Для проведения этой негуманной акции, пришлось воспользоваться длинным электрошнуром от напольного светильника.

Посмотрел со стороны на содеянное. И удивился тому, как в такой состоянии можно находиться. Поза неудобная. Лишающая человека желания активно сопротивляться. При особо резких движениях ногами, петля опоясывающая шею, впивается в нее до ушей. Потом наступает удушье.

Сам понимаю, конечно, неудобно, но и вы поймите меня… Для человека ожидающего настоящего чуда такое положение временно задержанного являлось наиболее оптимальным.

После всего, что случилось так быстро, озноба от холодной воды я уже не чувствовал. Одеться, тем не менее, пришлось…

Чуть погодя, вынуждено заглянул в спальню.

То, что представилось моему взору, меня не обрадовало, скорее наоборот — огорчило. Даже не разбросанная во все стороны постель и подушки, беспорядочно валявшиеся на полу. Пол чистый, по этому поводу, можно было обойтись без волнений… Там другое расстраивало.

Молодой человек, краса и гордость дельтапланеризма, лежащий на моей лежанке, имел в теле несколько пулевых отверстий. Одна дырка с вытекающей из нее кровью, была в голове и называлась «контрольный выстрел». Горевать над ним умершим вместо меня времени не было.

Быстрее побежал смотреть на убийцу. Он по прежнему находился без сознания. Пока он придет в себя и будет готов поболтать о всякой ерунде, чем-то себя следовало развлечь.

Я и стал игры играть. Снял хирургические перчатки с рук бессознательного киллера. Как мог, для четких отпечатков пальцев, повкладывал пистоль ему в руки. Наставил отпечатков и рад. Пистолетик, на всякий случай завернул в полиэтиленовый пакет, да и прибрал подальше. От оружия одна только беда. Всегда из него хочется пальнуть в кого не попадя.

Из комнаты раздался слабый и жалостливый стон. Я повернул связанного страдальца на бок. Он был кроток и задумчиво тих. Даже из пробитой головы, перестала сочиться кровь, хотя я саданул ему от души… Зато вернулось сознание. Конечно, будь бутылка полной, парень очухался бы много позже, а может и вообще не вернулся с того света… А так… Прошло десять минут, можно начинать беседовать и разговаривать с интересным собеседником.

— Тебя и вправду зовут Афанасий Варламов? — как можно строже спросил я его, давя в себе кованным ботинком, желание пристрелить его без суда и следствия.

Он, как партизан на допросе закусил губу и отвернулся. А я и не думал его пытать. Что я фашист какой-нибудь?

Те кто смотрит фильмы про современных разведчиков знает, что пытки к разоблаченным агентам не применяются… Только я их не смотрю… Поэтому мне и карты с паяльником в руки.

— Афоня, — как можно мягче, начал уговаривать того, по ком постоянно звонил колокол, и было пролито столько напрасных слез. — Если ты меня не уважаешь, это еще не значит, что и я вместо того, чтобы в полпятого ночи сладко спать на своей койке должен развлекать тебя беседой, пытаясь пробудить интерес к своей скучной персоне…

Он хотя и продолжал выражать свое презрение ко мне, но явно насторожился. Я продолжал в стиле партийного лектора, вести свою разъяснительную работу.

— …Поэтому, — я сунул ему под нос интересный предмет. — Вот штепсель шнура, которым я тебя связал. Если ты, будешь продолжать упорствовать и вести себя так глупо, не гибко, и не дипломатично… Мне придется воткнуть его в розетку…

Он возьми и сразу испугайся. Хлипок на поверку, оказался агент Варламов.

— Что ты хочешь знать? — прохрипел он. Хрипел оттого, что ловко наброшенная петля сильно сдавила ему шею. Судя по всему дышать ему было трудно.

— Ассенизатор ты? — буднично спросил я у него.

— Нет.

— Так чего ты сюда приперся, если деньги получил другой? — мне были непонятны его действия. — Твое геройство и излишняя горячность, привели тебя к горизонтальному положению и петле на шее.

— Мне было приказано ему помогать, а он пропал неизвестно куда. Я решил действовать самостоятельно… — очень он грустил от постигшей его неудачи. — А ты… Хотя после операции я бы тебя все равно узнал и по походке, и по голосу. Подставил вместо себя двойника и опять всех переиграл.

Я приосанился и стал после таких слов еще шире от раздувавшего меня самомнения. Не мог же ему сказать, что после холодного душа летел за полотенцем, и все было чистой случайностью.

— Ты один? Или с тобой есть сообщники?

Очень ему не понравился этот вопрос. Также, как мне его дальнейшее молчание.

Мне следовало торопиться. Желательно было до восхода солнца, пристроить труп паренька, лежащий в моей постели. Хотя бы отнести его в комнату согласно карте заселения.

Пришлось ускорить речь Альфонсо.

После определенных усилий с моей стороны поболтали мы с ним активно, по душам, как старые приятели, которым было что вспомнить.

Потом, как это со стороны не выглядит неприличным, мне пришлось оставить «дорогого гостя» одного.

Взвалив мертвого парня себе на плечи, перенес его тело к нему в комнату. Туда же забросил и окровавленное постельное белье. Бельишко с его постели переместил к себе. Посмотрел вокруг, все вроде как нормально. Подтер за собой следы и быстро назад.

Когда вернулся в свой номер, стал злиться и грубо выражаться. Афонька, дурья башка, пытаясь без разрешения освободиться от пут, чуть было сам себя не задушил. Еле откачал его и привел в чувство.

Конечно, находясь в состоянии аффекта, грубо обругал его. (До сих пор стыдно.) Назвал «горбатым пидарасом», он с русским языком дружил, «феню» знал, понял меня правильно.

Для заключительного рывка на финишную ленточку, он нужен был мне живым и не искалеченным.

— Может тебе в следующий раз помочь самоудушиться, — гневно спросил я и чуть затянул петельку на его посиневшей, тощей шейке.

Он опухшим, искусанным от боли языком покачал из стороны в сторону. Наверное, это означало полное отрицание моего предложения.

— Ладно, шучу.

Чтобы привести его в чувство, показал ему пистолет, из которого он стрелял в бедного парня. В доступной форме рассказал про отпечатки пальцев. После этого быстро сбегал в комнату покойного и там оставил пистолет.

Ох, и загорюнился мастер провокаций и подрывной работы среди меня — мирного населения. Чтобы он уж совсем не расстраивался и не убивался над своим провалом и окончанием блестящей карьеры агента, мне пришлось начать колдовать и заниматься ворожбой.

На время стал добрым волшебником.

Похимичив над приспособлениями покойного экстремала, у меня получился славный «компот». Вместительный шприц впитал в себя загадочный раствор… И я вкатил расстроенному агенту, дозу «хорошего, кратковременного настроения». Героин действует, практически на всех одинаково. В нашем случае активных поисков счастья, также осечки не было.

На часах было половина шестого. Два часа мы с Альфонсо отвели на отдых. Ему было хорошо, а я, как и каждый стратег жутко сомневался. В результате не смог нормально отдохнуть.

Злой, невыспавшийся, угрюмый… С опухшим от ночных бдений лицом. Только к восьми утра, принял окончательное решение.

Еще одна инъекция счастья лично для Афони.

У принца появилась загадочная улыбка. Напряжения, как рукой сняло. Походка приобрела легкость.

Напялил ему на башку свою маску, подаренную в больнице. Пообещал еще укольчик. И мы пошли с ним заниматься своими делами.

Отправились как два лучших друга в банк за деньгами.

Пока я получал свой чемодан мой приятель со счастливой улыбкой сидел в холле. Там же я передал ему поклажу и сообщил, что если он отнесет его во-о-он в тот автомобиль, показал в какой, он сможет надеяться на получение следующей дозы.