконец-то победит на чемпионате мира 1967 года, поскольку сам Карл Бревер, бывший защитник первой величины из «Торонто Мейпл лифс», восстановил свой статус любителя и выступал за команду. Но во время чемпионата Бревер получил травму, а сборная снова проиграла.
Я стал выступать за национальную команду с 1969 года после окончания преддипломной учебы в Корнелле. В Стокгольме мы были четвертыми, выиграв дважды у финнов, дважды у американцев и проиграв по два раза Швеции, СССР и Чехословакии. Другими словами, нам не удалось одержать ни одной сколько-нибудь значительной победы. После этого снова все обрушились на игроков сборной. Однако, вместо того чтобы подписать профессиональный контракт с «Монреаль канадиенс», я решил остаться в национальной команде на сезон 1969 – 1970 гг., чтобы поступить на юридический факультет университета Манитобы. Генеральный менеджер «Канадиенс» Сэмми Поллак был просто ошеломлен, когда я поделился с ним своими планами. Надо отдать ему должное, он не пытался переубедить меня.
В середине того сезона сборная команда страны собралась вместе в последний раз. Хоть это было и грустно, все канадцы в тот момент почувствовали облегчение, кроме, пожалуй, жителей Виннипега, где в этом сезоне предполагалось проводить чемпионат мира. Этот чемпионат состоялся в Стокгольме без участия Канады.
Большинство канадцев считало, что лучше вообще не играть против русских, шведов и чехов, чем играть и постыдно проигрывать. Мы прошли длинный путь от команд колледжей через лучшие любительские клубы до сборной команды страны. Мы уже больше не могли проигрывать, проигрывать и проигрывать. Когда девять раз подряд проигрываешь чемпионаты мира, когда терпишь поражения от русских и чехов во время неофициальных встреч, для оптимизма не остается никаких оснований. Надо искать какое-то другое решение.
Большинство канадцев считало, что на чемпионатах мира и Олимпийских играх интересы страны должны представлять либо клубы Национальной хоккейной лиги, либо сборная «звезд» НХЛ. Почти три года на всех уровнях обсуждались противоречия между профессионализмом и любительством. Эвери Брендедж, железной рукой руководивший Олимпийскими играми, и Джон «Банни»[6] Ахерн (Англия), президент Международной федерации хоккея на льду, категорически запрещали канадским профессионалам выступать против далеко не безгрешных любителей.
