— Достаточно…

Не проявляющий в разговоре особой активности третий собеседник — секретарь совета национальной безопасности, хрустнув застоявшимися от длительного сидения суставами, поднялся со своего стула и, как бы подвел черту под развернувшейся дискуссией.

— Господа, не пытайтесь перестраховаться. Все мы ошибались и будем ошибаться. Однако в этой операции необходимо, всеми правдами и неправдами свести риск провала к минимуму. Слишком велики ставки. Мы говорим о могуществе нашей державы, извините за высокопарность… Об интересах национальной безопасности. Впрочем, оставим стиль лозунгов площадям. Хотя… Но… После устроенной нам выволочки в Средней Азии и на Кавказе, только ленивый не называет нашу страну мировым жандармом. Наша задача решить поставленные руководством страны задачи, как можно незаметнее и эффективнее. Не забывая о том, что мы декларируем свою миролюбивую политику…

Он кашлянул и смутился, увидев две пары насмешливых глаз, которые готовы были взорваться хохотом от его ученического спича, более приемлемого для съезда передовиков сельского хозяйства и фермерства, где-нибудь в Нечерноземной зоне, но ни как не в среде, таких же, как и сам прожженных, циничных политиканов. Он смущенно кашлянул и от назидательного тона перешел к деловому и конкретному обсуждению вопроса.

— Где вы собираетесь использовать этого… — он мельком глянул в бумаги. — Кирилла Новикова? Мне кажется для Ближнего Востока или Афганистана, он не подходит.

— Мы думаем, — замялся представитель ФСБ. — Он может быть использован… в… в Европе. Рядом с нашей страной…

— Ладно, хитрецы, не хотите, можете не говорить, — госсекретарь направился к выходу. Уже приоткрыв дверь, добавил. — По любым вопросам касаемым данной проблематики, я готов к сотрудничеству в любое время дня и ночи…

— Зря вы сказали о том, что Новиков знает языки страны планируемого пребывания, — глядя на закрывшуюся дверь, произнес генерал ФСБ. — Секретарь совета безопасности, человек занятой. В отличие от нас с вами, бездельников и олухов (так обычно секретарь Совбеза любил называть представителей специальных служб), у него слишком много дел.

— Так, что мы будем делать с теми, кого пришлось отсеять?

— Как обычно, — начальник из ФУНБ, удивленно посмотрел на своего коллегу. — Перестраховка еще никогда нам не помешала. Тех, кого мы отсеяли, всю шестерку, задействуем безотлагательно, а тех двоих, коллегиально нами утвержденных, выводим из списка и держим в резерве. Тем более они женщины, а их нам следует беречь и охранять от всевозможных бед, — он иронично усмехнулся чему-то своему.

— Что с Новиковым?

— Этого придется оставить, хотя бы потому что, он был последним при обсуждении других кандидатов. Ушедший коллега слишком хорошо запомнил его имя… Да и в самом деле, — он саркастически хмыкнул. — Новиков когда-то был лучшим… Постараемся помочь ему справиться с поставленной задачей. Если не справиться, так все его уже и так давно похоронили…

— Это будет его последняя операции? — с нажимом переспросил собеседник. — Или будем рисковать и дальше…

— Не знаю, не знаю… — пожал тот плечами. — По всей видимости, да. Как говорят: «Сделал дело — гуляй смело». Но до этого времени, специалисты такого уровня, нам особых проблем не создавали…

Он задумался, что-то внутри себя, взвешивая и оценивая. После резко очнулся и по-прежнему нерешительно произнес:

— Пока не знаю… — и, пытаясь найти более весомую мотивацию сказанному, задумчиво произнес. — Если мы будем, именно так, обходиться с привлекаемыми специалистами, используя их все время в «последний раз», в скором времени, в подобных ситуациях, работать будет не с кем. Но проблема, тем не менее остается открытой

— Новиков просил через наших людей помочь ему с некоторым лечением и приведением его в нормальную форму.

— Да, пора забирать его из Птурска… И для акклиматизации и переправить поближе к месту будущих действий.

— В Центральную Европу? — понимающе улыбнулся собеседник.

— Естественно.

Оба остались очень довольны собой.

Когда они вышли из кабинета, где проходила совместная жаркая дискуссия и обсуждение насущных вопросов, туда зашел неприметный офицер. Пошарив под стоящим в центре комнаты столом, он достал небольшую коробочку на присосках. Похожий на портсигар предмет являлась и передатчиком, и звукозаписывающей аппаратурой. Положив ее в карман, он, как и положено дежурному по сверхсекретному оперативному блоку, провел тщательную, влажную уборку помещения.

В делах государственной важности, главное это не секретность, а доверие к своим людям.

Сколь угодно долго и тщательно, высшие персоны спецслужб, будут надуваться от важности и своей посвященности в тайны государства, забывая о том, что вокруг них имеется огромное количество людей, которым все, даже самые важные секреты государства становятся известны без особых усилий с их стороны. Сюда относятся: жены, любовницы, дети, всевозможный обслуживающий персонал, операторы аудио- и видеонаблюдения, официанты, горничные и т. д.

На следующий день, в утреннем выпуске, влиятельной и оппозиционной нынешнему правительству газете «Политическое обозрение» появилась любопытная заметка.