И что-то царапнуло кожу.
В первое мгновение она подумала, что это, наверное, нож снова самопроизвольно открылся.
Опустив стопку вещей перед коленями, она взглянула на тонкую бледную черточку на ноге, затем протянула руку и нашла между сложенными вельветовыми брюками и рубашкой какой-то жесткий уголок.
Совсем не кончик ножа.
Острый угол конверта.
Замечательно!
Она вытащила конверт. На нем было написано ее имя.
На ощупь он был вдвое толще предыдущего.
Джейн разорвала его и вытащила пухлую пачку банкнот, завернутых в листок разлинованной бумаги.
Записка ее пока что не интересовала.
Все купюры были сотенные. Она пересчитала их.
Шестьдесят четыре!
Джейн издала радостный возглас. Настолько громкий, что она вздрогнула.
И с опаской покосилась на два окна, выходившие на кладбище. Стекла в них, разумеется, были разбиты.
Ее вопль наверняка долетел до кладбища.
Что, если его услышал сторож? Или могильщики?
Что, если там сейчас проходит погребальная служба, и все присутствующие его услышали?
Не теряя ни секунды, она влезла в кроссовки, выпрыгнула из гроба и подбежала к ближайшему окну. В последнюю минуту она пригнулась, опасаясь быть замеченной. Затем выпрямилась, подняв голову над подоконником.
Внизу как будто никого не было.
Но хотелось в этом удостовериться, так что она осталась у окна и продолжала осматривать окрестности. Она почти что чувствовала чье-то присутствие там, внизу.
Может, тот мерзавец, который швырнул пса...
Вероятно, всего лишь игра воображения, успокаивала она себя. С этой высоты видно было все кладбище. Далекая автомобильная стоянка была пуста. Никто не подстригал газоны, не поливал цветы и не навещал могилы близких. Вообще никого не было, разве что кто-то мог скрываться за памятником, склепом или деревом.
Или прятался на дне той ямы вон там на углу ограды.
Не ямы, поправила себя Джейн, а могилы. Свежей могилы. А это должно означать, что сегодня кого-то похоронят.
Надо поскорее отсюда сматываться!
И Джейн кинулась к гробу, но уже не для того, чтобы в него залезть, а остановилась рядом и, наклонившись, подняла свои вещи. Одевшись, она затолкала в карманы брюк пистолет, фонарь и толстую пачку денег.
Шесть тысяч четыреста баксов, подумала она. Невероятно.
В следующий раз будет двенадцать тысяч восемьсот.
Одному Богу известно, что он заставит меня делать за такие деньги.
Протянув руку в гроб, она подняла записку и пустой конверт. Еще раньше она решила не читать послание МИРа, пока не доедет до дома.
Что бы там ни было написано, Джейн не была к этому готова.
Записку и конверт она положила в карман рубашки.
Затем подняла из гроба пеньюар.
«Память о моем самом унизительном поступке, – подумала она. – Сувенир на память о ночи, в которую я потеряла Брейса».
Спустившись уже до середины лестницы, она внезапно развернула пеньюар и, хныкая и всхлипывая, яростно разодрала его в клочья.
Глава 24
"Драгоценная Джейн!
Тебе намного лучше без этого несносного грубияна. Кому он нужен? Я прав?
У тебя есть я, а у меня – ты.
Еще у нас Игра.
Разве можно желать большего?
Я с тобой свяжусь. Тем временем отдыхай и набирайся сил.
С любовью, МИР.
P.S. Я целовал тебя, пока ты спала, моя дорогая, В гробу в моей берлоге, Целовал и здесь, и там, Целовал почти по всем местам".
Первоначально Джейн не хотела разворачивать записку до принятия душа. Однако, когда вытащила конверт, вытряхивая карманы в спальне, передумала.
Ошарашенная, она прочла ее дважды.
– Нет, – брезгливо поморщилась она, – не могу держать это в руках. Фу! Мерзко.
Джейн разжала пальцы, и записка спланировала на пол.
Затем она пошла в ванную комнату. Потягиваясь под горячим ливнем, Джейн тщательно намыливалась.
"Неужели он действительно это делал? – не верилось ей. – Целовал меня? Может, просто шутка? Но такая возможность определенно у него была. Ведь он подходил к гробу, пока я спала. Как иначе туда мог попасть конверт? Так что, возможно, он на самом деле целовал меня. И здесь, и там, и почти повсюду? Пока я дрыхла мертвецким сном.
Что еще он со мной делал?
Вероятно, больше ничего, иначе не преминул бы похвастаться.
Но от одной мысли о том, что губы какого-то незнакомого мужика слюнявили ее, стало не по себе.
«А ты небось считаешь МИРа незнакомцем? – вопрошал внутренний голос. – Конечно, вы не встречались, но отношения ведь поддерживаете...»
"Это он поддерживает.
И контактировал со мной, если не шутит.
Так что мы уже не совсем чужие.
Да. Как же. Он всю меня облизал, а я даже понятия не имею, как он выглядит. Не знаю, красивый он или отвратительный. Насколько я могу судить, он может быть избегающим общества людей монстром с гнилыми зубами и кровоточащими язвами.
И даже если это самый привлекательный и удивительный из людей, когда-либо живших на нашей планете, он не имел никакого права на подобные вольности со спящей девушкой.
Больной со странностями".
Со странностями? Шутить изволите? Да ведь он натравил на тебя ротвейлера и заставил улечься почти голышом в гроб, выглядевший ну тютелька в тютельку как уже бывший в употреблении, а ты делаешь такие удивленные глаза, мол, возможно, немного со странностями?
Спустись на землю. Если повезло, то, может, он и не сделал ничего хуже, чем засунуть тебе туда язык.
"Сама напросилась, – подначивала она себя. – Как это меня характеризует?
Говорит о том, что либо я глупа, либо безумна.
Брейс прав – я действительно не знаю меры. Что, впрочем, еще не дает ему право вмешиваться".
– Ты действительно все испортил, – пробубнила она.
Приняв душ, Джейн подумала о том, чтобы позвонить Дону и предупредить его, что заболела и не выйдет сегодня на работу. И, учитывая то, что сегодня суббота, а в воскресенье и понедельник библиотека закрыта, у нее были бы трехдневные выходные.
Целых три дня, чтобы делать только то, что она пожелает.
Сейчас хотелось только прилечь на кровать и забыться.
Нужно уснуть и забыть: размолвку с Брейсом, стычки с собакой и с бомжами у речки – уснуть и больше не беспокоиться о том, что Игра может закончиться.
В записке было сказано: «Я с тобой свяжусь». Сильно смахивает на отставку. "Может, у МИРа закончились деньги, – подумала Джейн. – Или, может, он устал от Игры... или от меня.
Или просто Игра закончилась – прошла все этапы, какие там у нее были, и подошла к своему логическому завершению.
Если она закончилась, почему он тогда об этом не сказал?
Кто знает?
Вероятно, она не закончилась. «У тебя есть я, а у меня – ты. И еще у нас Игра. Кто может пожелать большего?» Совсем непохоже на объявление о завершении Игры.
Это всего лишь антракт.
Хочет дать мне ночь или две отдыха, только и всего.
Понимает, что я прошла через довольно тяжкие испытания и мне необходимо отдохнуть и поправить здоровье.
Что ж, весьма кстати. Я действительно в этом нуждаюсь".
Поскольку, по всей видимости, МИР не намеревался давать заданий на сегодняшнюю ночь, Джейн передумала сказываться больной. Она пойдет на работу как обычно, затем после закрытия библиотеки поедет прямо домой и завалится спать – ведь ей не нужно будет выходить на работу до обеда во вторник.
Времени еще хватало не только на то, чтобы одеться и отправиться на работу, но и на еду, так что Джейн пошла на кухню. Она намеревалась приготовить кофе, яичницу с беконом и тосты.
Но удовольствовалась лишь кофе и двумя тостами.
Остальное, как ей показалось, требовало слишком больших усилий.
Намазав тосты маслом, она даже поленилась положить сверху варенье. Без варенья корочки были слишком сухи, поэтому она выгрызла лишь серединки. Пропитавшиеся маслом, они были очень приятны на вкус.
