Закладка была сделана на славу. Взрывная сила, почти вся ушла вверх, по сторонам разбросало только осколки. Хотя стекла во многих близлежащих домах взрывной волной и повыдавливало.

Машина взлетела вверх как космический корабль. Только не монолитом, а отдельными деталями, как водителя, так и корпуса с двигателем.

Завыли охранные устройства рядом стоящих и плохо уцелевших автомобилей. Невесть откуда полетели обгорелые денежные знаки, книги, газеты и осколки стекла.

По началу у дисциплинированного питерского зрителя и обывателя, случился испуг, дальше шок. Не мудрено… Террористы в городе.

Когда народ от первого шока очнулся и увидел летящие с неба, прямо им в руки деньги ни прибывшая антитеррористическая бригада, ни большое количество набежавшей милиции, ни угроза следующего взрыва остановить толпу не могла.

Началось форменное безобразие… Драка, давка… Во счастье поперло. Кредитки пикирует с неба и летят прямо в руки…

Я не стал дожидаться, чем вся эта канитель закончиться. Пошел в гостиницу и по поводу удачного завершения командировки, как следует кутнул.

По первости, заказал в номер пару бутылок «Дом Периньен» (Dom Perignon). Дорогущая штучка, но селедка с этой «шипучкой» очень даже хорошо проскакивает во внутрь. Достал из бара и холодильника всякую всячину многие название я впервые читал, а вкус до этого не испытывал.

После легкой разминки в гостиничном номере, спустился в ресторане. И уже там, на водках, коньяках и горячих блюдах, отвел душу празднуя и наслаждаясь.

Пытаясь поддержать статус загульного провинциального купчишки, заказывал самое дорогое и изысканное. И хотя в стиле волжских, икорных барыг от стодолларовых купюр не прикуривал, зато рассчитался наличными. И вот здесь меня уже удивил ресторан… Не хотели принимать доллары, боялись, что местная мафия подсунет им фальшивки. Однако больше для формы минут пять поломались, покочевряжились и взяли. Еще и заработали на разнице курсов, жулики…

Утром, с тяжелой головой, но легким сердцем, в состоянии легкой невесомости и пофигизма, выбрано направление на аэродром и домой, домой, домой… Туда, где меня ждали маленькие пациенты. Там я превращался в настоящего пацифиста. Где работа не для денег, а ради мира и счастья на земле…

Пока же по пищеводу одуряющими, приятными волнами во внутрь накатывается холодное пиво. Уж извините. Вы свое похмелье не лечите, а пытаетесь путем страданий его перетерпеть. У меня — наоборот. Во внутрь не торопясь, заливается напиток счастья… Пиво и сто граммов замороженного водочного продукта, чтобы зубы ломило от холода. После чего отдых в виде крепкого дневного сна… Это и есть мой рецепт борьбы с недомоганием…

После водочного стопаря, следует прислушаться к команде внутреннего регулировщика, приостановить терапевтические процедуры и остановиться. Иначе борьба с похмельем превращается в длительный запой. Дрожат руки, путаются мысли. Полная аморалка и разложение…

С работы конечно не выпрут, на такую зарплату надо еще дураков поискать. Но здесь важнее самоуважение и гордость, чтобы тебе доктор самому не было стыдно. Как ни как, а местная интеллигенция. Многие равняются и в пример ставят.

Рядом с аэропортом в зоне его ведения захотелось от душевной щедрости и доброты, приятного хмельного состояния купить своим близким духов-сладостей. Да, заграничной ненормальной еды с красочными этикетками. Законченным провинциалом, постоял у витрин и прилавков повздыхал, пооблизывался… Однако, нельзя. Засыплюсь в два счета. Отогнав от себя это ребячество, покинул гостеприимную питерскую землю.

Уже прилетев в Москву, все-таки отважился, накупил привлекших мое внимание заграничных гостинцев только в два-три раза дороже. Наверное от того, что там был приклеена бумажка с переводом. Прикупил пару книжек по дореволюционной педиатрии и на обычной электричке прибыл уставший, но довольный завершившимся вояжем.

Обнимая вечно недовольную жену и своих деток, определил кредо своих действий, как: победа, удача, успех… Но не слава и не почет.

Горе побежденному.

Впрочем, реального, позитивного смысла во всем этом, нет и быть не может. На место уничтоженного, согласно современным законам эволюции, становятся три «Г»: гад, гада, гаже…

Впрочем я отвлекся от праздничной, семейные атмосферы. Приветствия по поводу моего прибытия, с подарками для большой и дружной семьи, быстро закончились.

Начались косые взгляды и тяжелые вздохи. Вопрос упирался в деньги. Главный из них заключался в том, где я их взял и почему утаил от жены и тещи?

Однако, после того как я сообщил, что мне крупно повезло. Совершенно случайно нарвался на проводимую по поводу Дня регулировщика большую распродажу уцененных товаров, подозрения по поводу подарков улеглись… Косые взгляды остались, а подозрения улеглись.

Я что подумал? Если я со всем этим мирюсь, наверное я не просто педиатр? Видно, я мазохист-педиатр.

Не глядя на очередные вздохи и сетования жены: «Да подожди ты… Ну, не сегодня… Ты там развлекался, а я здесь пахала, как лошадь… Убери руку… Убери, сказала… Я позову маму… Как ты не понимаешь, эгоист проклятый, мне болит голова…». И так далее и тому подобное… Заснул вполне нормально.

Страшилки с изуродованными трупами и недоеденными людскими конечностями, мне не снились… Последнее замечание, говорит о хорошей нервной системе и здоровом образе жизни. Чего и вам всем желаю…

Когда в коридоре своего пансионата увидел знакомую до дрожи в коленках фигуру, мне даже как-то стало не по себе. Ожидал увидеть кого угодно, только не его.

Сидит паренек на подоконнике курит травку, щиплет подошву кеда и ноль внимания на окружающих его людей.

Когда я кивком головы его поприветствовал он совершенно неожиданно для меня, на прекрасном русском языке, задал странный вопрос:

«Я извиняюсь, вы ключа от моего номера не видели?»

Вот это да! Вот это конспирация! Ответил вопросом на вопрос:

«А должен был?»

Он смутился.

Я открыл свою дверь и кивком головы пригласил его зайти. Он испытующе посмотрел на меня и заявил:

«Я не занимаюсь сексом с мужиками».

«Я тоже. Зайди, — я старался быть насмешливым. — Пока отыщется твой ключ, посидим выпьем, поболтаем. Мне сегодня хочется выпить, а одному пить, прямая дорога в Кащенко. Заходи не бойся».

К моему удивлению посланец, присланный за моей жизнью, как-то уж слишком легко согласился.

Зайдя в номер, он по хозяйски глянул по сторонам и рухнул в одно из кресел. Я смотрел на него с удивлением.

По законам жанра предполагалось, что как только мы вместе заходим в номер, он вытаскивает «шпалер» и сразу начинает палить мне в туловище, надеясь на скорый контрольный выстрел в голову трупу… По тем же законам, его вынужденная мишень, то бишь, ваш покорный слуга обязана ловко совершать нырки, уходить в сторону и уворачиваться от пуль… Не стоит говорить, что легко раненный я просто буду вынужден одержать заслуженную победу над вооруженным и очень опасным наймитом черных сил…

Все это конечно так. Но, тогда почему, он не прикончил меня в момент нашей первой и до сегодняшнего дня единственной встречи? Спрашивать об этом мне было неловко, да и набатный колокол внутри меня повел себя странно. Он молчал.

Я достал съестные припасы — пару бутылок водки и стаканы. Мальчуган повеселел. А я все время ловил себя на странном чувстве…

Он со мной разговаривает, но не узнает меня, что после операции было вполне естественно… Но и еще… Даже не знаю… Не интересуется мной, как объектом его охоты, так что ли?