Смотри, севернее рощицы километра на два. Видишь, пять амбаров? Видишь?
Андрей накренил самолет влево и снова посмотрел на землю. Да, вон там, севернее рощицы, в двух-трех километрах он видит пять деревянных построек, крытых камышом. Они расположились строго по одной линии с востока на запад. Амбары как амбары, в них сейчас, наверно, доверху насыпана пшеница нового урожая. Что же особенного увидел Нечмирев?
Слепой черт! — закричал Вася. — Посмотри на первую от рощицы постройку!
В это время Андрей делал разворот над зоной, и левое крыло закрыло и рощицу, и постройки. Но вот самолет выпрямился, и Андрей ясно увидел дым над первым амбаром. Не задумываясь, он убрал газ и ввел самолет в крутую спираль. Один виток, второй, третий, четвертый… Высота быстро падала. Вот до земли осталось пятьсот, четыреста, триста метров. Андрей ввел машину в пологий вираж.
Курсанты увидели, что вокруг чана с водой бегает мальчишка и, наверное, кричит истошным голосом, потому что видно, как он быстро, словно в отчаянии, взмахивает руками. От деревянной постройки валил густой дым, и пока еще небольшие языки огня облизывали крыльцо и двери. Было ясно: через несколько минут вспыхнет камышовая крыша, ветер подхватит огонь и перебросит на соседние амбары. Мальчишка мечется вокруг и кричит. Вот он споткнулся, упал, быстро вскочил и снова побежал.
Садись! — закричал Вася.
Андрей и сам уже решил садиться, но он не мог подыскать подходящей площадки для посадки. Длинный овраг, который с высоты восьмисот метров казался неглубоким и пологим, в действительности представлял собою глубокую впадину с кручами и огибал постройки полукругом, в радиусе около двухсот метров. По другую сторону оврага стояли скирды соломы. Хорошая площадка была за рощицей, но чтобы добежать оттуда до амбаров, потребовалось бы не менее двадцати — двадцати пяти минут, за это время огонь мог перебраться на соседние крыши, и тогда поздно было бы что-нибудь предпринять. Осталось одно: садиться справа от построек на неширокую дорогу, выходившую из рощицы и упиравшуюся в крутой холм. Длина дороги — сто сорок — сто пятьдесят метров. Сумеет ли Андрей сделать хороший расчет? Может быть, лучше слетать на аэродром и попросить инструктора самого прилететь сюда? Слетать на аэродром — значит потерять двадцать минут! За это время огонь уничтожит постройки и, вероятно, хлеб — труд десятков, сотен людей. Нет, выбора не было. Надо садиться…
Андрей сделал первый заход, словно прицеливаясь, потом круто развернулся, прошел над рощицей почти на бреющем полете и в намеченном месте убрал газ. Ветер поддул под левое крыло, самолет накренился, но Андрей быстро выровнял машину. Земля приближалась, но еще быстрее, казалось, летит навстречу холм. Андрей выключил зажигание. Самолет коснулся земли тремя точками, немного пробежал и остановился перед самым холмом. Андрей видел, как Вася выпрыгнул из кабины и побежал. Но сам он некоторое время не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Наконец он вытер скатывающиеся из-под шлема капли пота и отстегнул ремни…
2
Инструктор Быстров взглянул на часы и сказал стоявшему рядом командиру звена:
— Завтра прошу вас принять у Степного зачет по виражам. Пора его переводить на следующую задачу.
Кто сейчас в зоне? — спросил командир.
Степной.
В шестой зоне?
Да.
Командир звена прикрыл глаза ладонью и посмотрел в сторону зоны. И сразу же вскрикнул:
Быстров, смотрите!
Самолет Степного крутой спиралью спускался вниз. Издали казалось, что машина вошла в штопор. Но это был не штопор, и командир, и инструктор ясно видели, что самолет не падает, а быстро снижается правильной спиралью. Зачем Степной это делает? Что случилось? Кончился бензин? Но Степной вылетал почти с полной заправкой обоих баков. Что же тогда?.. Об этом подумали и Быстров, и командир в одно и то же время.
Между тем самолет вышел из спирали и вошел в пологий вираж. Командир звена в недоумении пожал плечами и посмотрел на инструктора.
Вы ничего не сможете объяснить? — спросил он.
Могу сказать только, — ответил инструктор, — что Степной не допустит поступка, который не имел бы оправдания.
Самолет дважды пролетел над рощицей и скрылся.
Идемте, Быстров, — резко сказал командир звена.
Они высадили курсантов из первого же самолета, зарулившего на линию старта, и полетели в направлении зоны номер шесть.
Пока Вася Нечмирев, сняв с себя комбинезон, бил им по разгоравшемуся с каждой секундой пламени, Андрей подбежал к босоногому мальчишке и, встряхнув его за плечи, спросил:
Где здесь ведра?
Перепуганный мальчишка таращил на него заплаканные глаза и невнятно бормотал:
Оно само… Я сидел под крыльцом… Только одну спичку. А оно само…
Где ведра? — закричал Андрей.
Чего? Дядя Лука давеча уехал. А мне наказывал: «Ты, говорит, Степка, смотри тут…»
Андрей побежал на помощь Нечмиреву. Уже у самого амбара мальчишка догнал его и, схватив за руку, проговорил:
А цебарок и не было. Их бригадир на МТФ отдал. Еще с весны.
Огонь лизнул крышу — и камыш мгновенно вспыхнул.
Вася бросил загоревшийся комбинезон, затоптал ногами и осмотрелся. Ни лестницы, ничего такого, чтобы взобраться наверх. Тогда он схватил в руки длинный шест, разогнался и прыгнул на крышу. И сразу же понял, что с пустыми руками он ничего тут не сделает.
Андрюшка, — закричал он. — Найди где-нибудь хоть лопату.
Но и лопаты не оказалось.
А огонь бушевал. Искры летели на Васю, обжигали тело, он отступал все дальше и дальше и яростно кричал:
Десятки тонн зерна, а у них ведра паршивого нет!
Он спрыгнул на землю и сказал:
Всё сгорит! Что будем делать?
Огонь каждую минуту мог переброситься на соседний амбар. И Андрей сказал:
Лезем на ту крышу.
Правильно. По крайней мере не дадим пожару, сожрать все…
Они взобрались на соседний амбар, и битва с огнем началась.
Теперь уже не отдельные искры, а целые снопы огня летели на них, и они с ожесточением набрасывались на вспыхивающий там и сям камыш. Воздух накалился, казалось, что они попали в самое пекло. Обожженные, с опаленными бровями и волосами, они не сдавались…
И в это время над ними появился самолет. Не делая круга, он сразу же пошел на посадку. Машина еще бежала, а Быстров уже вылез на плоскость и, ловко спрыгнув, стремглав бросился на помощь курсантам. Через минуту к ним присоединился и командир звена. Не говоря ни слова, они вскарабкались на крышу…
Первый амбар уже догорал, когда на паре не очень резвых коней прикатила колхозная «пожарная машина» — разболтанная бричка с сорокаведерной бочкой воды. Верхом на бочке сидели двое колхозников с ведрами в руках.
Первым на землю спрыгнул Вася и крикнул:
Эй, метеоры, подруливай сюда! Надо тушить зерно.
«Метеоры» послушно подъехали к догоравшему амбару.
Первым делом окати-ка меня из ведра, — попросил Вася колхозника. — Горит тело, будто я прямо со ско вородки, миллион чертей!
3
На другой день плотный туман закрыл аэродром, и было ясно, что он не поднимется до вечера. Командир отряда приказал инструкторам и командирам звеньев:
— Собрать всех курсантов для разбора полетов.
Собрались в ангаре. Рассаживались на скамьях, на чехлах, на баллонах, каждое звено немного отдельно от другого, летные группы — кучками. С перебинтованными лицами и руками Андрей и Вася сидели вместе. Рядом присел и Быстров, тоже с забинтованной рукой. Ждали Курепина. Перед самым сбором его вызвал командир эскадрильи.
Наконец Курепин пришел и, выслушав рапорт дежурного командира звена, направился к маленькому столику. Сняв фуражку и привычным жестом руки отбросив назад волосы, он сказал:
Товарищи курсанты и командиры! Я зачитаю сейчас полученную начальником политотдела училища телеграмму.
Хотя никто не знал, откуда пришла эта телеграмма и что в ней сказано, все почему-то посмотрели на Андрея, Васю и Быстрова. А кто-то даже негромко спросил:
